моих пальцев.
— Мэл, я считаю своим долгом объяснить тебе, в какую именно историю ты вляпалась. Это будет честно. И вот когда будешь знать, что происходит вокруг, я снова спрошу. И приму любой твой ответ.
Я молчала. На самом деле просто не ожидала от него такого широкого жеста, как откровенность. Но вместе с тем понимала, если уж скрытный и осторожный Ник Крайстер решился мне довериться, значит, я на самом деле что-то для него значу.
— Ты выслушаешь меня? — спросил он.
— Да, конечно, — поспешила ответить.
— Тогда предлагаю поговорить не здесь. Идём к Киарану. Всё равно ему потом половину пересказывать. И там всё отлично защищено от чужих ушей.
Вот теперь я замялась.
— Он меня недолюбливает, — сказала, потупив взор.
— Он всех недолюбливает, — улыбнулся Никкейл. — Такой характер. И всё же в глубине души он точно считает тебя героем. Ведь вытащила меня из полиции.
— Я не могла поступить иначе.
Ник подался вперёд, коснулся губами моих губ, но сразу отстранился. А глаза его сияли.
— Ты не представляешь, как это для меня ценно.
Дожидаться ответа не стал. Крепче сжал мои пальцы и перенёс в уже знакомую гостиную.
Когда мы появились в доме Киарана, он сидел в своём излюбленном кресле и снова читал газеты. Интересно, ему не надоедает?
— Что хорошего пишут? — словно между прочим, спросил его Ник, так и не отпустив моей руки.
— Ничего не пишут, — ровным тоном ответил тот. Поднял на нас взгляд, увидел меня и откровенно скривился. — Эту для чего притащил?
— Каяться буду в наших с тобой преступлениях, — усмехнулся Никкейл. — Считай, чистосердечно признаваться во всём содеянном.
Киар нахмурился.
— Зачем?
— Так надо, — сказал Ник.
— Признавайся в своих. Мои оставь в покое.
— Как скажешь. Но ты тоже посиди. Дополнишь, если что-то забуду. А потом вознагражу тебя за терпение рассказом о том, как мы мило сегодня побеседовали с лордом Стайром.
Вот после этих слов взгляд Киарана стал заинтересованным. Он даже газеты сложил и отодвинул подальше.
— Ну, начинай каяться, — нетерпеливо выдал Киар. — А то ты так всегда: сначала заинтригуешь, а потом заставляешь ждать. Или могу сам всё рассказать максимально коротко.
— Нет уж, я справлюсь. А ты, если не сложно, пока добудь что-нибудь поесть. Обед у нас выдался крайне напряжённым, а уже время ужина.
— Я тебе не мальчик на побегушках, — пробурчал громила.
— Ты мой лучший друг, — с широкой улыбкой ответил Ник.
А Киаран посмотрел на него с сомнением.
— Что-то ты сегодня подозрительно улыбчивый. Шутишь. Довольный такой, даже страшно. Тебя Стайр ничем случайно не накачал?
— Нет, — и Ник снова улыбнулся. — Просто… хорошо на душе.
Киар глянул на наши сцепленные руки, потом посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на друга.
— Понятно, — сказал с ироничным вздохом. — Значит, и тебя тоже накрыло. А я уж думал, ты на подобное не способен, — снова усмехнулся и направился прочь из гостиной: — Ладно, не буду мешать.
Ник проводил меня к свободному креслу, сам занял то, на котором до этого сидел его друг и, поймав мой взгляд, нежно улыбнулся.
— В общем, даже не знаю, с чего всё началось, — проговорил Никкейл, глядя на потолок. — Наверное, с того, что мой дед водил тесную дружбу с пиратами. Сам он был моряком до мозга костей. Но деньги зарабатывал исключительно легально. А однажды и вовсе во время шторма умудрился спасти несколько пиратов, чей корабль начал тонуть. С тех пор его в пиратской братии уважали.
Ник сделал небольшую паузу, явно собираясь с мыслями.
— Его сын, мой отец, тоже любил море. Точнее, он любил корабли. Ему нравилось проектировать их, наблюдать за ходом строительства. Он считал, что у каждого корабля есть душа. У папы была корабельная империя. А наша семья считалась одной из богатейших в стране. А потом…
Никкейл посмотрел мне в глаза.
— Его убили. Напали прямо во время испытания одного из новых бригов. Корабль отправили ко дну вместе с командой. И по официальной версии, это сделали пираты. Когда я об этом узнал, был как безумный. Ведь дед рассказывал мне о пиратах, как о друзьях. И получалось, что эти друзья убили моего отца.
Он перевёл дыхание.
— Мне было двенадцать. Тогда казалось, что я всесильный. Что мне всё по плечу. Возомнил себя великим мстителем. Но дед вовремя меня поймал и отвёл к Касиану. Тому самому пирату, чью команду когда-то спас. И вот Касиан поклялся мне, что ни один из пиратов, которых он знает, не имеет отношения к гибели моего отца. И я поверил ему. Наверное, именно тогда понял, что пираты зачастую честнее, чем некоторые высокородные лорды.
— Ты узнал, кто убил твоего отца? — спросила, поражённая рассказом Ника.
— Узнал. Но доказательств до сих пор не имею. Только догадки. Уж больно всё складно получается. Папа погиб через несколько месяцев после того, как стал работать с Югасом Тренсером. Полгода после этого верфями Югас управлял сам. А потом вынудил мою мать выйти за него замуж. Он знал, что она наполовину эльфийка, а в те времена раскрытие этой тайны грозило ей арестом и депортацией. Меня и вовсе ждала незавидная участь. Потому мама была вынуждена согласиться.
— Она сегодня об этом упоминала, — кивнула я. — Оказывается, дядя расследовал дело гибели твоего отца. А потом продолжил общаться с твоей мамой. Мне кажется… она ему нравится.
— Я в этом уверен, — усмехнулся Ник. — Если бы это было не так, я бы сейчас с тобой не разговаривал, а обживал очередную камеру. Так что, скажем спасибо маме и симпатии к ней лорда Стайра.
— То есть, ты считаешь, что Югас Тренсер причастен к трагедии? — уточнила я.
Ник кивнул.
— Он документально вывернул всё так, что из флотилии отца мне не досталось ничего. Переоформил всё на своего старшего сына. Фактически, обворовал нас с мамой. Я узнал об этом, когда мне стукнуло восемнадцать, и едва его не убил. Тогда же понял, что нужно действовать иначе. По закону ничего не добьюсь. Убийство — точно неправильное решение. Оставалось действовать нелегально.
— И ты решил стать пиратом?
— Решить-то я решил. Но дед был категорически против. Увы, он покинул этот мир. Отдал душу морю. И тогда я остался один. Точнее, — Ник посмотрел тепло. — С Киаром.
