Но уже одно это о многом говорит. Ранхану будет трудно. Лариэль уже даже не сердился на него. Как вампир он его понял. Носитель огня просто не мог поступать иначе. Особенности расы и магии.
— Ты просто слабо управляешь своей силой, скорее она тобой. Думаешь мне легко? Я вампир, мне сложно сдерживаться. Я всегда знаю, что сильный и ловкий, словно тигр в загоне с ланями. Любого могу сломать, выпить кровь и стараюсь никуда не смотреть.
Могу разозлиться слишком быстро и пытаюсь сдержаться потому, что не хочу подвести тех, кто надеется на меня. Мою семью. Не стать монстром и хоть немного остаться самим собой. Таким, как был раньше. Беззаботным счастливым полукровкой, который мог постоять за себя с помощью меча и магии, не навредив особо противнику. Но я нисколько не прежний. Я как голем, способен разрушить все на своем пути. Только с Лексом и Джей могу быть самим собой, — и, помолчав, тихо добавил, — Хорошо, что ты их не убил.
Потому что тогда нас бы было двое, не управляющих своей силой. И я не знаю, кто из нас хуже.
Взгляд Ранхана оценивающе остановился на Лари. Он словно впервые его увидел. В Лариэле тоже текла дальняя кровь ириллисов. Уже не единожды эльфийский трон получал в жены их принцесс. Правда потом три поколения они не приглашали принцессу, боясь потерять чистоту расы, да и магия эльфов не давала сбоев, ириллисов там еще не случалось, но все же герцог приходился ему дальним родственником и настало время это признать. Один нюанс — эльфы живут долго и о факте их родства как-то постепенно забывали. Однако Ранхан недаром провел много времени в библиотеках — пусть он не получал необходимого обучения и сильно отстал от брата, кое-что все — таки знал.
Признав Лари в душе все же родственником, принц был далек от демонстрации этого факта, поэтому просто фыркнул и промолчал.
— Я запечатал только ириллиса, драконом ты обернуться сможешь… когда он восстановится, правда магия огня будет доступна только до определенных границ, — Лариэль знал, что нельзя лишать дракона надежды — он не будет иначе жить.
— Мне не нужны твои подачки, сопляк! — сердито и гордо отвернулся Ранхан, все же решив признать Лариэля равным.
Ладно, сильнейшим, но этот факт слишком бесил и выводил из себя.
Плохое настроение стремительно возвращалось. Или заканчивалось действие зелий?
Вот только подняться на ноги сил ни у кого не было.
Кто-то поскребся в дверь и вскоре показалась голова Лекса. Стараясь не шуметь оборотень проник внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не скрипела. Надо сказать, в Академии двери не скрипели без повода, вот и сейчас парень пытался
договориться с дверью, но та не поддавалась на уговоры и аккуратное обращение, все же издав к всеобщей досаде звук, очень похожий на царапание когтем по стеклу.
Лекс поморщился. Тайное проникновение с треском провалилось и его несомненно услышали, а значит заходить сюда запрещено и вскоре появятся магистры чтобы проверить, кто нарушил запрет на посещение лазарета.
— Привет, — со вздохом сказал он и при виде Лари счастливо улыбнулся.
На Ранхана не взглянул, поспешил к хозяину, взял за руку.
— Укуси меня! — просто сказал он и склонился над лежащим вампиром, подставив шею. Лариэль благодарно улыбнулся и вонзил зубы в основание шеи.
Им слов не требовалось. Лекс всегда знал когда нужен, чувствовал потребности вампира и даже не испытывал особого дискомфорта, разве что короткую боль в начале укуса. Он с радостью бежал делиться кровью, которой вырабатывалось в избытке и был счастлив, получая особые вещества при укусе, и только Лари испытывал легкую грусть, понимая насколько привязывает лиса.
Они не могут сопротивляться этому. Лариэль не в силах отказаться от крови друга. Отданная добровольно и с радостью, выработанная организмом лиса с избытком благодаря стимулам вампира, вероятно тому же излучению, она идеально подходила Лариэлю, в несколько раз превосходила аналоги, искренность и верность Лекса усиливали магическую составляющую все больше, погружая друзей в биологический симбиоз и… зависимость. Вот и теперь кровь Лекса фактически полностью восстановила силы вампира. Правда, добавила лису аппетит и изменила его и так тонкую структуру.
Внешне лис никогда не сможет приобрести стать воина, так и останется утонченным и стройным. Ему не грозят накачанные мышцы, как бы он ни старался, хотя слишком худым, как истощенная жертва, он никогда не будет, оборотень черпал от вампира не меньше веществ и магии для своего развития. Хотя об этом друзья не подозревали.
И тем не менее факт недавнего бессилия все еще угнетал оборотня и когда Лари отпустил его рану, лизнув для быстрого заживления, Лекс немного отодвинулся, но доверчиво оставил голову на плече лежащего вампира.
— Прости, я не смог тебя нормально защитить, — пробормотал он то, что мучало лиса все время.
На это Лари только усмехнулся. Замок рассказал ему о событиях с того момента, как он потерял сознание. Прав был Найро, его легкие не справились с нагрузкой, но теперь он восстановился, сущность решила обострившиеся проблемы и старые шрамы переродились в новую ткань.
Его рука зарылась в короткую прическу лиса. Разве он ждал от него защиты? Разве лисенок мог противопоставить дракону хоть что-то? Его самого спасла магия ошейника, подпитанная замком. И тем не менее, пара секунд, на которые отвлекся Ран, спасли Джей. Эти двое его семья, его сердце и теперь преданность вампира останется навечно. Именно сейчас Лариэль понял — никто и никогда не заменит Лекса и Джей, как не заменит его отцов и мать.
— Ничего. Я буду сражаться за тебя, — ответил вампир.
И в этих словах было больше, чем обещание. Лекс поднял голову и посмотрел в еще алые глаза друга.
— Я все равно должен научиться, — возразил сущности и Лари не спорил, хотя официально мог запретить.
Впрочем Лариэль не хотел признавать, что лис может с него веревки вить, навряд ли он вообще ему в чем-то откажет без серьезной причины.
— Как скажешь, — самодовольно улыбнулся Лари.
Даже если бы лис ничего не делал, а ходил хвостиком за вампиром, Лари остался бы доволен. Держать при себе свое — что может быть лучше? Но у лиса поставлена иная цель и пусть не хотелось его надолго отпускать, все же Академия — это дом, тут он все чувствует, и да, немного ревнует к другим студентам. Как они смеют вообще не так посмотреть на его собственность? Разговаривать с его лисенком? Да еще пренебрежительно? А уж если на него посмотрит какой-то вампир, в Лариэле просыпается бешенство при одной мысли об этом.
Однако надо себя контролировать. С Джей все обстояло еще хуже. Ласковая и покорная, она также абсолютно принадлежала ему. С Лексом девушка общалась только по делу, предпочитая никого не замечать кроме господина. Неукоснительно готовила ему зелья, порой даже Лекса отправляла за ингридиентами к Найро. С ней Лари еще и спал каждую ночь. Девушка всегда на занятиях сопровождала вампира, а если он был очень занят — спешила домой. Только отцам и лису Лари мог позволить находиться рядом с его любимой. Больше ни с кем она даже не разговаривала и это вполне устраивало вампира. К счастью его группа догадывалась не подходить к девушке и не смотреть в ее сторону. Даже темные принцы предпочитали не замечать ее.
А Ран хотел убить.
Силы стремительно возвращались к вампиру и первое, что он почувствовал, это желание уничтожить принца. Настолько глубокое и непреклонное, что пришлось прикрыть глаза, втолковывая своей сущности, что враг уже побежден и раздавлен. Более того, связан собственной силой. Именно она выкачивала из принца энергию, подпитывая замок.
Они не обсуждали условия проигрыша. Вообще ничего не обсуждали. Ранхан потерпел полное поражение по всем ипостасям. И даже то, что Лари упал, магия не приписала к заслугам принца. Лариэля спасли его кровник и фамильяр. Их вмешательство даже не считается инородным. Это полная, единоличная победа, правда он мог потерять обоих.
Вот тогда бы Ранхан погиб.
