Феникса вырвалось наружу, чтобы защитить меня, вырвавшись из моей кожи в том месте, где она держала меня, и врезавшись в ее тело.
Каталина вскрикнула, ее темные глаза широко раскрылись, когда мое пламя столкнулось с ее, но вместо того, чтобы обжечь ее кожу, оно проникло под нее, и мое сердце заколотилось, так как я внезапно был одарена связью с той самой магией, которая текла по ее венам.
Наши глаза встретились в шоке, когда мои дары Ордена запульсировали под ее плотью, пылая, преследуя, танцуя под ее кожей, как будто пламя охотилось за чем-то, и мне оставалось только наблюдать за ними.
Внезапно пламя встретилось со стеной тьмы, которая стояла перед ними, как бесконечное море пустоты, преграждая им путь дальше. В этом было что-то настолько чуждое, настолько неправильное, что мои инстинкты подталкивали меня немедленно уничтожить его.
Мое пламя Феникса взревело, прорвавшись сквозь стену в сознании Каталины, и она закричала, когда тьма внутри нее была поглощена. В тот момент, когда мой огонь уничтожил стену, он помчался дальше, вскоре найдя еще одну и еще, когда хватка Каталины на моей руке усилилась.
Слеза скатилась по ее щеке, затем еще одна, когда пламя моего Феникса проникло под ее кожу и выжгло все темное и порочное, что там таилось.
Когда все исчезло, пламя вернулось ко мне, и я осталась задыхаться, дрожа от усталости, а мои крылья обвисли на спине.
— Что это было? — застонала я, остатки моего воздушного щита разлетелись вдребезги, когда я рухнула на колени от навалившейся на меня усталости.
— Ты… Я свободна, — выдохнула Каталина, отпуская меня и отступая назад, ее руки прижались к груди, а на полных губах появилась лучезарная улыбка.
— Свободен от чего?
— Темное принуждение, которое Лайонел наложил на меням… Каждая команда, которой он когда-либо связывал меня, просто… исчезла. — Ее глаза блестели от эмоций, и она внезапно упала на колени, рыдая, пытаясь привыкнуть к тому, что только что произошло.
— Он заставлял тебя что-то делать? — спросила я в замешательстве.
Подозрительная часть меня все еще хотела остерегаться ее, но было трудно отрицать грубые эмоции, исходящие от нее сейчас, или стены тьмы, которые я разрушила в ее сознании.
— Он долгое время держал меня в плену своих чар, — всхлипывала она. — Он украл у меня любовь моих детей. Он сделал меня холодной и хрупкой с ними… он забрал их… он… — Каталина внезапно посмотрела на меня, ее темные глаза, которые были так похожи на глаза Дариуса, пригвоздили меня к земле и держали в заложниках. — Он не должен узнать об этом. Обещай мне, что никому не расскажешь.
— Я не буду этого делать, — сказала я, качая головой, когда ее глаза загорелись решимостью.
— Позволь мне вернуться к моему сыну, Роксания. Мне нужно вернуться к Ксавьеру, чтобы придумать способ освободить его от этого места. Если Лайонел не узнает, что потерял надо мной контроль, тогда я, возможно, смогу вытащить его оттуда.
— Что он делает с Ксавье? — спросила я, мое сердце бешено колотилось от отчаянного взгляда в ее глазах.
— У Ксавье есть постыдная тайна, — испуганно прошептала она.
— Я знаю о том, что он Пегас, — прорычала я. — И я вообще не вижу в этом ничего постыдного.
Губы Каталины приоткрылись, как будто она этого не ожидала, но она достаточно быстро справилась с этим.
— Лайонел что-то задумал. Я не знаю, что именно, но это связано с Ксавьером и его Орденом, я боюсь того, на что он пойдет, чтобы сохранить этот секрет в тайне.
— Ты думаешь, он собирается навредить ему? — спросила я, мое нутро тревожно сжалось. Лайонел уже превратил жизнь своих сыновей в ад, так что если она так боялась, то, возможно, она боялась, что он сделает больше, чем просто причинит ему боль, и мысль об этом заставляла мое сердце колотиться. Ксавье занял место в моем сердце, я ненавидела мысль о том, что он будет заперт в этом доме с этим монстром, и если его жизни грозила реальная опасность, то я хотела сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему.
— Лайонел не может вынести позора из-за Ордена Ксавьера. Он пока довольствуется тем, что прячет его, но это не может продолжаться вечно. В один прекрасный день люди начнут задавать вопросы о том, почему он бросил среднюю школу. Или почему он не будет посещать Зодиак в следующем году и… Я боюсь, что он планирует убить его. — сдавленное рыдание вырвалось у нее. — Мне удалось установить для него некоторую защиту, но Лайонел неустанно работает над тем, чтобы отменить ее. Как только он поймет, как свести на нет то, что я сделала, я не знаю, сколько времени у Ксавьера останется. Лайонел никогда не допустит, чтобы стало известно о его истинном Ордене. Я должна найти способ вытащить его из этого дома и спрятать. Пожалуйста, поклянись мне, что ты никому не расскажешь, что освободила меня от его Темного Принуждения.
Каталина протянула мне руку, и я знала, что она хочет, чтобы я поклялась в этом звездам. Но я не собиралась просто соглашаться на это, не получив от нее чего-то большего.
— При одном условии, — прорычала я. — Я не расскажу об этом ни одной живой душе, если ты пообещаешь держать меня в курсе всего, что Лайонел делает с Кларой. Все, что может подвергнуть опасности меня и мою сестру. Если он планирует напасть на нас, мне нужно знать. Если он что-то делает с тенями, тогда скажи мне и об этом тоже.
— Да. Я расскажу тебе все, клянусь, — яростно прорычала она, и единственное, что я могла видеть в ее темных глазах, была чистая, необузданная решимость защитить своего ребенка. И от такой преданности я не мог отказаться.
Я хлопнула своей ладонью по ее ладони, и между нами раздался хлопок магии.
— И я клянусь никому не говорить об этом в ответ.
— Дай мне свой номер Атласа, и я отправлю тебе сообщение, когда смогу, — настаивала она, протягивая мне свой собственный Атлас, чтобы я могла ввести его. — Я должна вернуться в поместье, пока меня не хватились.
— Я и Дарси становимся
