рана не позволяла ему нормально ходить и, тем более, полноценно работать физически. Но, как молодая женщина и предполагала, совсем не помешала занять лидирующее положение в обществе.
– Благодарю, – довольно ответила она, разом прекращая собственные упрёки в отношении наряда. Одеяние снова предстало перед ней в приятном свете.
– Благодарю, – передразнил Андрей. – Совсем как настоящая леди! Не хватает только ещё раскланиваться при встрече. Или что там раньше делали?
– Да мне-то откуда знать? – произнесла госпожа Пелагея, мысленно хохоча.
Не пересказывать же изученный ею во всех подробностях курс этикета Ада?
– Тогда по старинке, – улыбка озарила лицо приятеля, и он радушно обнял её.
Подобная фамильярность являлась излишней и совсем не подходила для приветствия первого заместителя наместника Аджитанта. Девушка осознавала, что перед окружающими её людьми стоит выглядеть холодно аристократично и… соответственно должности. Если, конечно, не хочется нарваться на очередные неприятности. Положение Андрея ставило чёткие запреты на подобное. Но он был хорошим другом. Поэтому она немного растерялась, не зная как лучше отреагировать. И всё же, в конце концов дав волю эмоциям, а не разуму, сама чмокнула бывшего в колючую щёку.
– Как ты тут? – радостно спросила Лея, отодвигаясь от мужчины на более приличное расстояние, и наткнулась на откровенно осуждающие взгляды телохранительниц.
– Ну, несколько ребят служили в армии, так что говорят, что бывает и похуже. Но лично мне сложно представить нечто отвратительнее местной однообразной стряпни. Из чего её вообще готовят?
– О, – многозначительно протянула молодая женщина.
– Так. Чувствую, что мне лучше не знать, – он рассмеялся. – Хотя бы несварения от неё нет и то ладно.
– Это-то да. Пища питательна, полезна, но… Абсолютно невыносима! – припоминания собственные яркие впечатления, сказала обладательница богатого опыта. – Увы, альтернативы для неё нет.
– Ещё бы, то-то ты такая тощая. И, кажется, скоро здесь все станут такими же стройняшками.
– Ага. В добровольно-принудительном порядке, – пошутила она. – В остальном-то как?
– Молодёжь пару раз пыталась рыпаться, но… после вчерашнего больше никто пробовать бежать не станет.
– Что-то случилось? – понимая, что в Питомнике произошло нечто крайне неприятное, с беспокойством осведомилась первый заместитель.
– Нехорошее это дело. Поэтому, может, лучше пройдёмся, я тебе стройку покажу и…
– Андрей, что случилось?
– Не хочу тебя запугивать.
Он смутился, и Лея поняла, что друг, с одной стороны, не хочет рассказывать ей о чём-то совсем неприятном, о чём-то, что он считает не вполне «женским делом». Старается избавить милую наивную девочку, что до сих пор живёт в его воспоминаниях, от тягот знания о чём-то крайне неприглядном. Но, с другой стороны, вроде как следовало и рассказать ей всё. Ведь перед ним было некое начальство.
О своей истинной должности, как и о романе с Ал’Беритом, Лея почему-то не рассказала другу. Подумала, что не стоит как смущать его, так и жаловаться самой. Поэтому рассказанная ему история содержала в себе лишь размытые общие факты.
– А стоит, Андрей. Я далеко не высокий чиновник, но ваши дела частично мне подконтрольны.
Несмотря на дружбу, свои обязанности ей следовало исполнять, а для этого нужно было, чтобы Андрей действовал соответственно её ожиданиям. И стоило дать ему об этом понять с самого начала. Поэтому, стараясь воспроизвести мимику и интонацию Ал’Берита, которую она считала соответствующей данному моменту, Лея сурово и холодно посмотрела на мужчину, прежде чем требовательно произнесла:
– Я должна знать.
– Должна…
Он сделал небольшую паузу, словно пытаясь переварить то обстоятельство, что образ подружки в его воспоминаниях следовало менять. После чего откашлялся и быстро, чтобы как можно скорее закончить с неприятным вопросом, затараторил как о чём-то незначительном.
– Да освежевали они пятерых ребят, что сбежать решили. Живьём. На глазах у всех. И кости закрепили на фасадах центральных домов.
– Куда ж они сбегать-то надумали? Питомник закрытая территория. Это просто невозможно! – в сердцах воскликнула Лея.
– А кто их знает? И кто эту землю знает? – философски заметил друг. – Была надежда. А теперь вот во всех поселениях дураки висят. Трое у нас скелетов, и по одному ещё в двух других.
– Если бы отсюда было так просто выбраться, – с сожалением сказала молодая женщина.
– У каждого из нас здесь своя тюрьма, да? – он подмигнул, и ей стало немного легче на душе.
– Своя. Это точно… С водой проблем нет?
– Как сказать? Для питья хватает, конечно, но вот всё остальное. Приходится с ежедневной нормы по каплям экономить, чтобы умыться… Помнишь, как, когда мы с тобой встречались, в районе на полторы недели из-за аварии воду отключили?
– Не напоминай, – содрогаясь от воспоминаний, ответила Лея.
– А потом ещё под конец и свет, и газ на три дня.
– Да-да. И всё это зимой в крещенские морозы. Помню, что дома куталась в бабушкин пуховый платок. Тёплые рейтузы, колготки, поверх штаны и два свитера. Самой себе бомжа напоминала. А ты ещё и пришёл без звонка, чтобы погулять. И так холодно, так ещё на улицу на ветер позвал. Сразу всё лицо застыло от мороза.
– Зато тогда у тебя ресницы красивые были. Белые и пушистые, как у Снежной Королевы… Да и что в таких условиях ещё делать?
– Надо было брать палатку, утеплённые спальники и уходить из города. Вроде бы условия почти теми же остались, зато воспоминания приятнее.
– М-да. Не додумался, – даже расстроился приятель.
– Самой только что в голову пришло.
– Как и всё гениальное. Не в том месте, и не в то время, – он улыбнулся и продолжил. – Так вот. Я сейчас себя ощущаю примерно так же, как тогда. Только жара летняя, а не зима. Но это как‑то настроения не поднимает, потому что понимаешь, что авария тут не причём. И жить так придётся до самого конца.
– Так. Давай подумаем о позитивном. Самое главное же слово «жить».
– Знаешь, сразу вспоминаю песню одну. Там ещё такие слова были: «В мире жить совсем не сложно. Нелегко существовать». Так вот. Мне кажется, что слово «жить» здесь не вполне верное. Выживать ради существования.
– Увы. Это всё, что я могла сделать. Если могу помочь чем-либо ещё – просто скажи. Я постараюсь. Честное слово.
Она посмотрела в его светлые и голубые, как земное небо, глаза. Такие надёжные. Человеческие. Понятные… Ей очень хотелось стереть из этого взгляда боль.
– Приезжай в гости почаще. У меня своя комната, пусть и небольшая, но остановиться в ней можно. Не то гостеприимство, конечно, что хотелось бы предложить, ведь мебели никакой нет, но, – парень развёл руками, и Лея искренне рассмеялась.
– Обязательно приеду.
– А ты далеко отсюда? Где живёшь?
– На мансарде одного дома. Но он в городе, хоть и
