огненной силы рвались наружу. Нева оттолкнула разрушительные искры и заставила их отступить. Убедившись, что Рука не вырвется на свободу, она с облегчением вздохнула. Вскоре ей придется уйти подальше от городов, чтобы высвободить энергию, как она делала, когда давление силы становилось невыносимым. Но по подсчетам у нее есть около недели, прежде чем она не сможет сдерживать силу. Она учится это контролировать.
Нева напряглась, почувствовав тепло за спиной и запах сандалового дерева. Эмилианд. Они договорились лечь на противоположные стороны циновки, но посреди ночи оба перекатились в середину.
Нева сонно потерла глаза и потянулась к кувшину с водой, который всегда стоял рядом. Она осторожно выскользнула из-под руки Эмилианда и подползла к краю циновки. Она сделала большой глоток воды и отставила дрожащими руками чашу. Нева не собиралась приближаться к нему так близко.
Эмилианд был привлекателен. Она могла доверять ему. Он был верным защитником, и ему было все равно, что она полукровка. Но она не могла позволить себе сблизиться с кем-то с тех пор, как сбежала в пустыню. В Эшфорде было ужасно, из-за чего ей снились кошмары, и она не могла допустить, чтобы это повторилось снова.
Кто-то постучал в дверь хижины, вырывая Неву из воспоминаний. Незнакомая женщина шагнула в низкий дверной проем. Эмилианд выпрямился, выдергивая меч из ножен.
— Стой! — Нева уронила чашу и бросилась к Эмилианду. Она успела остановить его атаку в тот момент, когда острие меча чуть было не коснулось носа женщины.
— Явилась, готовая к службе, — сказала Мари, шутливо отсалютовав.
Мари выглядела как незнакомка. У нее были чуть раскосые глаза, и вьющиеся каштановые волосы падали на плечи. Темно-красное платье было длинным, но настолько откровенного декольте Нева еще никогда не видела.
— Разве я не говорила, что мы пытаемся быть незаметными? — спросила Нева.
— Разве ты не слышала о том, что стоит прятаться у всех на виду? Я настолько незаметная, насколько это возможно. — Мари облизала пухлые губы. — Никто не станет нас останавливать, если хотят избежать возмездия Алого Мага.
— Алого Мага? — пробормотал Эмилианд. Затем резко спросил: — Наш проводник — практик эвокамора?
— Вам нужна моя помощь или нет? — Глаза Мари вспыхнули желто-золотым светом.
Он сердито посмотрел на нее в ответ.
— Да, нам нужна твоя помощь, — сказала Нева. Без Мари им никогда не пересечь пустыню. — Эмилианд, опусти меч. Она права. Никто не доставит нам хлопот, если мы будем вести дела от имени ордена Алого Мага.
— А сам Алый Маг? — с сомнением спросил Эмилианд, но опустил клинок.
— Нам лучше поторопиться, пока он не узнал, — произнесла Мари, заговорщицки подмигнув.
На рассвете они направились к конюшням. Нева молча попрощалась со своей тесной хижиной и смрадом окрестных трущоб. Она жалела только лишь о том, что заплатила хозяину хижины арендную плату до конца Вестива. «Легко пришло, легко ушло», — решила Нева. Ей никогда не удавалось держать деньги про запас. По крайней мере, они пойдут не пешком.
Накануне вечером Эмилианд разыскал коней чезэкинов и дал указания оседлать их и приготовить все необходимое для путешествия. Когда Нева и ее спутники вошли в конюшню, большинство лошадей испугались и попятились от них. Но кони Да'Валиа нетерпеливо рыли копытами землю. Перед тем, как войти в конюшню, путешественники наполнили запасные бурдюки водой из желоба, находившегося в передней части конюшен. Много что могло привести к смерти в пустыне Раманаджи, но нехватка воды уносила столько же жизней, сколько и жара, и ветер пустыни, а лошадям нужно много воды.
Когда они выехали из конюшни, горизонт окрасился в желтый цвет. Нева и Эмилианд ехали впереди Мари, которая надела длинную чадру, и теперь было видно только ее лицо. Редкий красный материал означал важную персону. Они не привлекали внимания, поскольку последователи Алого Мага часто путешествовали с охраной.
Упырь сделал несколько шагов от своего поста, но не остановил их, когда они пересекли границу Р'шары, выйдя за низкую каменную стену, защищавшую город от разрушительных набегов стад песчаных кабанов и гиен.
Они пришпорили коней, как только отъехали подальше от города, и скакали так быстро, как только могли гнать лошадей по глубоким сверкающим пескам. Оазисы попадались нечасто, и были ненадежным местом отдыха. Они добрались до одного из них незадолго до того, как померк дневной свет, и порадовавшись своей удаче, разбили лагерь и напоили лошадей из мутного колодца.
В ту ночь, под серыми корковыми деревьями, с их порошкообразной корой и свисающими каплевидными листьями, Эмилианд собрал опавшие листья и поджег их своим полуночным пламенем. С заходом солнца температура быстро упала, поэтому путники прижались друг к другу, чтобы согреться, пока Нева готовила скромную трапезу. Она села между Мари и Эмилиандом, поскольку отношения у них с самого начала не заладились, и наполнила миску для Мари.
— Я пропущу ужин, — сказала Мари, качая головой. — Я хорошо поела, так что продержусь долго.
Нева могла бы поклясться именем Дианца, что увидела проблеск отчаяния на ее лице, но тут же взгляд Мари снова стал бесстрастным. Нева старалась не думать о бесцеремонном обращении Мари со своим человеческим телом. В конце концов, Нева на протяжении всей своей жизни ела мясо животных, а судя по рассказам, древние племена Да'Валиа были каннибалами. Кто она такая, чтобы судить о том, что Мари может или не может есть?
После ужина Нева вытащила кинжал из ножен на щиколотке и сделала две насечки на толстой коже своего ремня.
— Чезэкины? — спросил Эмилианд, наблюдая за ее работой.
— Да, — ответила Нева. У Да'Валиа была традиция вести учет своих убийств. У нее на поясе было более двадцати меток, и она помнила каждую жертву до единой.
— И ты считаешь, что я поступаю ужасно, — сухо сказала Мари. — По крайней мере, я не веду счет.
— Мы делаем это, чтобы помнить, — попыталась объяснить Нева. Она потеряла собственную мать, когда была маленькой, поэтому на собственном опыте знала, что за каждую отнятую ею жизнь страдает не один человек. Она была в долгу перед теми, кто остался почтить своих мертвых.
— Больше похоже на то, что ты наказываешь себя, — сказала Мари, пожав плечами.
Нева нахмурилась. Ее беспокоило то, что ее список убийств рос. Многие умерли из-за того, что она не смогла сдержать силу Руки. Нева была ответственна за это, но сила Руки вырвалась из нее не один раз, а дважды. И Нева не могла винить никого, кроме себя.
Многие Да'Валиа гордились метками, ознаменовавшими их победы. Наказывала ли Нева себя этими метками? Может быть. Но она не могла этого
