— Это твой дом?
— Да. — Дарси покусывала нижнюю губу, глядя в напряженное лицо Риган. — Пожалуйста, не злись на Стикса. Он просто сделал то, что считал лучшим.
Да уж, большой сюрприз. Риган знала, что ее притащат в Чикаго еще в тот момент, когда звонила Стиксу и просила о помощи.
Все имеет свою цену.
— И он не подумал о том, чтобы спросить меня? — сухо бросила Риган.
— Последние несколько дней ты провела в обществе вампира. — Дарси наморщила нос. — Когда это они спрашивают мнение других?
Риган вскинула подбородок.
— Стиксу по крайней мере следовало дождаться, пока я приду в сознание.
Дарси взяла руку Риган в свою теплую ладонь.
— Это моя вина, Риган. Стикс знал, как отчаянно я хотела, чтобы ты приехала сюда, и мог пренебречь кем-то в своем желании угодить мне. Клянусь, женатый вампир должен носить мигающий предупреждающий знак для безопасности окружающих.
Женатый вампир.
Образ огромного, светловолосого, невероятно прекрасного вестготского вождя промелькнул в ее голове.
Риган вздрогнула. Она изо всех сил пыталась игнорировать надвигающиеся мысли о Ягре.
Он был двухсотпятидесятифунтовой гориллой, сидящей прямо посередине ее мозга. Она ни на чем не сможет сосредоточиться, пока не узнает, что он в порядке.
— Полагаю, Ягр тоже здесь?
— Ягр? — Дарси нахмурилась от этого неожиданного вопроса. — Вообще-то он остался в Ганнибале, чтобы узнать, нашел ли Сальваторе какие-то ниточки, чтобы отыскать нашу сестру.
— О. — Ее живот сжался. Ягра даже не было в Чикаго. И непохоже, что это скоро случится.
Как будто почувствовав страдание Риган, Дарси подтянула столик на колесах ближе к кровати и отбросила накрывавшую его салфетку.
— Я принесла поднос. Подумала, что ты можешь проголодаться, когда выздоровеешь.
— Умираю от голода, — призналась Риган, зная, что ей нужно поесть, чтобы восстановить силы. Повернув голову к подносу, она изумленно охнула. — Господь милосердный.
Дарси рассмеялась.
— Я не знала, что ты захочешь.
Риган смотрела на горы яиц, ветчины, блинчиков, фруктов, жареной картошки, кольца колбасы и теплые бисквиты.
— Поэтому ты принесла все?
— Риган, я хотела, чтобы ты чувствовала себя как дома.
Встретившись с теплым, радушным взглядом, Риган неловко заерзала. Проклятие. Ее сестра была из тех очаровательных, обаятельных, абсолютно милых женщин, которых просто невозможно не любить. Но Риган не хотела любить свою сестру. Или чувствовать растущую связь.
— Я…
— Ешь, — твердо перебила Дарси. — Тебе станет лучше.
Вина и что-то похожее на страдание свернулись колючим клубком в ее сердце, напомнив Риган, почему она избегала эмоциональных сложностей. Ей предстоит разочаровать Дарси.
И Ягра.
Моргая, чтобы прогнать нелепые слезы, Риган взяла тарелку и наполнила ее большой порцией яиц, ветчины и колбасы. Ей нужен протеин, чтобы завершить излечение последних ран, которые оставались ярко-алыми под атласной ночной сорочкой.
Проклятое серебро.
Она до сих пор чувствовала себя слабой, как новорожденный младенец.
Странно уязвимая, Риган набросилась на еду, ее глаза обшаривали чудовищно огромную спальню, стараясь, не встречаться с встревоженным взглядом Дарси.
— Да, я знаю. Это странно, правда? — пробормотала Дарси, обводя рукой акры золота и слоновой кости. — И, как ни трудно поверить, остальная часть дома еще хуже.
— Это совершенно точно не то, к чему я привыкла.
— Я тоже. Я выросла на улицах, а Стикс веками жил в сырой пещере. — Дарси тихо хихикнула. — Бедняга ходит здесь на цыпочках, ужасно боясь что-то сломать.
Осушив стакан апельсинового сока, Риган удивленно взглянула на сестру.
— Если тебе это не нравится, почему ты живешь здесь?
— Вайпер убедил меня, что король вампиров должен иметь подобающее логово. Когда-нибудь я отплачу ему за этот полезный совет. — Опасная улыбка тронула ее губы. — Хотя я отдаю должное Шей. Она виртуозно наказывает его, когда это необходимо.
— Шей?
— Его жена. Она демон-шалотт и прекрасно держит своего вождя клана на поводке. — Улыбка Дарси стала шире. — Ты полюбишь ее. И конечно, есть еще Эбби, это жена Данте. Она богиня. О, и Анна-оракул, она пара Цезаря.
Риган быстро справилась с остатками еды и вернула тарелку на поднос, опустившись на подушки с удовлетворенным вздохом.
Она уже чувствовала, как возвращается ее энергия. Через несколько дней она окрепнет достаточно, чтобы сражаться самостоятельно.
Это все, что имеет значение.
И эта пустота в самом центре ее сердца…
Что ж, это часть той цены, которую ей пришлось заплатить.
— На шалотт я отвлеклась, — призналась Риган, стараясь прогнать мрачные мысли.
— Не беспокойся, ты со всеми познакомишься в свое время. Включая нашу мать. Она… — Дарси замолчала, чтобы откашляться. — Возможно, мне следует предоставить тебе решать самой.
Господи, она совсем забыла, что где-то еще существует и мать.
— Звучит угрожающе.
Дарси пожала плечами.
— Просто ожидай увидеть скорее Шерон Осборн, чем Джун Кливер.
— Я ничего не жду. — Риган произнесла это намеренно жестко. Последнее, чего она хотела, это встреча с целой бандой вампирских жен, без сомнения, безумно счастливых. Не говоря уже о матери, которую она не желала видеть. — Я пробуду здесь недостаточно долго, чтобы встретиться с ней.
Наступила пауза, в которую Дарси пыталась скрыть свое разочарование.
— Ты куда-то уезжаешь?
— О, ну знаешь, людей посмотреть, себя показать.
Риган попыталась разрядить атмосферу, но лицо Дарси осталось мрачным.
— Надеюсь, теперь ты почувствуешь себя как дома, Риган. Тебе совсем не обязательно так спешно уезжать.
— Не обязательно? — Риган не смогла сдержать дрожь. — Я тридцать лет просидела в клетке. Мне нужно…
— Что?
— Почувствовать себя свободной.
Дарси наклонила голову набок.
— А ты не можешь сделать это здесь?
— Я не знаю.
— Риган. — Дарси снова взяла сестру за руку, как будто ей требовался физический контакт. — Стикс рассказал мне о Кейне. Как он похитил нас, когда мы были совсем малышками. — Риган замерла при упоминании пса, который разрушил ее жизнь.
— Ублюдок.
— Да, но я хочу сказать, семья не бросала тебя. Если бы я знала, что ты там и в беде…
— Дарси, я не виню тебя за то, что случилось, — прервала Риган ее тихие слова.
Дарси нахмурилась.
— Тогда почему ты хочешь уехать?
Риган вздохнула, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить неотвязное ощущение паники, которое не оставляло ее в покое.
