Снова вспенив губку, она намылила свой живот, спокойно провела по пупку, но чувственные волны по-прежнему пульсировали в ее лоне. Не было ни единого места, которого бы не коснулась пышная пена. Повернувшись, она провела губкой по ягодицам, вдоль щелки между ними, и задерживаясь на впадинках в основании спины. Тихий стон сорвался с ее губ, когда она коснулась пульсирующих мест, и, вспоминая эрогенные зоны, которых Гидеон касался, внутренней стороны бедер и нежных мест за коленками. Ее купание стало удивительным. Она была в восхищении. Но почему это никак не избавляло от запаха Внешней Тьмы? Она по-прежнему его ощущала.
Поскольку все вокруг нее было в мыльной пене, она опустила губку к чувствительному местечку, скользя ею по завиткам волос и добираясь до возбужденного клитора. Раздвинув ноги, она провела губкой между возбуждённых нижних губ, клитора и вплоть до ануса.
Она нашла прямоугольный кусок мыла, очевидно, вырезанный из большой плиты с округлыми краями, от частого использования. И просунула его вовнутрь, обхватывая стенками влагалища, словно это был член Гидеона, когда он был возбужден. Ритмичными движениями она двигала мылом туда и обратно, пока не уронила его в воду.
Касаясь ногами дна, она, задержав дыхание, нырнула под воду, пытаясь его найти на дне. Мыло дважды выскальзывало из рук, прежде чем она схватила его. Будучи под водой, она заметила наверху какое-то движение. Изображение было не четким, размытым, как в тумане, но похоже на чьи-то ноги. Сердце радостно прыгнуло, и она вынырнула. Неужели Гидеон вернулся?
Как только она показалась на поверхности, он подошел к ней и завязал глаза шелковым шарфом.
— Ш-ш-ш, — прошептал он хрипло, — позволь мне…
Его горячие руки умело обхватили ее грудь, и пальцы начали ласкать ее соски, а твердый член вошел в ее попку. И задвигался внутри нее, скользя в мыльной воде.
Когда она кончила, и захотела снять с глаз шелковый шарф, он вернул его назад.
— Ш-ш-ш, — прошептал он снова, не давая ей сказать.
Он поднес ее руки к своим губам, когда снова попыталась стянуть с глаз шарф.
— Позволь мне любить тебя …
Его голос был хриплым от желания, когда он снова вошел в нее до конца. Она была такая маленькая для его большого члена, что едва могла дышать. Воздуха не хватало. Дым опалил ее ноздри. Нет…откуда дым! Что происходит?
Рианнон уперлась руками ему в грудь.
— Гидеон, подожди! — вскрикнула она. — Я чувствую, запах дыма…Что-то горит!
— Только не касайся моих крыльев! — сквозь зубы произнес он, когда ее руки начали искать их.
Она ничего не видела. Но что-то было не так. Ее руки, совершающие взмахи в воздухе, пытались найти его крылья, но все тщетно, ни одного, вслепую найдя шарф, она сорвала его с глаз и посмотрела на сильные руки, сжимающие ее запястья и пытающиеся предотвратить это.
И закричала.
Это был не Гидеон. Это был Рэвелл, закинув свою рогатую голову назад, он громко хохотал. Неужели он думал, что сможет обмануть ее. Она была достаточно умной, чтобы понять.
Через все еще закрытую дверь, проходил густой дым. Рианнон во весь голос закричала, зовя Гидеона, но в ответ услышала лишь кровожадный смех Рэвелла. Он пытался утянуть ее на глубину, вызывая тем самым ее ужас. Ему это почти удалось, когда вся вода вокруг начала мутнеть и пузырится, формируя водоворот. Рыба-меч прыгнула сквозь этот водоворот и навела свой хвост на Рэвелла, позволяя Рианнон, отойти от демона, чтобы другая фигура, поднялась из водоворота и схватила ее. Это был Саймон, Повелитель Воды.
— Не пугайтесь, дорогая, — сказал он. — Я просто возвращаю старый долг.
Рианнон было открыла рот, чтобы снова закричать, но звук застрял в горле от увиденного. Густой дым почти скрыл рыбу-меч, тыкающую в демона своим длинным, острым, как бритва хвостом, пока Саймон тянул ее в водоворот.
— Держитесь крепко! — предупредил он.
Рианнон хотела снова закричать, поскольку она была в ужасе, оттого, что придется плыть на глубине, но ударилась ногой, пытаясь отчаянно найти дно.
Саймон не дал ей даже опомниться. Вместо этого он дышал ей в рот и нос, когда ушел с ней на глубину в серебристом свечении, вместе с рыбой-меч.
«Хватит»! — крикнул в голове Гидеона знакомый голос. «Я и так постоянно соглашался с Вами. Я не буду стоять в стороне, уповать на случай и ждать. Он должен знать, пока еще не поздно и мы можем помочь ему».
Второй голос в голове Гидеона, любящий спорить, вздохнул. «Он падший ангел, Повелитель Тьмы. Я хочу быть уверен в том, что мы поступаем правильно, и нам потом не пришлось жалеть».
Первый голос проворчал. «И что ей делать? Молиться за то, что Вы рискнули бы ее жизнью у демонов Внешней Тьмы, чем вернули бы его домой»?
Другой голос фыркнул. «Вы знаете, что тем самым приглашаете его. Бессмертие — это навсегда, оно не дается на время. Он больше чем жизнь, это падший божий ангел, и она … хорошо …»
«Вы лучше оставили бы ее во Внешней Тьме, чем принесли бы мир и спокойствие в жизнь этого принца воздуха? Еще один смертный среди нас вряд ли что-то изменит, учитывая, сколько их побывало у нас с незапамятных времен. И повторюсь, хватит! У нас и так мало времени»!
Они продолжили спорить и дальше, но Гидеон не мог разобрать их речь. Если бы он только знал, о чем они говорят. Но сейчас не было времени думать об этом. Дождь прекратился, и дул сильный ветер, но деревья по-прежнему стояли тихо. Это было самым странным, что когда-либо видел Гидеон. Деревья уже должно было согнуть пополам, но они стояли, не шелохнувшись, в это время завывающий ветер трепал его длинные волосы и глаза превратились в узкие щелки.
— Что такое? — спросил Мэриус, пока они шли через лес. — Я знаю этот взгляд. Что тебя беспокоит?
— Я не знаю, — ответил Гидеон. — Голоса … я иногда слышу их. Они, кажется, говорят обо мне, но что конкретно, я не могу разобрать. А то, что я понимаю бессмыслица, и все же… это кажется очень важным, что я слышу их. Иногда я думаю, что схожу с ума, и теперь, когда есть Рианнон, это кажется жизненно важным, что я их слышу. Может это…они были внутри Древних. Не нравится мне это.
— Это — расплата, — уверенно ответил Мэриус. — Мы и раньше видели, как деревья молчат. В последний раз Рэвелл вызвал тоже самое и многие погибли, живые духи сгорели, чтобы по прихоти демона отправится во Внешнюю Тьму. Кощунство!
— Можно его победить? — спросил Гидеон, и, боясь услышать ответ, видя выражение лица кентавра, когда он задавал вопрос.
— Нет, он бессмертен, также как ты и я, но может быть изгнан обратно к себе. Пожалуйста, боги, мы можем справиться с ним, но не дайте ему уничтожить нас снова.
