Мужчина обнял жену покрепче и зарылся лицом в ее душистые волосы, как вдруг, пошатнулся и стал падать.
— Глеб, — испуганно выдохнула Саша, пытаясь удержать мужа.
— Алекс, Дэн, сюда! — закричала она, понимая, что не справляется.
Подбежавшие охранники подхватили безвольное тело своего альфы, а Метельский быстро набрал номер Нелидова.
— Бор, мы сейчас подъедем, Глеб опять потерял сознание.
И, уже обращаясь к мужчинам: — Укладывайте его в мою машину.
Через пару минут, внедорожники Метельского и охраны сорвались с места и понеслись по лесной дороге. В клинике их уже ждали. Саша с тревогой проводила глазами каталку с мужем, которую увезли в одну из процедурных, и прислонилась к стене. Время шло, а вестей все не было.
Девушка обеспокоенно расхаживала по коридору, останавливаясь ненадолго у окна, и снова возобновляла ходьбу вдоль палат, с волнением ожидая результатов обследования. У нее не укладывалось в голове, как Глеб мог довести свой организм до такого. Муж никогда не допускал и малейшей слабости, а сейчас, она узнала, что это уже не первый его обморок, и Нелидов, оказывается, давно уговаривал племянника пройти обследование.
Через час Борис Анатольевич разрешил ей навестить мужа.
А еще через некоторое время, пожилой врач вошел в палату и поставил своего пациента в известность, что он везунчик и баловень судьбы.
— Вот, скажи мне, как ты умудрился выжить с осколком снаряда в теменной кости, да еще и проносить его столько лет?
— Ты о том ранении?
— Да, Глеб. Сколько раз я просил тебя пройти обследование? Но ты ведь у нас бесстрашный… Вот, и дотянул… Значит так. Операцию я назначил на завтра, все необходимое мы подготовим и с утра, перекрестясь, как говорится…
— Ты уверен, что эта операция нужна?
— Ну, если не хочешь оставить Александру вдовой, то — да.
Разумеется, Нелидов преувеличивал, рассчитывая больше на Сашу. Уж она-то сможет убедить упрямого мальчишку хоть в этот раз отнестись к своему здоровью серьезно.
— Глеб, не упрямься, — вмешалась девушка, видя, как сошлись на переносице брови мужа.
— Советую прислушаться к жене, — кивнул Нелидов, — иначе, я ничего не обещаю.
Остаток дня Саша провела с мужем, только ненадолго вернулась домой, покормить детей и оставить им «еду» на ночь, а потом снова вернулась к Глебу.
Утром Оборскому сделали операцию. Те несколько часов, что прошли в неизвестности, стоили Саше больших усилий. Она пыталась сдерживать волнение, понимая, что нельзя раскисать, что Глебу нужна ее поддержка и помощь, но внутри, нет-нет, да и проскальзывал противный страх, нашептывающий, что мужу станет хуже, что он не выживет. «Он же оборотень, он обязательно справится. И он нам нужен. Мне, детям… Он никогда не сможет нас оставить» — уговаривала она саму себя. Нервно расхаживая перед операционной, Саша ни на кого не обращала внимания.
— Александра, ну, хватит мельтешить, — не выдержал Метельский, — иди, присядь.
— Не могу, — отозвалась девушка, — так легче.
— У меня уже в глазах двоится, — недовольно буркнул Алекс, пересаживаясь на другую сторону дивана.
— Не смотри, — машинально огрызнулась Саша, не глядя на мужчину.
Просторный холл, в который выходили двери операционной, был безлюден в этот час, и только Метельский с Александрой нарушали царящую вокруг сонную тишину.
Прошло полтора часа, а операция все не заканчивалась.
— Алекс, а Борис Анатольевич не сказал, сколько времени понадобится… — девушка не успела договорить.
— Успокойся, Саш, все в порядке, — перебил ее мужчина, — нужно просто подождать.
Александра кивнула и продолжила свое хождение из угла в угол. Семь шагов в одну сторону, десять — в другую. «Все будет хорошо, — повторялось в такт шагам, — Глеб обязательно поправится»
А время неумолимо летело вперед…
Наконец, двери операционной открылись, и оттуда вышел уставший Нелидов.
— Ну, что? — одновременно кинулись к нему Метельский и Александра.
— Можно сказать, что все прошло хорошо, а вот остальное зависит только от Глеба.
Саша облегченно выдохнула: — «Все… Обошлось…»
Спустя несколько часов Оборского перевели в палату. А к вечеру он уже вполне пришел в себя и даже пытался шутить, видя волнение жены. Регенерация оборотня не подвела — Глеб хорошо перенес операцию и теперь уверенно шел на поправку.
В тишине палаты четко раздавался звук падающих капель, косой луч света проникал в приоткрытую дверь, заставляя лежащего на кровати мужчину морщиться и пытаться отодвинуться от раздражающего чувствительное зрение отблеска.
Когда в комнату вошла медсестра, пациент заворочался на постели, пытаясь подняться.
— Глеб Александрович, что вы? Вам нельзя двигаться! — всполошилась сиделка.
— Вытащите вы уже все эти иголки, я нормально себя чувствую, — раздраженно рыкнул мужчина.
— А ну, уймись, — в палату неслышно вошел Нелидов, — хватит моих сотрудников запугивать. Я не для того в твоей дурной башке ковырялся, чтобы ты потом все мои труды похерил. Лежи спокойно.
— Бор, я нормально себя чувствую, — попробовал возразить Глеб, — вполне могу и дома отлежаться.
— Это я решу, где тебе отлеживаться, — безапелляционно отрезал Нелидов, — побудешь здесь пару дней, понаблюдаем за тобой, если все пойдет нормально, отправишься к своей ненаглядной.
— Перестраховщик, — еле слышно, проворчал Глеб.
— Зато, я не разгуливаю с осколками в черепушке, в отличие от некоторых. Сколько раз говорил тебе, что наплевательское отношение к своему здоровью до добра не доведет, — наставительно произнес пожилой врач.
— Ой, Бор, не начинай, — скривился Оборский, — а то у меня что-то голова разболелась.
— Ладно, отдыхай, — смилостивился Нелидов, — Лена, поменяешь препарат в системе, а потом зайдешь ко мне, — приказал он медсестре.
— Хорошо, Борис Анатольевич, — отозвалась женщина.
Врач вышел из палаты, оставив Оборского наедине с сестрой. Та заменила флакон, задернула шторы, чтобы свет уличных фонарей не мешал пациенту и, пожелав добрых снов, ушла. Мужчина, тяжело вздохнув, уставился в потолок.
Глеб отдал бы все, чтобы быть сейчас рядом с женой и детьми. Он, словно воочию, видел, как Саша укачивает детей, сидя в кресле-качалке, а потом, укладывает их в кроватки, что-то тихо приговаривая при этом. Как долго стоит над ними, не решаясь отойти и вглядываясь в маленькие сопящие личики. Семья… Его семья… Единственное, ради чего стоит жить. Единственное, за что стоит бороться.
Когда Саша была далеко, оборотень ощущал смутное беспокойство. Его снедала тревога и странное, иррациональное чувство страха. Александра. Его пара, его жена, его любимая… Она стала для него всем. Его миром, его жизнью, его счастьем и его болью. То, что он чувствовал по отношению к Саше, невозможно было описать словами. Она просто заполнила собой весь мир. Оказалась недостающей половиной души. Лучшей половиной.
