в конце, когда меня сотрясали сладкие судороги, я услышала:
— Скоро, сладкая моя, скоро…
Пробуждалась ото сна я медленно, будто выпутывалась из сладкой ваты, которая облепила меня со всех сторон. Вспомнился сон, точнее теперь сны. Что такое со мной происходило? За всю жизнь мне такой разврат ни разу снился несколько ночей подряд.
Из-за кровати послышалось кряхтение, и вслед за этим показалась всклокоченная голова Валеры.
— Люська, ну в чем дело?!
— В смысле? — подняла я брови.
— Почему я опять на полу?! — возмутился бывший.
— Может подсознание намекает, что пора спать отдельно? Или думаешь я тебя как пушинку переложила, а ты и не почувствовал?
Мужчина хмуро на меня глянул и пошёл в ванную. А я как всегда первым делом на кухню.
— Приветик, красотища! Как дела? По прежнему всё держишь при себе?
Мой мыш прищурился, как мне показалось. Я не удержалась и достала его из клетки, чтоб немного почесать меховое тельце. Распахнутые крылья показали, что Гравитаций только этого и ждал.
В комнату вошёл Валера.
— Какие планы на сегодня? — поинтересовалась я.
— Поиски…
— А что за Версальский дворец ты ищешь? — спросила я.
— Люсь, не дворец, а нормальную квартиру за нормальную цену. Ты же знаешь, у меня мешок денег под кроватью не лежит.
— Знаю, знаю… — я в принципе не очень понимала, откуда вообще у неработающего человека деньги. Но ладно, это не мои проблемы.
Он сделал бутерброды и ушёл, а я взялась готовить завтрак. Тоскливое пищание отвлекло и я оглянулась на клетку: Гравитаций повис на прутиках как узник темницы и явно выпрашивал кусочек ароматного омлета с беконом и базиликом.
— А мыши так умеют? — удивилась я и нерешительно протянула кусочек, — доктор Лапочка меня прибил бы.
На это замечание мышонок на мгновение показал клычки.
— Ты бы его покусал? — засмеялась я, — верю, верю! Слушай, как же я тебя отпускать буду, если уже привыкла?
Гравитаций перестал смешно пережёвывать кусочек омлета и вытаращил свои глазки на меня.
— Будешь залетать хоть иногда? — добавила я, пока зверёк напряжённо затих.
Рабочий день прошёл как обычно, я немного размяла после смены затёкшие плечи и спину и, подхватив сумочку, пошла к выходу. Идти домой из-за того, что там до сих пор Валера, не очень хотелось, но я вспомнила своего питомца и улыбнулась. Наверняка, это мелкое чудо уже скучает.
Выходя из лифта, я почувствовала тонкий аромат цветов и услышала хлопок своей двери. Странно, Ломакин уже вернулся? Я дернула дверь, а через пару мгновений она открылась и там действительно стоял он с огромным букетом роз, почему-то глядя на меня круглыми глазами.
— Валера?
— Ээээ… это тебе!
— Спасибо, а зачем? — недоверчиво спросила я.
— Потому что ты достойна, — расправил плечи бывший, засовывая руку в карман куртки.
— Жаль, что ты только понял это, — пожала я плечами и прошла в квартиру, скинув туфли.
На кухне взяла вазу, набрала воды и поставила на подоконник рядом с насупленной мышью. Или это было какое-то помешательство, или я действительно различала эмоции зверька.
— Чего надулся как мышь на крупу? Или на что там летучие дуются… — я просунула палец в клетку, а Гравитаций неожиданно его лизнул, — ты ж моё чудо ласковое! Или ты меня съесть хочешь?
Животное согласно пискнуло и мордочка приобрела какое-то хитрое выражение.
Вечером к моему удивлению Валера снова взялся за готовку и пожарил картошку, которую я любила, но воздерживалась. Он кружил вокруг меня коршуном, как не было даже в наши первые дни вместе.
— Люсь, скажи, что должно случиться, чтоб ты простила меня? — сказал он, когда мы пили чай.
— Валер, ничего, просто… ну не пара мы, — затылком я почувствовала взгляд и обернулась, мышь с подоконника внимательно следила за происходящим.
— Но ведь так не всегда было. Я согласен, я идиот, не ценил, точнее ценил, но не считал нужным это показывать. Люсь… прошу, один шанс.
— Валер, нет.
И тут у него булькнул телефон.
— О, ещё показ. Хозяева после работы могут показать. Поеду съезжу, — крайне печально сказал бывший и ушёл.
А я задумалась. Мне стало так его жаль. А вдруг он почувствовал, а вдруг исправился? В голове голосом Веры раздалось "Не смей! Он просто паразит, как блоха, и не хочет хозяина терять!"
А когда-то всё было не так. И с такими рассуждениями я легла спать, в полусне услышав какой-то звук, но уже не имея сил понять его происхождение. Валера что ли пришёл?
Опять моё странное оцепенение было совмещено со сновидением, в котором я понимала, что сплю. Теперь я парила в какой-то дымке, сквозь которую виднелись очертания деревьев и строений, похожих на башни замка. Мистическая и таинственная атмосфера контрастировала с тёплыми объятиями, в которые я вскоре угодила. Глубокий вдох и громкий горячий выдох мне в шею пощекотали кожу и дали сигнал моим всегда готовым мурашкам.
Меня охватили очень странные ощущения: видеть одно, а чувствовать совершенно иное было необычно, непонятно. Когда-то я читала о сонном параличе, но тогда я поняла это совсем по-другому. Может быть это он и был? Три ночи подряд я не могла пошевелиться и лишь наблюдала и чувствовала, даже слышала, вот как в этот раз. Шёпот такой пылкий и будоражащий "Моя, ты только моя, никому не отдам!"
Наверное всё же вернулся Валера. Я и представить не могла, что у него внутри такая буря поднимется из-за моего решения! Я и не подозревала, что он такой эмоциональный! Мужские руки оплели моё тело, прижимая к себе. Я чувствовала как он глубоко вдыхает запах моих волос и бормочет как в бреду "С ума сойти! Потрясающая!.."
Честное слово, такая жажда до меня всколыхнула мои гормоны. Я распалялась от одних только слов, потому что касания были почти целомудренными. Но так длилось недолго.
Видимо, почувствовав перемену в моём настроении, Валера стал действовать смелее, умело лаская меня. И в тот момент я поняла, что эрогенная зона у меня одна и распространена по всему телу, потому что во мне вскипала кровь и от поглаживаний рук, ног, спины, груди, живота, от поцелуев в шею, плечи, губы… Даже, если бы я могла шевелиться, вряд ли бы я смогла отказать. Это было так восхитительно, так по-настоящему, как ещё не было ни разу. Если так бывает каждый раз при расставании, то я понимала Веру, которая пятнадцать раз разрывала отношения с бывшим.
Когда ласки перешли на самое сокровенное, то всё, чем я могла проявить свою страсть, было лишь дыхание
