— Ваши силы… — восхищенно смотря на меня, прошептала Андрада.
— Мои силы теперь при мне, и я обещаю, что расправлюсь и с бунтом, и с Сектой, и с придворными заговорами, — бросила я, обводя придворных пристальным взглядом.
— Ты в положении, Сильвия? О, я так рада! — робко воскликнула Хедда.
— Обманщица! Никакого ребенка она не носит! — процедил сквозь зубы Бергил.
— Королева говорит правду! Я чувствую в ней новую жизнь! — подтвердила Андрада.
— Мне очень жаль вновь лишать тебя трона твоего отца, Хедда, — ласково обратилась я к принцессе, которая с напряженным лицом все так же сидела на троне, словно не зная, что делать. — Но этот трон перейдет мне, как матери наследника моего супруга, и наше с Дереком дитя займет престол своего отца, когда достигнет совершеннолетия. Мой ребенок продолжит династию Мёрксвердов и принесет Калдвинду мир и процветание.
Хедда поспешно поднялась, широко улыбнулась мне и встала справа от трона.
— Ваша корона ждет вас, Ваше Величество, — сказала Андрада, и зал вдруг осветился тысячами голубых свечей, парящих под его высоким потолком.
«Это трон моего ребенка, и я не буду отказываться от него! Слишком много я страдала, слишком большую жертву принесла, чтобы сейчас просто отдать его Хедде! Я изменю Калдвинд. Он станет лучшим местом. Только я смогу сделать это!» — решительно подумала я, медленно и гордо шагая к трону и радуясь тому, что скоро смогу обнять Альву, Вилью и леди Сульвай. Здесь их не было, но это было естественно: только что умер Дерек, и его родные были рядом с ним. Я обязательно приду к ним и разделю с ними их горе. Но сейчас мне нужно обеспечить своему ребенку престол Калдвинда: это его право, его Судьба.
В зале царила тишина. Никто не радовался ни моему возвращению, ни ребенку Дерека. Никто, кроме Андрады и Хедды. Все эти холеные белые лица ненавидели меня. Боялись меня.
Вместе с короной моего мужа я обрела и то, чем он владел безоговорочно и единолично: ненависть моего народа.
Сев на трон, я гордо подняла голову, показывая, что готова.
Готова властвовать.
— Все, кто не желает признавать меня своей королевой, могут сейчас же покинуть дворец, — громко заявила я, однако никто не сдвинулся с места. Никто не желал впасть в немилость и отказаться от места подле королевы.
Кардинал громко прочел молитву и опустил на мои спутанные грязные волосы тяжелую золотую корону.
— Боже, благослови королеву! — громко крикнула Хедда.
— Боже, благослови королеву! — вторили ей сотни голосов, наполнив собой зал.
Конец второго тома
