хоть понимаешь, чем рискуешь?
Я напрягаюсь. Этот тон мне не нравится.
— Она не была невинна, так что ничем я не рискую! — рычу на него. — Прекрати читать мне мораль!
— Но у тебя есть долг перед кланом! — он почти рычит. — Мы должны привезти её заказчику, а не... заниматься с ней этим! Ты забыл, зачем мы здесь? Или тебе от неё крышу снесло?
— Тихо! — резко обрываю его, и звук моего голоса гулко отдаётся в пустом коридоре.
Вук замолкает. Он знает своё место. Пусть скалится, но рык альфы всегда сильнее.
— Я всё держу под контролем, — говорю я, подходя ближе, чтобы он чувствовал моё давление. — Ничего не угрожает ни мне, ни ей. Когда я решу, мы поедем. Не раньше. Ты сделаешь свою часть работы, когда придет время.
Вук стискивает челюсти, но кивает.
— Хорошо, — добавляет более покладисто. — Но поторопись, Йован. Мне уже позвонили. Коридор будут держать до трех. Не успеем, придется остаться тут ещё на несколько дней. А ты понимаешь, чем это грозит.
Понимаю. Нет, мы не опоздаем.
— Все, едь в гараж. Документы готовы? Печать? Инструменты?
Вук кивает и уходит. Другого я от него и не ждал. Он исполнительный малый. Я смотрю ему вслед. Утихомириваю раздражение. Я хотел поваляться со Сташей в номере, пока не закончится время. Хотел ещё раз насладиться её телом и бомбической сексуальной энергией омеги. А теперь придется собираться в спешном режиме, чтобы успеть перебраться через границу.
Возвращаюсь в номер. Сташа, укутанная в простыню, настороженно смотрит на меня.
— Кто это был? — спрашивает она, пытаясь скрыть тревогу, но я ощущаю по запаху.
— Портье, — отвечаю спокойнокак ни в чем не бывало. — Нас попросили освободить номер. Пора ехать в Черногорию.
Сташа округляет глаза, но я не даю времени на лишние вопросы.
— Собирайся. Мы не можем больше задерживаться.
12. ♀
Сташа
Я одеваюсь нехотя. Мне не нравится это состояние постоянной спешки. А ещё я вспоминаю, что Герда со вчера, должно быть, не кормлена. Ищу её по номеру и нахожу в ванной. Герда как раз завтракает. В углу Йован поставил ей наполненный водой широкий стакан из бара, и насыпал на тарелочку корма. Теперь он мне кажется ещё и милым, хотя я, кажется, влюбилась уже после проведенной ночи.
Проверяю телефон — у меня сегодня дневная смена. На работе уже хватились, но я не перезваниваю. Пишу сообщение, что заболела, и убираю телефон в рюкзачок.
Нет времени ждать, пока Герда доест. Корм Йован захватил, поэтому решаем, что мы её покормим, уже когда доедем. Скрепя сердце сую её в сумку и застегиваю молнию. Мне очень совестно перед ней за такое отношение. Но Йовану, похоже, было не до поисков переноски. Спасибо хоть корма захватил.
Он привозит меня в промзону, где сплошь облицованные жестью одноэтажные сооружения, больше похожие на гаражи. Мы останавливаемся около одного такого, выходим из внедорожника, и нам навстречу выходит крепкий мужчина, ровестник Йована и с такими же темными волосами.
— Привет, Йован! Прекрасная леди, — произносит он, поднося мою ладонь к лицу для поцелуя. — Я Вук. Проходите, пожалуйста.
Йован невесомо подталкивает меня в спину. От него веет раздражением и сдерживаемой агрессией. Не знаю, как я это чувствую, но это прямо очевидно.
В небольшом помещении с люминесцентным светом, похожем на автомастерскую, по центру стоит фанерный ящик как для перевозки больших собак. Отдельно от него у стены крышка с отверстиями.
— Это что? — все мое тело разом подбирается. — Вы в этом меня везти собрались? Это шутка такая?
— Нет, — невозмутимо отвечает Йован. — Залезай, примерим, как тебе.
— С ума сошел?! — выкрикиваю с возмущением.
— Ладно, тогда потом, — флегматично парирует он.
— Я в это не полезу! — закипаю.
— Полезешь! — жестко отрезает Йован.
— Да иди ты! Совсем что ли шарики за ролики?!
Йован делает шаг ко мне, и в тени его мощной грозной фигуры становится страшно.
— Полезешь, если жизнь дорога, — говорит он тихо, но в его тоне звучит угроза, от которой по спине пробегают мурашки.
— Успокойтесь оба, — встревает Вук. — Тебе не придется долго ехать внутри. Залезешь в километре от границы, недолго прокатишься, а там мы тебя сразу откроем.
— Ладно, — соглашаюсь более спокойным тоном. — Йован, пообещай мне, что позаботишься о Герде, пока я буду в этом ящике.
— Справлюсь, — коротко бросает он. — Пора ехать!
Мы втроем выходим на улицу, Йован пикает сигнализацией внедорожника, открывает мне заднюю дверь. Вук в это время грузит ящик в просторный багажник. Йован садится за руль, Вук пассажиром, и мы уезжаем, даже не прикрыв напоследок дверь.
Я смотрю в окно на проносящиеся мимо коттеджи. Мы едем на Юг. Судя по навигатору в машине, конечный пункт — город Мойковац. Не столица. Странное что-то. В дороге проходит три часа, и мы подъезжаем к горному серпантину.
Йован выходит из машины, открывает заднюю дверь, затем багажник и вынимает на землю ящик без крышки.
— Давай, лезь, — его голос не терпит возражений.
Я приближаюсь к ящику, с трудом сглатывая ком в горле. На ватных ногах забираюсь внутрь, поджимаю колени к груди. Сидеть в принципе смогу, но не сказать, что уж очень удобно.
— Вот так, — говорит Йован и водружает сверху деревянную крышку. Внутри сразу становится темно, свет пробивается только через несколько отверстий для дыхания, расположенных в шамхматном порядке.
А затем раздается звук, от которого по коже расползается ледяная судорога. Так жужжит шуруповерт. Они привинчивают крышку! Меня затапливает обида. Стучу в стенку ящика ногой.
— Это необязательно было делать! — кричу в отверстия в крышке.
— Обязательно, поверь, — снаружи доносится довольный голос Йована.
А затем происходит ещё какая-то возня, после чего ящик со мной поднимают и ставят в багажник. Машина снова трогается.
Дышать становится сложнее, и я почти вплотную прижимаю лицо к спасительным отверстиям. Время тянется невыразимо медленно, тело затекает быстрее, чем я успеваю разминать ноги.
Через какое-то время машина снова тормозит, и я слышу незнакомый голос:
— Документы, — не грубо, но требовательно. Видимо, пограничник.
— Что в ящике? — спрашивает тот же голос спустя примерно минуту.
— Шимпанзе. Из зоопарка в зоопарк, — поясняет Вук. — Документы в
