— Это просто безобразие, маленькая, — ответил он, сияя телепатической улыбкой, и даже его губы дрогнули в подобии настоящей улыбки, что вызвало крайнее изумление у врача, все еще делающего ему перевязку. По правде, тот изумлялся уже несколько минут, слушая, как он нежно разговаривает с Хеле — но Тхорну было на это плевать.
— Ужасное безобразие, — весело согласилась Асхелека, уловив его настроение. — Ты должен срочно вернуться, чтобы наказать меня за это.
"Ради Величайшего, перестань… ты уже такая женщина", — подумал он, незаметно от врача комкая простыню левой рукой. И продолжая улыбаться.
— Я постараюсь побыстрее, — пообещал он и, поколебавшись, добавил охрипшим голосом: Я тебя люблю.
— И я тебя тоже, — отозвалась она мгновенно, словно ждала возможности сказать это.
Положив трубку, Тхорн чувствовал себя так, словно готов был взлететь на месте. Она спала в его постели. Она его любит! Ничто другое не могло бы так быстро и эффективно вылечить его за пару мгновений.
Ариадна.
После занятий Ариадна подошла к Цесину и попросила его о приватной беседе:
— Профессор, можно с вами поговорить?
— Конечно, маленькая.
Он снова сел за небольшой стол, где они занимались, и предложил ей занять место рядом.
— Вы могли бы мне рассказать еще чуть больше о драконах? Я слишком мало знаю, но не хотела бы обсуждать это при всех, ведь… ну, все знают, почему мне так интересно.
Горианец кивнул и, немного помедлив, положил перед собой руки, как делал всегда, когда готовился обстоятельно отвечать на вопросы своих студенток.
— Ариадна, твой интерес понятен, как и все возможные опасения. Я готов ответить на все вопросы. Но я хочу заметить, что очень скоро, по всей видимости, ты сможешь задать их жениху — а он точно знает больше, чем я, — мягко заметил Цесин.
— Но ведь это его не должно обидеть, если мы сейчас об этом поговорим?
— Надеюсь, что нет, — с легкой телепатической улыбкой ответил профессор. — Что тебя волнует?
— Когда дракон женится на горианке — я не понимаю, как это физически возможно? Какой в этом для него смысл?
— Строго говоря, никакого, — неожиданно отозвался ее учитель. — Дракон на тебе никогда не женится.
— Что? — удивленно моргнула Ариадна.
— Ну, как ты справедливо заметила, это невозможно физически, — с искорками смеха в глазах пояснил профессор. — Более того, даже его появление рядом в истинном облике не доставило бы тебе никакого удовольствия — это очень тяжело переносится людьми. Так что мы будем говорить о помолвке и возможном браке с Сезаром, а не драконом.
— Но это одно и то же, — возмутилась девушка, поскольку ей показалось, что профессор морочит ей голову.
— Не совсем, маленькая. При всем уважении к Величайшему — он лишь часть личности дракона, но не вся личность целиком. Сезар — это его человеческая сущность.
— Я не понимаю.
— Это не просто понять. Для этого надо понять и принять, что человек — часть чего-то большего. Ты веришь в загробную жизнь, Ариадна? — внезапно поинтересовался профессор.
Неожиданный вопрос, как казалось, мало относящийся к делу, ввел ее в легкий ступор. Ее брови нахмурились, из груди вырвался вздох:
— Не знаю.
— Представь, что веришь. Представь, что твоя душа возвращается из тела к чему-то исходному, к чему-то большему, чем она сама — и вливается в это — в нечто целое. Ты можешь такое представить?
— Чисто теоретически, наверное, да, — пожала плечами Ариадна.
— Так вот, если про обычных людей мы такого наверняка не знаем, и можем лишь верить — то драконы говорят нам, что с ними такое происходит. Когда их человеческая сущность умирает — она возвращается к дракону.
— Они бессмертны?
Ее брови поползли вверх, а глаза широко раскрылись от изумления.
— Насколько нам известно, нет. Но живут они долго — тысячи лет. А их человеческие сущности — приблизительно столько же, сколько другие горианцы. Ну, может, больше лет на сто.
— Все ясно. Профессор, я сейчас сойду с ума.
Цесин рассмеялся и встал из-за стола, потрепав ее по плечу:
— Все это постепенно уложится в твоей голове, и скоро будет казаться понятным и нормальным. Не волнуйся, Ариадна. Я уверен, твой жених поможет тебе привыкнуть.
— Я даже не могу смотреть ему в глаза, — неожиданно пожаловалась она, но брови Цесина удивленно поднялись:
— Что ж тут такого? — спросил он. — Никто не может смотреть в глаза Сезару, маленькая. По крайней мере, пока он сам этого не хочет.
* * *
Все еще находясь под воздействием ошеломившего ее разговора с Цесином, Ариадна направилась в свою каюту, чтобы немного отдохнуть перед обедом, когда вдруг поняла, что снаружи открыли главный вход на корабль: по коридорам гулял сквозняк от осеннего шаггитеррианского ветерка. Поколебавшись всего мгновение, Ариадна поспешила к выходу: она хотела знать, что происходит.
Лестница привела ее в верхний небольшой зал — как раз вовремя, чтобы увидеть, как уставшие, покрытые потом и грязью офицеры входят внутрь, принося с собой странный неприятный запах, которого она не чувствовала уже очень давно. И лишь встретившись взглядом с одним из них, Ариадна поняла: они были пьяны. А тем запахом был запах спирта, который на Горре никто в пищу не употреблял. Единственным похожим на алкоголь напитком был сяши, но его изготавливали не на спиртовой основе, и так сильно он никого не пьянил.
— О, кто это нас тут встречает… похоже, Сезарова невеста, — еле ворочая языком, заметил один из офицеров и все заржали, словно лошади. Ариадна шарахнулась в сторону, когда один из них сделал вид, что хочет ее схватить. Но тут пьянчугу резко окрикнули по имени, и вперед вышел Рикэн, схватив ее за руку — злой, тяжело дышащий… трезвый, с облегчением поняла Ариадна, когда он мягко развернул ее и подтолкнул к лестнице:
— Живо в свою каюту и не высовываться, — негромко приказал он.
Внизу лестницы Ариадна встретила Асхелеку — та прибежала, явно в надежде, что вернулся Тхорн, но этому не суждено было пока сбыться. Схватив ее за руку, Ариадна помотала головой:
— Надо уходить, они пьяные.
— Они — что? — не поняла Асхелека.
— О боже, Хеле, просто поверь мне! Идем отсюда.
— Но Тхорн…
— Его там нет. Хеле, нам надо уносить ноги, — взмолилась Ариадна, когда по лестнице уже загрохотали сапоги, и подоспели новые комментарии от чуть не упавшего с лестницы старшего офицера — на этот раз о красных шаггитеррианских волосах Асхелеки.
Словно в каком-то дурном сне она увидела широко раскрытые, мгновенно наполняющиеся слезами зеленые глаза и чуть ли не силой поволокла за собой девушку, которая по дороге, наконец, что-то поняла и побежала следом. Но по дороге вдруг отстала, останавливаясь.
