земли было больше всего в процентном соотношении. А вот магия ментальная, подчинения и исцеления встречались куда реже — около десяти процентов на всех магов. И самой редкой разновидностью, которую почти невозможно было встретить, считалась магия трансформации.
— За все время существования Саргонды, — рассказывал Килли, пока мы шли. — Встречалось не больше сотни магов, что умеют менять личину. Очень редкая магия. Исцеление и заживление ран, конечно, тоже нечастый дар, но все же попадается.
— А как стать магом? — спросила я.
Киллиан расхохотался, и щенок на его руках радостно тявкнул.
— Никак, Тари! Ну ты чего? Магом можно только родиться.
В Саргонде для магов даже отдельное название придумали — магиары. Но не стоит думать, что так называли абсолютно всех, кто обладал магией. Магиары — это скорее титул. Человек благородного происхождения, который обладает магическими способностями. Исторически сложилось тут, что в давние времена маги становились во главе государства, занимали почетные должности. Аристократия, но на другой манер. Они свято блюли чистоту магиарской крови, чтобы способности не выродились, и очень редко женились на простых смертных. Так и вышло, что с веками любой знатный род обладал магией. Конечно, бывало, что рождались в таких семьях дети-«пустышки», без какого-либо дара. Их называли просто господами, так как они относились к знати. Господам строго-настрого запрещалось вступать в брак с магиарами, чтоб не попортить чужой род. Хочешь жениться — выбирай подобного себе.
Но, нередко было и так, что одаренные рождались в простых семьях. И это был единственный шанс выбиться в знатные люди. Таких детей выгодно продавали магиарам для работы или в помощники, для заключения барка или в любовницы и любовники, они могли поступить на королевскую службу в гвардию или в храм, выбить хорошую должность. Но если ты рожденный в трущобах обычный ребенок без дара, то там ты и останешься навсегда, не имея шанса выбиться “в люди”.
Так считал Киллиан. А вот я с ним была не согласна. Думаю, если потрудиться, получить нужные знания и умения, то можно вырваться из трущоб. Открыть свою лавку, к примеру, или мастерскую. Я уже подумывала о том, как начать работу над этим, потому как жизнь пособницы вора меня совершенно не устраивала. Как и жизнь прачки.
— Пришли, — сообщил Килли, и мы зашли в старое обветшалое здание.
Внутри оказалось что-то вроде небольшой таверны. Атмосфера царила жуткая: темно, воняет, куча страшных лиц, не обремененных интеллектом. Когда нас заметили, куча глаз впилась в меня, и эти взгляды мне совершенно не понравились. Я была достаточно взрослой разумом, чтобы понимать, что они означают.
— Мы пришли к Эйтану, — сообщил Килли дородной женщине за стойкой, у который был только один глаз. И так несуразно прозвучал его тоненький голосок в этом заведении, что мне стало не по себе.
— Он у себя, — гаркнула женщина, и махнула тряпкой в сторону лестницы.
Мы направились туда. Поднялись на второй этаж, подошли к одной из дверей. Килли постучал, и когда нам разрешили войти, мы ее открыли.
— А, мои маленькие пташки, — сказал Эйтан при виде нас. — Проходите.
Он сидел за столом, закинув ноги на спинку соседнего стула. Высокий, широкоплечий. Черные как ночное небо волосы были заплетены в тонкие косички. Перед ним лежала куча барахла: одежда, кубки, вилки, сумки, подсвечники.
— Ну, принесли всё, что нужно? — спросил он.
— Да, Эйтан, — Килли высыпал из мешочка деньги.
Король воров опустил ноги, склонился над монетами. Пересчитал их и довольно улыбнулся.
— Молодцы, пташки. Хорошо потрудились.
— И еще мы принесли кое-что в скупку.
Мальчик достал из кармана несколько носовых платков с кружевами и кольцо.
— За это дам пару медяков, — указал Эйтан на платки. — А с этим сейчас разберемся.
Он достал откуда-то из-под стола лупу и начал разглядывать золотое кольцо с темно-синим камнем. Он то хмурился, то приподнимал брови. Мы терпеливо ждали.
— Хорошее кольцо, — наконец сказал мужчина. — Я дам вам за него традцать медяков.
— Да оно стоит не меньше пяти золотых! — возмутился Килли. Щенок, которого он все это время держал на руках, гавкнул.
— В лавке ювелира. А здесь я дам тридцать медяков. Или проваливайте.
— Ладно, — согласился брат. Я еще не очень понимала в деньгах здесь, поэтому решила не вмешиваться.
Эйтан широко улыбнулся, и во рту сверкнул золотой зуб. Он отсчитал из наших же денег медяки и подвинул их к краю стола. Киллиан было потянулся за ними, но я остановила его. Я перехватила его руку, и посмотрела на повелителя воров.
— Здесь не хватает.
Мы встретились с Эйтаном взглядами. Я видела, как в них сверкнула злоба.
— Ты что? — угрожающе протянул он. — Обвиняешь меня в обмане?
— Нет, — поспешила ответить я. — Просто думаю, что ты немного недоглядел. Здесь двадцать шесть медяков.
Эйтан сжал челюсть. Потом посмотрел на монеты перед собой. Немного подумав, он поднял на меня глаза и снова улыбнулся.
— Ты права, малышка. Это все из-за вонючего пива, что подают внизу. В глазах двоится.
Он подвинул еще четыре монетки.
— Еще за платки.
Король воров сверкнул глазами, но добавил еще монет. Я все быстро сгребла трясущейся рукой. Мы попрощались и вышли из комнаты Эйтана, а затем из здания.
— Ты что, умеешь считать? — спросил Киллиан, как только мы отошли от крыльца.
— Умею, — сказала на выдохе, пытаясь взять себя в руки. Все могло закончиться печально из-за моей выходки. Это было весьма опрометчиво. Хорошо, что обошлось.
— Где ты научилась? — изумился он.
— В прошлой жизни, — ответила с усмешкой.
Мы зашагали в сторону дома повторяя предыдущий маршрут в обратном порядке. Только теперь нас было трое.
Месяц шел за месяцем, а мы продолжали пытаться выжить. Я танцевала, Киллиан воровал. После обеда мы шли в прачечную, а раз в неделю к Эйтану. Он теперь всегда отсчитывал правильную сумму и смотрел на меня с некой долей уважения. Жизнь вошла в накатанную колею. Но даже на привычном маршруте случаются неожиданности.
— Сегодня на площади будет много народу, — радовался Килли, пока мы шли туда. — Глядишь, больше стащим.
Мне не нравилось воровать, хоть я и не лезла сама в чужой карман. Я хотела работать честно, но сами танцы приносили лишь пару медяков. На это было не выжить. Я все время хотела есть, мы были тощие, как помоечные котята, поэтому я закрывала глаза на свои принципы.
Зато теперь со мной вместе выступал маленький лохматый помощник — Лапка. Так мы назвали щенка, которого принесли в нашу квартирку. Поначалу Рой нас чуть не выставил вместе с ним,
