у нас равноправие!
Не знаю, как во Франции, а в русских семьях жена и скалкой дать по голове может благоверному в воспитательных целях.
«Или картину на голову надеть!» – вспомнила я свою выходку. Какое было потрясенное лицо у Армана! Не выдержав, ехидно захихикала, и настроение резко поползло вверх. Сам в жены взял! Еще и документы до скандала подсунул, чтобы точно подписала. Пусть теперь не жалуется.
Посмеиваясь, я выбралась из ванны и, замотавшись в полотенце, высушила волосы и влезла в домашние брюки с футболкой. Все же есть своя прелесть в том, когда дома одна. Слуг я еще днем отпустила, зная, что ужинать дома не будем, а если вернется Арман, встречу его в домашней одежде. После той нервотрепки, что он мне устроил, фиг ему, а не эротичное белье! Хотя, может, перед сном и надену шелковую ночную рубашку, но это потом. Пока же я ощутила, что после всех перипетий во мне проснулся зверский голод, и решила спуститься вниз поискать, что пожевать.
На лестнице подобрала дырявый холст с испорченной картиной и внизу сдвинула им обломки столика на полу и черепки разбившейся вазы с цветами. Сметя все к стене, прикрыла этой же картиной и пошла на кухню. Где в доме хранится веник с совком, я не знала, но завтра и без меня уберут. Служанкам уже не привыкать собирать осколки посуды и другие испорченные вещи, жертвы темперамента модифицированного. В кои-то веки и я к этому свою руку приложила!
В холодильнике нашлось мясо с гарниром и сок. Разогрев, поела на кухне, размышляя о том, а где мы будем жить, когда уедем? Интересно, какой у него дом? Много ли слуг? Лично я бы предпочла жить вообще без них! Но если дом большой, нужно быть Золушкой, чтобы поддерживать его в порядке, так что я за разумный компромисс. А может, мы вообще будем жить с его бабушкой? Боже, я ведь совсем об этом ничего не знаю, а раньше было даже неинтересно спрашивать. Теперь же задумалась о будущем…
Хлопнула дверь, и в холле раздались шаги.
«О, как раз и спрошу!» – усмехнулась про себя. Захватив с собой стакан с соком, пошла встречать мужа.
– А ты действительно быстро! – произнесла я и осеклась.
В холле стоял не Арман. Мужчина был ниже ростом и коренастей. Свет внизу я не включала, но, сделав по инерции несколько шагов ему навстречу, сместилась, и освещение из кухни позволило рассмотреть его лицо.
Стакан, выпав из моих ослабевших пальцев, разбился.
– В-вы чт-то здесь делаете?! – запинаясь от нарастающего страха и чувства опасности, спросила я.
– Думал, ты хотела со мной поговорить. Разве не поэтому ты избавилась вчера от водителя и охранника, потребовав их заменить? – ответил Потапов, делая шаг ко мне.
– Не подходите! – Я шарахнулась от него и тут же вскрикнула, неосторожно наступив босой ступней на стекло. Ногу прострелило от боли.
– Осторожнее! Не шевелись, я сейчас.
Он подхватил меня за талию и на вытянутых руках занес на кухню. Посадил на столешницу.
– Потерпи, сейчас посмотрю…
Опустился передо мной на одно колено, приподняв и рассматривая раненую ступню, с которой капала кровь.
«Мне попался заботливый маньяк», – с чувством безысходности отметила я, понимая, что бежать теперь не в состоянии.
Потапов же выругался сквозь зубы, увидев рану.
– Стекло глубоко вспороло ногу, много крови. Ты знаешь, где здесь аптечка?
– Нет…
– Так, сейчас я вытащу осколок и перетяну рану полотенцем. Потом сбегаю за аптечкой в машину.
Не дав мне времени на раздумья, он схватил кухонное полотенце и выдернул стекло. Хлынула кровь, пачкая пол и его одежду, а я зашипела от боли. Потапов туго затянул рану полотенцем.
– Я быстро, потерпи.
К моему изумлению, он действительно ринулся прочь. Несколько секунд я смотрела ему вслед, борясь с пульсирующей болью в ноге, а потом стала озираться вокруг в поисках хоть чего-то для самозащиты. Мне повезло: слева стояла подставка с ножами, и я, передвинувшись к ней, дотянулась и вытащила один. Едва успела спрятать его за спиной под резинку брюк, как вернулся с аптечкой волк.
Полотенце промокло от крови, и Потапов нахмурился, склонившись над моей ногой. Сейчас был удобный момент стукнуть его по темечку, но я не могла напасть первой: он же вроде меня лечит… А потом и вообще стало не до того. Я взвыла от боли, когда он размотал полотенце и стал обрабатывать рану.
– Я перевязал, но, боюсь, требуется наложить швы. Надо еще проверить, чтобы в ране ничего не осталось. Нужно ехать к врачу, – разогнувшись, сообщил Потапов.
Куда ехать? С ним?! Но у меня не осталось выбора: волк подхватил меня на руки и понес на улицу. Я собиралась позвать на помощь охрану, но от сердца отлегло, когда возле машины у дома увидела Вадима. Значит, мы будем не одни.
При виде нас он распахнул дверцу, помогая разместить меня на заднем сиденье.
– Нужно Маргариту взять с собой, – сказал Вадим.
– Давай за ней. Но пулей!
Тот убежал, а Потапов так и не закрыл дверцу. Присел передо мной, смотря с раскаянием.
– Извини, не хотел пугать. По-дурацки все вышло! Хотел всего лишь прояснить некоторые моменты. Я не убивал твою подругу. Веришь?
Можно подумать, убийца прямо бы признался, что это сделал он!
– Не знаю. Извините, так болит нога, что я ни о чем думать не могу.
– Хорошо, мы после поговорим. Извини еще раз.
Он закрыл дверцу и, обойдя машину, встал у пассажирской двери, дожидаясь остальных. А я была благодарна ему, что не стал садиться.
Не знала, что и думать. Наверное, я действительно зря запаниковала. Вряд ли он пришел за чем-то большим, чем разговор. Что бы он мне сделал, когда вокруг другие охранники? Глупо так подставляться.
Вскоре пришли водитель с Маргаритой. Видимо, тот ей рассказал о ранении.
– Как это произошло? – озабоченно спросила она у Потапова.
– Наступила на стекло. Некогда объяснять, садись!
Та села рядом со мной, но посмотрела с таким недовольством, словно я во всем виновата, добавив им проблем. Хотя, наверное, так и есть. Но не надо было меня пугать!
Мы подъехали к воротам, но открывать нам не спешили.
– Заснули они там, что ли?! – раздраженно воскликнул Вадим, сигналя.
– Я посмотрю! – Моя телохранительница открыла дверцу и выскочила из машины.
Она забежала в домик охраны, и вскоре ворота открылись.
– Заело у них что-то, – объяснила она, возвращаясь в машину.
Мы выехали, и Потапов посмотрел в зеркало заднего вида.
– Не закрывают… Это не дело, нужно бы в ремонт позвонить.
– Уже набирают своим, – сказала Маргарита.
– Хорошо. Вадим, давай в нашу клинику.
И уже ободряюще мне:
– Не переживайте, у нашего Ивана Петровича рука легкая. Такие раны латает, что от вашей и следа не останется!
– До свадьбы заживет, – хмыкнула Маргарита.
– Не заживет. Мы уже, – из вредности возразила я.
Та бросила на меня удивленный взгляд. Показалось, что в глазах промелькнула злость. Но она быстро отвернулась, и я засомневалась. С чего бы
