Хотборк тяжело вздохнул и опустил свою тяжеленую ручищу мне на плечи, притягивая к себе. Я послушно уронила голову ему на грудь, нежась в безопасном тепле сильного тела.
- Хочу всё знать про тебя, - медленно проговорил Хотборк, рассеянно выводя узоры пальцами у меня на плече, - Вейла говорила, что помнишь ты, да только говорить не хочешь, а мне спрашивать не надобно.
Я потёрлась щекой о его грудь, раздумывая, стоит ли отвечать и прислушиваясь к гулким ударам его сильного сердца.
- Раз Вейла сказала, значит и не надобно...
- Нет, надобно теперь, - пальцы на моём плече сжались сильнее.
- Ты лучше мне про то, что после убийства твоей семьи произошло расскажи. Ты обещал.
Бьорк шумно выдохнул, очевидно давя в себе раздражение, что не по его выходит, чмокнул в меня в макушку и лениво согласился.
- Ладно, обещал, да.
Я улыбнулась своей маленькой победе, прикрыла глаза и приготовилась слушать. И по его манере рассказывать истории я тоже буду дико скучать.
28
В ту ночь, когда погиб старый Хотборк со своей женой Саймой и двумя законными сыновьями, Бьорк не сомкнул больше глаз.
- Ты слышала? - первым делом поинтересовался у сидящей у его постели Вейле.
- Слышала, - та медленно кивнула, сверля мужчину своими тусклыми глазами, - Подтвержу перед всеми, что последнее желание Ивара было тебя ярлом сделать.
- Я про то...- Бьорк уронил лицо в ладони, лихорадочно соображая, невидимая удавка с непривычки натирала горло, не давая забыть, - Как быть мне теперь? Войной идти? Скажи, ведьма. Ты же привела меня к нему, ты этого хотела!
Вейла на это только руками всплеснула да раздраженно на него цыкнула.
- Я лишь хотела, чтобы признал тебя старый лис перед смертью, дурья твоя башка! - и сухим своим кулачком постучала Бьорку по склоненной перед ней макушке, - Чтобы у Унсгарда хозяин был. Сильный хозяин. Законный. Кто ж знал, что старый ярл столько на тебя навешает. А ты и рад! Отказал бы! А то как телок! Угу- угу! Вот сам теперь и разбирайся - меня не впутывай, Хотборк!
Ведьма крякнула и поднялась со шкур, махнула рукой на Бьорка, провожающего её хмурым взглядом, и уж было вышла из комнаты. Да в самых дверях замерла, оборачиваясь. И, смилостивившись, сказала.
- Ты сейчас, ярл, подумай...Как надумаешь что - приходи. Посмотрю уж помогут ли тебе духи на твоём пути - нет...
- Благодарю тебя, ведьма.
- Ой, всё, - отмахнулась от него опять старуха и ушла, громко шаркая пятками.
А Бьорк покружил по комнате, оделся да тоже вышел. Решил он, что две головы лучше, и к Альву отправился. Человеку, которому как себе доверял и умом которого дорого ценил. Разбудил он друга посреди ночи и рассказал всё, что видел он этой ночью. Тот только глаза таращил спросонья, не в силах поверить. А потом задумался крепко вместе с Бьорком, как им теперь быть.
Казалось бы, что проще. Убиенные должны отомщены быть и войной теперь идти на Хельмут надо. Да вот только Хельмут, сильный и богатый остров, - непростой противник. Не таков был Бьорк, чтобы кидаться в бой, не будучи уверенным в победе. На стороне шакала Хольма вся его дружина, а вот Хотборк не мог этим похвастаться. Пойдут с ним точно только его проверенные люди, с которыми проплавал он столько лет. Что же до людей отца...Лучшая их часть сгорела в проклятом сарае вместе со старым Хотборком. А те, что остались...Так это узнать ещё надобно признают они Бьорка или нет. Отец вот не признавал. И могут возникнуть споры, а он ли теперь наследник Унсгарда. Да, Вейла скажет свое слово, но все ли прислушаются? И вот этих людей, ещё вообще не решивших, хотят ли они видеть его своим ярлом, ему сразу и в бой вести?
Не пойдёт так. Не пойдёт...
И если выбирать, то верность островитян была Бьорку важнее, чем поход, который ещё и неизвестно, чем кончится. Значит, поначалу надо заручиться верностью...Только время- то бежит неумолимо. Оглянуться не успеешь, а год уж и кончится...
До самого рассвета обговаривали Альв с Бьорком, как же лучше поступить. И наконец решили. С первыми лучами веселого, почти уже летнего солнца отправились они к Вейле и рассказали ей свой план. Та почмокала беззубым ртом, заварила травы, разложила голубиные потрошки, гадая.
И сказала, что если попросит Бьорк помощи у духов, то те услышат его, и обретёт он свой путь. Молодой Хотборк согласился, стянул с себя рубаху, покорно подставляя бок и живот игле Вейлы.
Так появилась на его теле, до того не знающим рисунков, огромная, будто живая змея, призванная послать ему помощь самих богов. Странные мысли лезли Бьорку в затуманенную сладким дымом трав и тупой болью от иглы голову, пока Вейла, напевая, била рисунок. Чудился ему женский силуэт вдалеке. Девушка...Странно одетая: синие обтягивающие штаны, рубаха тоже в облипку из очень тонкого, добротного сукна, короткие сапоги на тонком, удивительном каблуке - никогда такой обуви Бьорк не видел. Лицо смазано, но так девушка смеялась и говорила что-то весело, так грациозно и легко двигалась, что подумалось ему, что не может она быть не красивой. Потом стёрлось это видение из памяти Бьорка, как и не было. Лишь тревожное предчувствие перемен оставило в его душе.
А решили тогда Бьорк с Альвом вот что. Не будет новый ярл развязывать войну с Хельмутом. Слишком уж опасно: и положение его совсем не прочно, и Хольмы слишком сильны, да и конунг может вмешаться в конфликт двух богатых островов, и тогда и вовсе плохо дела пойдут. Но отомстить-то надо! А значит вызовет Бьорк старого Хольма на личный поединок, рассказав всем, что это он виноват в смерти его отца. В том, что одолеет он подлого Йорена, Хотборк ни секунды не сомневался. Хоть и был тот славный воин, но с молодым Хотборком тягаться он не мог. А после смерти старого Хольма останется у него дочь, Кира - прямая наследница. И если жениться на ней, то Хельмут отойдёт Бьорку по праву и без кровопролития. Вот и выполнен будет отцовский завет!
Вопрос только - как уговорить девчонку. Виделись они пару раз на пирах да тингах, и даже урвал поцелуй как-то хмельной Бьорк у гордой воинственной блондинки. Она ему нравилась, хоть и было это простое влечение. Есть рядом, и понимает, что хороша. Нет, и забыл про нее уже молодой Хотборк. Ну так а разве не всегда так? Не о девках же мужчине думать - будто больше и думать не о чем. Не сталкивался ещё Бьорк с любовным томлением, не знал его и знать не хотел. Ну а Кира...Раз поцеловать себя дала, значит люб.
Вот только уж больно она своевольная - как сына воспитывал её Йорен. Про честь знает, про долг, что обычно женщинам несвойственно. И вряд ли после смерти отца она за Хотборка пойдёт...
Но тут Вейла заулыбалась хитро, поохала, вставая с лавки, и пошла к заставленным всякими горшочками полкам у очага. Достала мешочек с сухой травой, поплевала и на него и передала Хотборку.
- Коли люб, - наставляла Бьорка старуха, щуря один глаз, - То окури её этой травой, как увидишь. Раздуешь в ней ту искру, что есть любовь в девичьем сердце, и забудет она и про отца, и про мать, и про честь. Только о тебе думать и будет. И каждый раз как увидишь, потом ей в питье добавляй ее же. Щепотки хватит. Но...
