Лена потянулась за куском пирога.
— Я не понимаю, почему исторические реконструкции считаются таким важным делом: Для воссоздания сражений, случившихся столетия назад, требуется столько усилий. Не проще ли прочитать о них в книгах?
«Ой-ой-ой!»
Бабушка Пру едва не задохнулась от возмущения. Наверное, она посчитала слова Лены настоящим оскорблением.
— Они же сожгли вашу школу! Сровняли ее с землей! Там у себя на Севере они не учат никакой истории. И никакие учебники не расскажут вам о настоящей войне за Юг. Вам надо увидеть это самим! Каждый из вас, детки, должен понять, как страна, завоевавшая независимость во время революции, вдруг повернулась против себя в кровопролитной войне.
«Итан! Сделай что-нибудь. Попробуй сменить тему!»
«Слишком поздно. Но ты не волнуйся. Она сама скоро перейдет на "звездный стяг, покрытый блестками"».
Мэриан соорудила бутерброд из ветчины и двух половинок бисквита.
— Миссис Стэтхам абсолютно права. Гражданская война разделила не только страну, но и семьи. Часто случалось и так, что брат шел против брата. Это трагическая глава в американской истории. Погибло свыше полумиллиона человек, хотя многие из них умерли от болезней, а не от ран, полученных в битвах.
— Трагическая глава, — кивнув, добавила бабушка Пру. — Я как раз и хотела об этом сказать.
— Теперь та война никого не волнует, Пруденс Джейн.
Бабушка Грейс похлопала сестру по морщинистой руке. Та сердито дернулась.
— Не говори мне таких слов! Я просто хочу увериться, что дети смогут отличить свиное рыло от хвоста. На самом деле я выполняю работу их учителя. Школа могла бы заплатить мне за этот урок.
«Я предупреждал тебя. Не заводи моих бабушек».
«Больше не буду».
Лена неловко поерзала на сиденье.
— Я прошу у вас прощения. Возможно, вы нашли мои слова неуважительными. Но это не так. Я просто не была знакома с теми, кто знал бы о войне так много, как вы.
«Прекрасное начало. Если под знаниями ты имела в виду одержимость».
— Не смущайся, сладкое сердечко. В подобных случаях Пруденс Джейн всегда так бушует, что пачкает свои панталоны.
Бабушка Грейс подтолкнула локтем притихшую сестру.
«Вот почему мы подливаем виски ей в чай».
— Или это у тебя от того арахисового коржа, который привез Карлтон?
Бабушка Пру примирительно взглянула на Лену.
— Наверное, я переела сладкого.
«Ее и за уши не оттащишь от сластей».
Мой отец прочистил горло. Все выжидающе повернулись к нему. Но он лишь рассеянно перекатывал по тарелке вареную картофелину. Лена увидела в этом возможность для перемены темы.
— Мистер Уот! Итан говорил, что вы писатель. Какие книги вы пишете?
Мой отец молча посмотрел на нее и снова уставился в тарелку. Возможно, он даже не понял, что Лена задала ему вопрос,
— Митчелл работает над новой книгой, — пояснила Эмма. — Она будет самой большой и, наверное, самой важной из всех его произведений. Он автор многих книг. Сколько их уже, Митчелл?
Она говорила с ним, как с ребенком. Ей было прекрасно известно, сколько книг написал мой отец.
— Тринадцать, — тихо ответил он.
Лена, конечно, не могла оценить это коммуникативное достижение моего отца. Но я-то посчитал такое его поведение настоящим прорывом. Лишь взглянув на папу — на его всклокоченные волосы и черные круги под глазами, я расстроился. Когда он успел так надорваться?
— И о чем ваша новая книга? — спросила Лена.
Внезапно мой отец оживился. Он словно вернулся со звезды в реальный мир.
— Это история любви. На самом деле в книге рассказывается о путешествии. Мне хочется написать солидный американский роман. Позже критики назовут его кульминацией моей карьеры. Но сейчас я не могу рассказывать о сюжете. Поверьте, не на этой стадии. Не сейчас, когда я так близок… к…
Он стал запинаться. Затем совсем замолчал, как будто кто-то щелкнул выключателем на его спине. Я понял почему. Он смотрел на опустевший стул мамы. Эмма встревоженно нахмурилась. Тетя Кэролайн попыталась спасти вечер и отвлечь всеобщее внимание от поникшей фигуры отца.
— Лена, а откуда ты приехала в Гэтлин?
Я не услышал ответ. Все звуки исчезли. Мир медленно заскользил перед моими глазами, то расширяясь, то сжимаясь, теряя очертания, как горизонт за волнами горячего воздуха.
Затем…
Люди в гостиной застыли, словно на картинке. Я замер. Мой отец тоже замер. Его глаза сузились. Губы округлились, будто он намеревался произнести какое-то слово, которому не суждено было сорваться с языка. Он все еще смотрел на тарелку с вареной картошкой. Сестры, тетя Кэролайн и Мэриан оцепенели, как статуи. Даже воздух казался неподвижным. Маятник дедушкиных часов остановился на половине взмаха.
«Итан? С тобой все в порядке?»
Я хотел ответить ей, но не мог. Ощущение было сродни тому, когда Ридли скрутила меня смертельными чарами. В тот раз я чуть не умер от холода. Сейчас я тоже был будто заморожен, но чувствовал себя довольно комфортно.
— Это я так сделала? — громко спросила Лена.
Ей смогла ответить только Эмма:
— Остановила время? Ты? Скорее моя жареная индюшка проглотила бы аллигатора.
Она насмешливо фыркнула.
— Нет, это не твоя работа, детка. Здесь постарались более великие, чем ты. Мои предки решили, что пришла пора для нашей беседы. Мы должны поговорить как женщина с женщиной. Сейчас нас никто не слышит.
«Кроме меня. Я все слышу».
Мне не удавалось произнести ни слова. Я слышал, но не мог говорить.
Эмма посмотрела на потолок.
— Спасибо тебе, тетя Делила. Я ценю твою помощь.
Она подошла к буфету и отрезала кусок тыквенного пирога. Положив его на красивую китайскую тарелку, Эмма поставила свой дар в центр стола.
— Оставляю это подношение для тебя и Великих. Не забывайте о том, что я делаю для вас.
— Что тут происходит? И что именно вы делаете для них?
— На самом деле им уже ничем не поможешь, — прошептала Эмма. — Это я выпрашиваю для нас дополнительное время.
— Вы чародейка?
— Нет, я простая ясновидящая. Я вижу то, что требуется увидеть, и то, чего не может увидеть никто другой.
— Как же вы остановили время?
Лена рассказывала мне, что некоторые чародеи умели влиять на время — но только самые могущественные из них.
— Такая магия для меня недоступна. Иногда я прошу Великих о какой-нибудь услуге, и тетя Делила делает мне одолжение.
Мне показалось, что слова Эммы смутили или напугали Лену.
— Кто такие Великие?
— Великие — это моя семья из Иномирья. Время от времени они помогают мне, а если не могут, то приводят с собой других Великих.
