всё легко получалось. Предвкушение от встречи с ним давало сил и уверенности в себе. Вроде бы ничего особенного не произошло, но для неё это было что-то новое, то, чего никогда с ней раньше не случалось. Что-то неизведанное. Сердце бухало, как огромный мотор, ударяя в рёбра. Казалось, что впереди её ждёт что-то настолько важное, что сможет затмить всё вокруг. Отец вроде бы что-то заподозрил, уловил изменение в дочери. Он несколько раз спрашивал, всё ли в порядке, и вскоре успокоился, скорее всего решив, что дочь нервничает перед распределением.
Всё внутри трепетало, когда на четвёртый день она появилась на отборе для работы.
Дэй был здесь!
Она постаралась держать себя в руках, чтобы не выдать волнения. Он улыбался, шутил, говорил, что ждал, и Мела окончательно улетела, полностью отдалась общению с этим невероятным парнем, не сумев отказать себе в этом. Они вместе обедали, а потом уходили в металлические горы и собирали там ценные кусочки.
При выдаче металла роботу Дэй постоянно подсовывал Меле что-то из того, что принёс сам. Девушка, конечно, отказывалась, но куда там. Стоило отвернуться, как он тут же ловил момент, чтобы протянуть её руку с браслетом для считывания под сканер робота. И это было весело, она никогда так много не смеялась.
— Перестань, Дэй, ты тоже должен что-то заработать, — говорила она, сама доставая из его ведра металические детали и подставляя под считыватель его браслет. — Наверное, твои родители ждут, что ты поможешь им и принесёшь домой продукты.
— Это вряд ли, — парень как-то поник и надолго замолчал. Однако когда они выгрузили очередную партию собранного металла, выдал: — Мамы у меня нет, только отец и дед. Они всегда заняты работой, но дед очень строгий. Я для него… как бы это выразиться… Он называет меня непутёвый и бестолковый. Говорит, что из меня не получится ничего хорошего. Я постоянно расстраиваю его.
— А отец? — осторожно спросила Мела. Оказывается, у них обоих нет матерей. — Как отец относится к тебе?
— Он говорит деду, что тот слишком строг ко мне, — ободрился Дэй. — Всё время предлагает деду вспомнить себя в молодости.
— И что дед?
— Дед некоторое время перестаёт придираться ко мне, но проходит время, и всё начинается по кругу.
— Понятно, — улыбнулась Мела. — Они любят тебя, и хотят тебе только счастья.
— Гм, отец — да, а вот про дедулю я бы так не сказал. Он всё время придумывает для меня разные виды наказаний за мои проступки.
— Нет, он просто переживает за твоё будущее. Он любит тебя, поверь. Если бы ты был безразличен ему, то он просто не обращал бы на тебя внимания.
— Я подумаю об этом, — Дэй покачал головой. — А что у тебя, Иса? Твоя семья отправляет тебя сюда работать? У вас всё так плохо?
— Почему плохо? — нахмурилась Мела. — У нас всё хорошо. Никто меня сюда не отправляет, они даже не знают, что я здесь, — она вздохнула, когда они снова стали подниматься по склону и благодарна кивнула парню, когда он подал ей руку. — У меня очень маленькая семья, но это самые главные люди в моей жизни, в этом мире нет ничего драгоценнее семьи.
Так пролетели две недели. Только Мела не могла, так же, как Дэй приходить на свалку каждый день. Учёба отнимала время, в выходные — поездка к родным. Однако в эти две недели ощущение счастья не покидало её ни на мгновение.
В один из дней Дэй снова потянул её куда-то:
— Пойдём, что-то покажу, — он загадочно улыбнулся и протянул руку. Мела, нисколько не сомневаясь, согласилась. В этот раз шли дольше, оставалось только удивляться, как ему удаётся ориентироваться среди этого океана металла и мусора.
В этот раз Дэй привёл её к… разбитому автокару. Обшарпанный корпус, всего одно колесо в наличии, раскуроченный воздушный двигатель с торчащими в разные стороны проводами, настоящий цвет машины еле угадывался из-за многочисленных царапин и выбоин.
— Это же Церента В-165! — поразилась Мела. — Да такие машины уже лет сто не выпускают.
— Ну не сто, — довольно хмынул Дэй, — меньше, но это и вправду настоящая жемчужина, такой раритет не должен пылиться на свалке. Хочешь в салон?
— Хочу, — девушка прикусила губу и с удовольствием наблюдала, как парень снял свою майку, чтобы протереть ею сидения авто. Неизвестно, что восхитило больше: богатая когда-то обшивка из кожи высочайшего качества или спина с широким разворотом плеч и мышцами, перекатывающимися под кожей при каждом движении. А, нет, очень даже известно, что именно восхитило её. О, Орсий, какое у него тело!
Он сел на место водителя, она примостилась рядом, оба с фанатичным блеском в глазах принялись изучать панель управления. Мела неплохо разбиралась в машинах, и Дэй только удивлялся, откуда у девушки такие познания.
Конечно же, ничего не работало.
— В таких старых моделях предусмотрены и механические функции, — Дэй водил пальцами по кнопкам. — О, нашёл!
После его слов Мела не сдержала крик, потому что внезапно спинки их сидений резко откинулись назад.
— Прости, — Дэй наклонился к ней, пытаясь выправить положение кресла, — похоже, я доломал то, что не сломало время.
— Ничего, — девушка громко сглотнула, просто сейчас над ней нависал самый красивый парень во всей галактике, все разумные мысли улетели, растворились в запахе его тела. Он и сам как-то неожиданно замер, рассматривая её. А потом… наклонился, чтобы накрыть её губы своими.
Никогда раньше она не целовалась, это оказалось волшебным, чем-то новым и неожиданно очень приятным. Настолько, что всё дальнейшее казалось естественным продолжением. И его рука, сжимающая бедро, и то, что одежда стала лишней. Был только он. Повсюду. Не осталось места на её теле, что не исследовали его губы. Не хватало дыхания. Даже вспышка боли вмиг растаяла от его шепота и нежных касаний…
Кажется, она заснула. Когда проснулась, обнаружила, что Дэй сидит спиной к ней, открыв дверь машины. Он сидел, почти сгорбившись, его рука с силой сжимала волосы. Мела уже хотела что-то сказать, когда услышала его тихое: «Ну почему я не сдержался?»
Её будто окатило холодной водой. Он сожалеет? Она задумалась, только в этот миг к ней пришло осознание того, что они натворили!
Видимо, услышав шорох, он обернулся и первым, что спросил стало:
— Иса, какой у тебя уровень?
— Нулевой, — нехотя ответила она.
Губы Дэя сжались в тонкую линию, и он отвёл взгляд.
— Прости, — он вроде сожалел, столько раскаяния в голосе. — Ты… У тебя это было в первый раз… Я не должен был… У тебя точно нулевой? Хорошо проверяла? Давай
