не нашлось, тем более засахаренных, потому василиску пришлось довольствоваться найденным на кухне грушами. Вместе с плодами он убрался в подвал, оставив нас наедине.
– Кажется, настала пора поговорить, – вдруг сказал Ригор.
Я лишь кивнула, и мы переместились на кухню.
Мы сидели у стола, а Зефир носился вокруг нас, словно мелкий ураган, явно пытаясь привлечь к себе внимание. Он сначала пробежался вокруг Ригора, затем перепрыгнул через мои ноги и наконец забрался на шкаф, откуда грозно замяукал. Это было его фирменное «Пора покормить котика!», и я едва не уткнулась лицом в стол от стыда.
– Ох, прости, Зефир… – пробормотала я, вставая. Кот возмущенно запищал, когда я не сразу направилась к его миске, а вынула пакет с кормом.
Я сыпанула щедрую порцию и, уже стараясь не встречаться с любопытными глазами Ригора, быстро вернулась к столу и оправдалась:
– Придирчивый он у меня…
– Вижу, – хмыкнул Ригор, наблюдая, как Зефир с жадностью набросился на ужин, распушив хвост и громко урча.
Я старалась казаться спокойной, но сердце в груди сильно колотилось. Казалось, стоит Ригору снова заговорить, и я либо выпрыгну в окно, либо упаду в обморок. Но он смотрел на меня с мягкой улыбкой, и я медленно начала успокаиваться.
– Наверное, начну я, – негромко произнес он, облокотившись на стол и внимательно глядя на меня своими ясными глазами. – Ты наверняка удивлена моему… порыву.
О да! Я не то что удивлена – я в глубочайшем шоке! И губы до сих пор горят от поцелуя. Но вслух я произнесла только скромное:
– Да… Зачем ты это сделал?
Ригор чуть наклонился ко мне, его взгляд стал серьёзнее.
– Потому что очень давно смотрю на тебя не только как на друга. Ты мне очень нравишься, Эль.
Я моргнула, не в силах поверить в услышанное.
– Но… но почему ты молчал? Почему ничего не говорил все эти годы?
Он немного помолчал, будто подбирая слова, а затем заговорил:
– Потому что дружба с тобой – это то, что спасало меня. Я мог быть рядом, наслаждаться твоим обществом и не связывать нас обязательствами. – Ригор печально улыбнулся, будто признавая свою собственную слабость. – Очень долго я был не готов к чему-то серьёзному. Но с тобой… с тобой просто не получится иначе. С тобой можно только так, Эль. – Он медленно выдохнул, как будто отпуская давившее на сердце признание. – Только очень серьёзно.
Я молчала, стараясь осмыслить услышанное. Дружба спасала? Он боялся обязательств? Ригор, который, казалось, всегда знал, чего хочет и как этого добиться?
– А на этот День Даров я решил подарить тебе… не просто вещь. – Он наклонился ближе, и от его слов у меня вдруг пересохло во рту. – Я хотел сделать тебе предложение.
И, прежде чем я успела что-либо сказать или хотя бы дышать нормально, он достал из кармана маленькую коробочку и открыл её, словно демонстрируя мне какой-то бесценный артефакт. На мягкой бархатной подушечке лежало кольцо. Изящное, тонкое, со сверкающим камнем, похожим на голубую каплю замёрзшего света.
– Элианна, – его голос стал мягким и глубоким, словно окутывающим, – ты станешь моей… невестой? Для начала.
Мне показалось, что время замерло. Я уставилась на кольцо, не веря своим глазам. Сердце билось так быстро, что я почти не чувствовала собственного тела. Несколько секунд я молча смотрела на него, как будто он предложил мне нечто немыслимое. Он… хочет, чтобы я стала его невестой? Ригор? Мой Риг?
– Неужели я так плохо целуюсь? – с показной обидой пробормотал он, чуть приподняв брови, но уголки его губ дёрнулись, выдавая улыбку.
– Что? Нет! – резко возразила я, заливаясь краской. – Ты… ты целуешься… хорошо. Даже слишком хорошо.
Он усмехнулся, его глаза заискрились тёплым светом.
– Тогда каков будет твой положительный ответ?
– Я… подумаю, – выдавила я, чувствуя, что внутри меня всё просто переворачивается с ног на голову.
– Долго? – мягко, но настойчиво спросил он.
Я покачала головой, не находя нужных слов. Внутри всё кричало: «Да, да, да!» Но я словно лишилась голоса.
И Ригор, впрочем, не был бы собой, если бы позволил мне долго сомневаться. Я и сама не заметила, как оказалась у него на коленях. Его руки мягко обвили мою талию, а губы снова нашли мои, на этот раз не оставляя места для сомнений. Я ответила на поцелуй, всем телом чувствуя его тепло, ощущая, как с каждой секундой всё моё существо растворяется в этом моменте.
В ту ночь у нас далеко не зашло. Но только потому, что в какой-то момент Ригор вдруг остановился. Его дыхание было прерывистым, глаза горели таким огнём, что у меня по спине пробежали мурашки.
– Завтра, – негромко произнёс он, касаясь моих губ быстрым поцелуем. – Завтра я вернусь. Мы обсудим всё…
Сказав это, он легко поднялся, накинул своё пальто и, несмотря на мои протесты, просто ушёл. Оставив меня сидеть за столом – зацелованную, с туманом в голове и… безмерно счастливую.
Несколько минут я бездумно бродила по своему дому, пока не оказалась у лестницы в подвал. Спустилась.
Гизмо катал грушу когтем по полу. Он выглядел спокойным, даже умиротворенным. И тут до меня дошло: может, он не так уж и против остаться здесь… со мной?
– Гизмо… – позвала я, чувствуя, как внутри поднимается странная, тёплая волна.
– Мм? – Он слегка повернул голову, но не сводил глаз с фрукта.
– Ты хочешь остаться? – задала я вопрос, на который долго боялась получить ответ. – Или предпочёл бы вернуться в родные руины?
Василиск на мгновение замер, затем бросил на меня косой взгляд, полный многозначительности.
– Родные руины… – пробормотал он с ленцой. – Может быть. Но в последнее время они стали такими скучными… Нет того драйва, который есть здесь, в твоем подвале.
Я нахмурилась, стараясь понять, к чему он клонит, но Гизмо лишь усмехнулся и отвел взгляд.
– Но если ты действительно хочешь знать… – Его голос сделался мягче, почти тёплым. – Пока есть кто-то, кто приносит мне засахаренные яблоки и не боится смотреть в мои глаза… думаю, я пока побуду тут.
Я улыбнулась. Может, поймать василиска действительно было безумной идеей. Но в итоге она привела к самым замечательным событиям в моей жизни.
* * *
Прошло несколько дней, и настала Ночь Излома Года. Город сиял огнями, улицы украшали светящиеся гирлянды, а в воздухе витало чувство предвкушения. Я стояла на крыльце своего дома и смотрела, как ко мне приближается высокий силуэт, отражаясь в снежной дымке. Ригор. Он шёл уверенной походкой, и даже неяркий свет фонарей
