часто задышала, разводя бедра шире и позволяя неожиданному любовнику в полной мере насытиться ее юной кисой.
— Какая ты трепетная и сладенькая, — хохотнул он, приподняв голову и протянув руку к ее груди.
— Хороший мальчик. Не отвлекайся, — прошептала госпожа Диорич, подрагивая от нетерпения.
Теперь алхимик набросился на нее с еще большим аппетитом. Он ласкал не только самое чувственное место, но и дал волю рукам в волнительном путешествии по юному телу госпожи Диорич. Когда кончик языка коснулся набухшей вишенки клитора, стануэсса ахнула и судорожно поджала ножки. Алхимик вновь пустил язык в ее вход, обходя по кругу нежные, трепетные стеночки, и госпожа Диорич тихонько застонала, запустив пальцы в его русые волосы и прижимая сильнее к себе.
Прежде Эриса ласкала сама себя там много раз, но никогда прежде она не испытывала таких волшебных ощущений.
— О, Герхус! — застонала она, от острой игры его языка на своей набухшей вишенке. От этих прикосновений по телу пошла теплая волна, которая ширилась, захватывая тело без остатка. Сознание будто померкло, и стануэссу затрясло так, что застучали ее зубки. Эриса выгнулась и закричала. Ей жутко захотелось в благодарность взять его член в рот, присосаться к нему так, чтобы вмиг выпить все соки, но она смогла лишь притянуть парня к себе и тесно прижаться, подрагивая еще с минуту.
— О, боги! Боги! Как это хорошо! — прошептала она, губы ее непроизвольно поцеловали его пальцы. — С ума можно сойти, Герхус!
— Никогда не видел, что бы девушки так кончали! — ее любовник в самом деле был потрясен. — Ты этого никогда не пробовала раньше? Сама хотя бы делала?
— Сама делала. Но так не получалось, — призналась она.
Герхус поднялся выше, полулежа на ней и головка его напряженного члена, прошлась между бедер стануэссы.
— Нет, — она замотала головой. — Так не надо! Я же сказала, туда нельзя! Если не терпится, я лучше в ротик возьму.
— Почему ты не хочешь попробовать? — он провел пальцем по ее мокрой щелочке. — Членом намного лучше, чем языком.
— Потому… — отозвалась она, позволяя ему ласкать пальцами между ножек. — Как бы это глупо не звучало, мама не разрешает. Серьезно, в этом вопросе она очень старомодная и такая строгая. Может слышал о ней: стануэсса Лиора Диорич. Моя мама — очень хороший человек. Ее все любят. И я ее очень люблю и уважаю. Но… — Эриса замолчала, не поясняя дальше, что она имела ввиду за «но».
— Я слышал о Лиоре Диорич. Она вроде при дворе короля Олрафа. — прервал молчание Герхус, затем прижался губами к ее груди, скрытой платьем, и ущипнул сосок.
— Именно. Мама часто бывает во дворце. Мне и Анетте она постоянно читает морали. Все рассказывает, какими мы хорошими должны быть. Не пить эль и тем более вино. Беречь чистоту для будущих мужей. Древние арленсийские традиции и прочее, прочее. А мы… — Эриса снова начала возбуждаться, но в этот раз свела ноги, не давая алхимику слишком много свободы, — мы с Ани — плохие девочки. Раньше любили шкодить как дети, а вот теперь, наверное, для нас начинаются взрослые шалости. Как бы не вылилось все это в такое, что очень расстроит стануэссу Лиору.
— То есть, по-вашему, минет делать можно, а лишаться девственности ни в коем разе нельзя? — Герхусу хотелось смеяться от этой глупости, и он уткнулся в ее грудь.
— Издеваешься что ли?! — возмутилась Эриса, отталкивая его. — Просто моей матушке в голову не могло прийти, что я такое буду делать. Поэтому она даже не заговаривала на эту тему. Ну а я, как плохая девочка… В общем, сам знаешь.
— Эриса, а давай я покажу как это происходит, но проникать в тебя не буду? — близость стануэссы, влага, сочившаяся с ее щелочки, которую он ощущал пальцами, влекла невыносимо. Он приподнялся с мольбой заглядывая в ее безумно красивые, похожие на южное море, глаза. — Пожалуйста, прошу госпожа стануэсса! Я буду очень осторожен, и ты сама меня остановишь в любой миг.
— Нет, нет, даже не думай! — госпожа Диорич, решительно мотнула головой. Блестящие в заходящем солнце волосы, закрыли ее лицо. В то же время, она чувствовала сильное возбуждение. Если бы Герхус предложил еще раз поласкать ее там языком, она бы точно не устояла. Она даже хотела это сделать: снова почувствовать в рту эту нежную и в то же время упругую плоть. Плоть таинственную, с особым вкусом и запахом. Но пускать эту плоть туда, куда нельзя — нет. Хотя… Если он не будет проникать? Ведь можно чуть-чуть попробовать, какие ощущения от мужчины там… — И как ты это сделаешь? — полюбопытствовала она.
— Очень осторожно, моя госпожа. Не буду входить. Обещаю! — заверил он.
— Я тебя убью, если ты меня по-настоящему трахнешь! Понял? — Эриса легла удобнее и раздвинула ноги.
— Не бойся. Уж я это делал много раз, — алхимик возлег на нее, подняв юбку так, что почти наполовину обнажил тело стануэссы. — Ничего дурного не случится. — пообещал он и поцеловал ее в шею, тут же взывая приятную теплоту и расслабление.
— Только тише, — прошептала Эриса. Головка члена, такая горячая, упругая ткнулась в ее щелочку.
С небольшим нажимом он начал водить концом по нежной и влажной ложбине.
— Тише, Герхус, — Эриса почувствовала, что он погружается в нее и даже ощутила слабую боль.
— Очень осторожно, самый кончик, — прошептал он ей на ухо. — Мы же исследователи. Если будет больно, скажи.
Слова алхимика сняли начавшееся волнение, и теперь стануэсса острее ощущала гамму приятных ощущений, начинавшихся «там» и охватывающих ее целиком. Герхус то выходил из нее, с нажимом прохаживался упругой головкой между нежных губок, потирался о спелую вишенку ее клитора, то погружал в Эрису самый кончик. С каждым движением нарастающее возбуждение охватывало госпожу Диорич больше и больше. Она отвечала на его поцелуи и тихонько извивалась под ним, постанывая от неведомого удовольствия.
— Герхус, я боюсь… — зашептала она, тесно прижимаясь к нему и шире разводя бедра. — Боюсь, сейчас на все соглашусь. Хочу глубже…
Невдалеке послышалось ржание коней.
— Войти? — спросил он, целуя ее губы.
— Да! — простонала она. Головка его члена потерлась о ее чувственную вишенку, и Эриса тихо вскрикнула и задрожала от оргазма. Ее ноготки вцепились в спину алхимики. Что будет дальше, ей стало все равно. Она подогнула ножки и нажала ладонями на ягодицы любовника, приглашая, требуя его в себя целиком. Однако, алхимик сделал совершенно обратно: отстранился и повалился на бок.
— Сюда едут на лошадях! — шепотом произнес он, хватая свою тунику и отползая к зарослям кизила.
— Шет их принес! — Эриса приподнялась, поправляя
