Я сглотнула, опуская взгляд под внимательным взором Иуды Авраамовны. Она смотрела на меня задумчиво, будто о чем-то догадывалась или могла слышать наш со Жнецом разговор, но ведь это невозможно. Мать Васи поднялась, улыбаясь, словно ничего не произошло.
— Отправляемся за нарядами?
Ночной Санкт-Петербург в середине осени невероятно прекрасен, несмотря на сырость и прохладу, которой тянуло с Невы. В небе разгорались разноцветные огни салютов причудливых форм и видов. Яркие вспышки разгоняли мрачное настроение, невольно настраивая на позитивный лад. Если таковым можно считать поездку на осенний бал в дорогом автомобиле семьи Фаберже.
— Красиво, правда? Столица Российской Империи всегда казалась мне удивительно притягательной, — проговорила Иуда Авраамовна, поправляя меховую накидку на плечах и расправляя бархатную юбку темно-зеленого вечернего туалета.
Я ничего не ответила, отвернувшись обратно к окну. Мне не понять эту женщину никогда. Ее сына забрали военные, никто и ничего не сообщил нам до сих пор. Для любящей матери неприемлемое поведение. Или я слишком предвзята.
— Ненавидишь меня?
Вскинув брови, я постаралась сесть удобнее, дабы не испортить платье. Каждый раз норовила зацепить где-нибудь пышные многослойные юбки из полупрозрачной органзы. Выходя из дома Фаберже, несколько раз наступила на подол, лямки, удерживающие короткие рукава из той же ткани, постоянно спадали. Вырез казался чрезмерно глубоким, а пальцы непроизвольно отдирали маленькие стразы Сваровски с лифа.
— Тебе очень идет синий цвет, — проговорила Иуда Авраамовна, словно не задавала вопрос о моем отношении к ней.
— Как вы можете быть такой спокойной? — нахмурилась я, прекратив издеваться над нарядом, и бросила взгляд на Анну, которая с любопытством смотрела на нас. Злость переполнила чашу терпения.
— Она правда довольно вспыльчива, — улыбнулась подруга матери Василия. Будто я не сидела напротив нее!
— Нашел же сын на свою голову невесту, — вздохнула Иуда Авраамовна, раскрывая шелковый веер, и взглянула на меня. — Кто сказал, что я не волнуюсь, Кристина?
Вздрогнув, я отвела взор и непроизвольно сцепила пальцы в замок.
— Я не просто беспокоюсь. О, сейчас разорвала бы своими руками всю царскую семью, упади хоть волос с головы моего ребенка, — веер щёлкнул, и в этот момент автомобиль остановился у въезда перед дворцом, где собрались другие гости на дорогих машинах.
— Просто воспитание не позволило мне подорвать этот дворец ко всем языческим богам, дорогуша. Поэтому собери остатки своего самообладания и постарайся не прикончить наследника престола, сколь бы ни хотелось, — сухо проговорила мать Василия, окончательно вгоняя меня в краску стыда. Надо же, а я-то думала, нравоучения остались за порогом школы.
— О, цесаревич Алексей — настоящая душка, — улыбнулась Анна, тихо хихикнув в кулачок. — Разумеется, когда хочет понравиться кому-то.
— Вы знаете его близко? — наклонила я голову. А наш автомобиль медленно тронулся с места.
— Скажем так, наша семья связана с Романовыми не только деловыми отношениями, — отозвалась госпожа Фаберже, глядя в окно.
— Не люблю я ездить на балы без супруга. И почему именно на этой неделе Александр вздумал уехать в Европу, — пробормотала она, словно забывая о нашем присутствии и больше не касаясь темы царской семьи.
Мы молча выбрались из салона, едва нас подвезли к главному входу. Я непроизвольно подняла голову, любуясь дворцом, и оглядела высокие окна. А затем обернулась на шум воды от работающих фонтанов. Четыре водометных комплекса располагались перед входом с западной стороны дворца. Необычной формы бассейн из светло-серого гранита притаился в зелени деревьев разводного сада. Чаша напоминала большой каменный цветок с округлыми симметричными лепестками и хрустальными прозрачно-радужными тычинками-струями. Каждый раз, когда водный поток устремлялся вверх, маленькие водные феи одаривали гостей магическими искрами и громко смеялись.
— Красиво, правда? — услышала я голос Иуды Авраамовны, завороженно разглядывая вид перед собой.
— Да, очень, — отвернулась я и подхватила юбку, осторожно ступая по лестнице.
Глава 55
Первое, что бросилось в глаза, едва мы оказались внутри: много света и большое количество охраны. Повсюду сновали полицейские, военные офицеры и поручики расхаживали мимо лестниц в парадных мундирах. Часть из них была обычными людьми, но другие являлись либо нелюдями, либо магами. Пока я рассматривала причудливые росписи на потолках, щурясь от яркого света, несколько раз у Анны Павловны проверили наш qr-код и сверили фотографии с оригиналом. Металлоискатели, сканирующие магические арки — мы прошли с десяток проверок прежде, чем поднялись на второй этаж в сопровождении маленького банника.
— Здесь и далее расположены картинные галереи — многие экспонаты привезены его величеством, Николаем Третьим. Во время попытки переворота часть уникальных произведений была уничтожена, — говорил он, пока я рассматривала статуи.
— Здание дворца имеет тысячу восемьдесят четыре комнаты, сто семнадцать лестниц, включая потайные, — вещал слуга, пока мы проходили мимо такой же небольшой группы гостей в десять человек.
— Зачем они проводят экскурсию? — тихо спросила я, заметив мигнувший светодиод камеры, спрятанный в одной из люстр.
— Так проще отслеживать передвижение, — ответила Анна, прикрываясь веером. — Его императорское величество крайне подозрителен после покушений на его жизнь в девяностых.
Как будто кто-то решился бы на убийство царской семьи при таком количестве охраны!
— Длина по фасаду со стороны Невы…
Кажется, в этом месте навеки застыла история целого государства. Среди сотен лиц мелькали известные князья и княгини — весь цвет российского высшего общества. Кое-кто надменно хмурился, другие улыбались и приветственно кивали незнакомым людям из вежливости. Как я успела узнать у Иуды Авраамовны, гвардейцы, приехавшие во дворец не только для защиты, но и танцев, обязались восполнять недостаток кавалеров на танцах. Хотя по мне мужчин сегодня было предостаточно.
— Барышня, — отвлекает меня от картины чей-то хрипловатый голос. Поворачиваюсь к седовласому мужчине в дорогом костюме-тройке. Он улыбается, прикладывая волшебный монокль к глазу.
— Он же не делает меня голой? — вырывается невольное опасение, едва я замечаю артефакт в руках мужчины, который мне в деды годится. Несколько секунд молчание между нами буквально напрягает, но затем князь начинает смеяться и улыбается широко.
— Ах, барышня, вы очаровательны, — вздыхает он. — Позвольте представиться: князь Дмитрий Репнин-Волконский.
— Я не, — хотела сказать «барышня», но осеклась, едва моих пальцев коснулись сухие губы. У Дмитрия Репнина-Волконского на коже были видны старческие пятна, от волос остались седые скудные пряди, а в нос ударил четкий аромат ладана.
«Недолго ему осталось. Год, максимум два» — услышала я в голове голос Жнеца.
— Олечка! Олечка, иди скорее сюда, — похлопал меня по руке князь, зазывая молодую женщину, стоящую неподалеку.
— Моя невеста — Ольга Алексина, — радостно представил князь высокую русоволосую ведьму в шелковом платье.
Я нисколько не засомневалась в наличии у Ольги дара. Прямо почувствовала его, едва она подняла на меня карий взор и чуть поджала пухлые губы. Сам Дмитрий смотрел на невесту, явно младше его лет на сорок, точно мальчишка. Он был словно одурманен, как часто бывало с мужчинами, находящимися под воздействием любовных чар. И едва госпожа Алексина заметила мое любопытство, меня накрыло волной симпатии к ней.
«Какая у нее улыбка», — подумала я восторженно, а после одернула себя.
«Эмпат. Магия эмоций», — отозвался Жнец, а ресницы Ольги дрогнули, когда она поняла, что я сбросила оковы ее магии.
— Приятно познакомиться, — присела я в неловком реверансе, непроизвольно ища глазами Анну или Иуду Авраамовну. — Кристина Замогильная, некромант.
