у всех есть свое мнение о том, что я должен делать со Стей-си.
— Ты думаешь, я не предлагал?
— О, я думаю, ты предложил. — Взгляд, который она бросает на меня, слишком умный. — Но не думаю, что ты очень стараешься сделать ее счастливой.
Я обнажаю клыки перед сестрой, и она, смеясь, отскакивает на шаг.
— Ты сама не знаешь, о чем говоришь.
— Держу пари, что да.
Сегодня утром моя сестра полна остроты, и вместо того, чтобы забавлять, это раздражает.
— Это так? — спросил я.
Она пожимает плечами.
— Я просто говорю… Я помню, как часто ты, Зэннек и Салух говорили о парах. Как ты ревновал, когда Химало и Айша сошлись, а потом Мэйлак и Кэшрем. Ты ничего так не хотел, как иметь свою собственную пару. — Она поднимает руку, указывая вперед, туда, где за спиной Шорши и Вэктала плетется Стей-си. — Вот и она. Твоя пара. Но с тех пор, как ты проснулся, ты держался в стороне.
— Она держалась от меня в стороне!
— А твои ноги что, перестали работать?
Я низко рычу, начиная злиться.
— Я был нездоров…
— Не так уж и нездоров, ты был первым, кто вызвался пойти с Вэкталом, — отмечает она. — И сейчас с тобой, кажется, все в порядке, если не считать твоей памяти.
— Стей-си не хочет, чтобы я был рядом.
— Конечно, она хочет. Она очень эмоциональна. Все люди такие. К тому же, она чуть не потеряла тебя. И у нее есть ваш комплект, о котором нужно думать. Ей было о чем беспокоиться, и все же я постоянно вижу ее одну.
Слова моей сестры позорят меня. Неужели она не понимает, что и я, и Стей-си не знаем, как двигаться дальше?
— Я не знаю, как с ней разговаривать. Я не помню, какими мы были, как пара. Я смотрю на нее и ничего не помню. — У меня болит в груди при одной мысли об этом. — Она разочарована.
— Она была бы гораздо больше разочарована, если бы ты умер, — резко говорит Фарли. Она хлопает меня по руке. — Иди поговори с ней.
Я пытался раньше, и она расстроилась.
— Она не хочет говорить.
— Ты и не пытаешься.
Разве нет?
— Это… странная ситуация.
— А ты делаешь только хуже! Ты не разговариваешь с ней!
— Я пытаюсь.
— Пытайся усерднее.
Почему моя младшая сестра читает мне нотации о моих отношениях? Что она знает об этих вещах?
— Оставь все как есть, Фарли.
Она вскидывает руки в жесте, который делает ее похожей на человека, и стремительно уходит, двисти танцует за ней по пятам.
Моя сестра. Я фыркаю про себя. Да и вообще, что она знает о парах? Она еще слишком молода, чтобы даже думать о таких вещах.
***
В начале дня все путешествуют быстро и решительно. К полудню, когда мы останавливаемся передохнуть и перекусить, несколько групп отстают. Некоторые из более тяжелых саней упакованы заново, а их товары распределены между другими, и сани, которые я несу, увеличиваются почти вдвое, потому что Кемли и Борран устают, и я не хочу, чтобы они боролись. К тому времени, когда все снова начинают идти, энтузиазм иссякает. Сейчас все просто устали. Теперь начинаются настоящие трудности.
Я слышу плач человеческой женщины, жалующейся на усталость. Ее супруг успокаивает ее, и ее слезы быстро утихают. Костер не разводят, поэтому мясо едят сырым. Некоторые также плачут из-за этого. Я наблюдаю за Стей-си, но, похоже, у нее нет особого аппетита. Она кормит своего сына, задерживается возле Джо-си и Шорши, а затем встает на ноги, потягиваясь.
Я наблюдаю за тем, как она встает. Она двигается не так, как женщины ша-кхаи. В ее движениях нет грации охотницы. Ее бедра, ну, они более округлые, а соски более полные. Я наблюдаю, как они покачиваются, когда она закидывает одну руку за голову, разговаривая с парой Салуха. Мне не следовало пялиться на ее соски. Я не должен был этого делать.
Да и мое тело не должно было реагировать.
Я заставляю себя отвести взгляд. Если я должен восхищаться ее телом, я должен помнить об этом, не так ли?
— Снова пора в путь, — кричит Вэктал, направляясь к своим саням. — Приготовьтесь!
Стей-си пожимает плечами, поправляя лямки на плечах. Она плотнее запахивает плащ и начинает идти, но ее шаги становятся медленнее, чем раньше. Я колеблюсь, затем бросаю сани и трусцой подбегаю к ней.
— Хо, — зову я. — Стей-си, подожди.
Она останавливается и поворачивается ко мне. Выражение ее лица настороженное.
— В чем дело?
— Ты выглядишь… усталой. Я хочу помочь.
Ее брови сходятся вместе.
— Помочь?
— Я понесу твой комплект. Или позволю тебе посидеть на санях, пока я буду их тянуть. Пойдем.
Выражение ее лица отнюдь не дружелюбное. Ее глаза сузились.
— Мой комплект? Он и твой тоже.
Я совершил ошибку.
— Конечно.
Она прижимает пальцы ко рту и глубоко, устало вздыхает.
— Я… на самом деле, я не думаю, что хочу говорить с тобой прямо сейчас, Пашов. Мне жаль. Пожалуйста, оставь меня в покое.
— Но ты устала…
Она поднимает руку, останавливая меня.
— Не настолько устала. Я в порядке. И я сама понесу своего сына.
— Ладно. — Я смотрю, как она уносится прочь, плотнее запахивая меховую накидку вокруг тела. Низкое чувство внизу живота — это чувство вины, и я игнорирую его. Прямо сейчас это не принесет мне никакой пользы. Я возвращаюсь к своим саням, беру кожаные ремни и тяну их вперед. Я буду идти в ногу с ней, даже если она не захочет, чтобы я был рядом. Это самое меньшее, что я могу сделать.
Время идет. Послеполуденные солнца поднимаются высоко в небе, а затем скрываются за облаками. Стей-си идет дальше, но она замедляет шаг. Сначала она шла рядом с Шорши и Вэкталом. Затем она оказалась в середине колоны. Теперь она болтается на окраине, и ее шаги все время замедляются. Я стараюсь держать свои сани на безопасном расстоянии позади нее, чтобы ей не казалось, что она замедляет меня — или племя. Но мои шаги становились все меньше и меньше, и я останавливался, ожидая, когда она догонит остальных. Я не устал. Я могу бегать хоть весь день. Мои руки болят от того, что я тащу сани, но это приятная боль.
Но Стей-си исчерпана. Я разочарованно наблюдаю, как она борется.
Я сосредотачиваюсь на ней и не замечаю, как какая-то фигура подбегает ко мне и хлопает большой ладонью по моему сломанному рогу. Это так пугает меня, что я бросаюсь
