— Не пойдем туда, а? — взмолилась я, когда до ворот замка оставалось несколько метров. — Давай, сбежим! Спрячемся! Пожалуйста!
— Что случилось? — Кир смотрел на меня обеспокоенно, а я себя глупо почувствовала. Ну, вот как ему объяснить то непонятное чувство, которое кричит мне о том, чтобы я бежала из города?
— Я не знаю, просто так вдруг тревожно стало. И мне… — в открытых воротах что-то мелькнуло, раздался крик, затем рычание.
— Что там происходит? — красавчик повернул голову, и одновременно с этим простым его движением мое нервное состояние трансформировалось в обреченное спокойствие.
— Прости, — он снова смотрел на меня. — Ты что-то говорила…
— Уже неважно, — дернула шеей, отгоняя неприятные мысли. — Поспешим. Очевидно, что там что-то случилось.
Очевидно… Во дворе за воротами, в углу между лестницей, ведущей, на опоясывающую замок террасу, и дверью в подземелье, припадая на передние лапы, оскалив окровавленную морду и прикрывая своим мощным телом какого-то мальчишку, стоял Тайгер.
— Назад! — рыкнул он на подступающих полукругом стражников.
— Ты не имеешь права! — крикнул один из них.
— Я повторять не стану, — прорычал тигр. — Первый, кто сделает шаг, умрет.
Говоривший с сомнением посмотрел на метаморфа и немного наклонил оружие, собираясь атаковать.
— Что здесь происходит? — на ходу выкрикнул красавчик и подбежал к тигру. — Тай?
Срываясь на рычание, Тай неоригинально и нецензурно пояснил ситуацию. Буквально, в двух словах.
— Что, прямо полный? — поинтересовалась я.
— И даже еще хуже, чем ты можешь себе представить, — очень серьезно ответил тигр, и мне сразу расхотелось язвить.
— С какой новости начать? — полюбопытствовал Тайгер, хмуро глядя на то, как уходят стражники. — С плохой или с очень плохой?
— Может быть, с хорошей? — вздохнула наивная я, за что была удостоена двух недовольных мужских взглядов.
— Тогда на мой выбор. Кто-то напал на Кристину. Она ранена, но несерьезно. С ней мэтр Лин и доктор. Бежать никуда не надо! — предугадал порыв Кира метаморф. — Она все равно спит. Это первое. И второе. Пока мы носились по замку в поисках злоумышленника, кто-то разгромил вашу спальню. На месте преступления стражники обнаружили вот это недоразумение, — легкий рычащий звук в сторону испуганного мальчишки. — Ну, и тащили его в пыточную…
— Господи!!! У вас тут есть пыточная?
— Мира, помолчи, пожалуйста! — синхронно в мою сторону.
И главное, на мальчишку даже не смотрят, а он, кажется в полуобморочном состоянии.
— Не бойся, — по руке его успокаивающе хлопаю. — Никакой пыточной не будет. И даже если это ты в нашей спальне…
— Это не я! — И дернулся, явно собираясь рвануть со всех ног, но метаморф только хвостом махнул, и парень замер на месте, но дрожать не перестал.
Стресс у ребенка — это понятно. А какое самое лучшее средство от стресса? Правильно — горячая ванна, а лучше баня. Поэтому стою, молчу и грозным взглядом спину красавчику прожигаю. Жду, пока на меня внимание обратят, не мешаю мужчинам решать их важные дела.
— Во имя Изначального! — тем временем возмущался Кир. — Как вы успели!? Нас же не было всего пару часов!
— Ты так спрашиваешь, как будто я во всем этом принимал активное участие. Да меня тут чуть не разорвали на части, пока вас не было… Кстати, да! — Тайгер облизал окровавленную пасть, а я вдруг поняла, что это не его кровь, потому что он как раз выглядел до отвращения целым и здоровым. А если эта кровь не его… Господи!!! Он что, людоед?
— Где вас носило? Мы с ног сбились? — прорычал людоед, и я попятилась за Кира на всякий случай. Нужно будет обязательно подробно для себя прояснить этот вопрос. Считается ли людоедом метаморф, загрызший человека? Или только покусавший?… О ерунде какой-то думаю… Переволновалась, видимо…
Муж мой, не подозревая о том сумасшествии, которое творилось в моей голове, проигнорировал последний вопрос друга и, быстро глянув на трясущегося мальчишку и на меня, распорядился:
— Так. Этого в баню, — кивок на мальчишку. Хороший мой! — Ты от меня не отходишь не на шаг… — и за руку меня схватил.
— Я не пойду в баню!
— Не надо ему в баню!
Тайгер и спасенный им злоумышленник были на удивление единодушны.
— Ну, тогда в ванну! — рявкнул красавчик. — Не знаю. Сделай что-нибудь, чтобы он перестал колотиться и мог нормально разговаривать и отвечать на вопросы.
Потом посмотрел на меня и произнес расстроенным голосом:
— Прости, не получилось хорошего дня. Ты устаешь и расстраиваешься из-за всего этого, я понимаю. Но потерпи, пожалуйста! Когда-нибудь же все должно наладиться…
Нет, положительно, я себе все-таки идеального мужчину придумала. Он извиняется за то, что не может решить проблемы всего мира, или мне это только показалось?
— Пойдем к Кристине, ладно? — она спит, конечно, но я понимаю, что Киру физически необходимо увидеть ее и убедиться, что сестра вне опасности. — А потом еще же надо посмотреть, что там с нашей комнатой сотворили…
— Я уже говорил, что ты — совершенство? — и красавчик мою ладонь благодарно сжал.
Кристина была бледна, а под глазами залегли зеленоватые тени.
— Ничего страшного, — бубнил доктор, но это была чистая риторика. Потому что и он, и я, и Кир, и мэтр Лин, — все прекрасно понимали, что на самом деле всё не так. И факт того, что на Крис кто-то напал, — уже сам по себе страшен.
— Как это случилось? — спросил Кир шепотом и указательным пальцем провел по щеке сестры.
Шагнул от кровати, остановился у окна и в прострации на стены города уставился.
— Она ничего не видела, — ответил мэтр Лин. — Просто почувствовала слабость и потеряла сознание, а ударили ее уже потом… Мальчик, все очень плохо. Это была магическая атака. И запах в комнате, где произошло нападение, не оставляет места для предположений. Без чарусников здесь не обошлось.
Я вспомнила дорогу, засасывающую ноги в глину по колено, дождь этот мелкий, изнуряющий, пугающий остов деревни на горизонте, курносую пасть с острыми зубами и чудовищную сладковатую вонь, преследовавшую меня несколько часов после моего первого столкновения с хатом. Господи, что происходит-то? Я почему-то была уверена, что в Белом Городе мы в безопасности.
А Кристина лежала тихо, бледная, с этими пугающими кругами под глазами…
И в оглушающей тишине моего мозга набатом била тревога.
— Девочка моя! — Тамма склонилась над кроватью своей воспитанницы, и быстрая слеза прочертила ее круглую щеку и соскочила на пододеяльник. — Как же так?
