там есть метки.
– Спасибо, иди.
Лион забрал у нас обоих пустые банки из-под эликсира и пошёл дальше вдоль стены, я развернулась в сторону лестницы, Алан поймал меня за локоть, тут же убрал руку и улыбнулся с очаровательно-невинным видом:
– Пойдём со мной. На озеро, тут близко.
– Иди сам. – Я отвернулась от него, стала внимательно смотреть на беготню внизу, – здесь нужны врачи, а я хоть спорный, но врач.
Я опять попыталась шагнуть к лестнице, Алан загородил мне путь крылом, я закрыла глаза, чтобы не смотреть на него и не думать о том, какое оно на ощупь. Он сказал соблазнительным шёпотом:
– Принцесса, решайся, тебе понравится. Я же тебя не в загс зову, а просто на приятную прогулку вдвоём, без обязательств и ответственности. Ты сегодня солдат, а не врач, здесь и без тебя врачей достаточно, ты имеешь полное право отдохнуть и получить немного запретных удовольствий на эмоциях после битвы. Это же как пьяные, не считается.
Я посмотрела на него прямо, в очередной раз думая о том, как вообще умудрилась даже подумать о браке с этим клоуном, и сказала ровно и чётко:
– Я уже два месяца себе не вру, Алан, и другим не позволяю. Очень круто, попробуй как-нибудь для разнообразия.
Он перестал улыбаться и прикидываться соблазнителем, сказал серьёзно:
– Давай просто поговорим, а? Можешь мне уделить немного своего бесценного времени? Я тебе жизнь спас.
– Я тебя не просила.
– А зачем ты меня звала тогда?
– Я тебя не звала, я прощалась.
– Ты сказала, что это был лучший вечер в твоей жизни.
– Я сказала это, чтобы ты не винил себя в моей смерти. – Он опустил глаза, я продолжила чуть мягче и гораздо тише, как будто нас мог кто-то подслушать, хотя на всём пролёте между башнями не было никого, Лион всех увёл, – и чтобы ты знал, что я не держу зла.
– Ты не держишь зла? – полуутвердительно уточнил он, я кивнула:
– Я не держу зла. Только благодарность за всё хорошее, что было, но кончилось. Спасибо, прощай, мне надо идти, позаботься о себе, – я предельно равнодушно указала взглядом на его не особенно серьёзную рану, чётко развернулась к лестнице, думая о том, что если он не уберёт крыло, я спущусь со стены левитацией. Он убрал.
***
Как только я спустилась вниз, меня поймала за руку девочка из параллельной группы, грязная, лохматая и окровавленная, но бодрая, я решила, что это не её кровь. Она ловко повязала мне на запястье зелёную ленту и скороговоркой протараторила уже много раз повторённую за сегодня фразу, судя по тому, как заученно она звучала:
– Идите к лазарету, вон там белые палатки, становитесь в очередь, вам окажут помощь. Вы меня слышите? Вы всё поняли? Кивните. – Я кивнула, она сказала: – Спасибо, – и размашисто пошла к следующему солдату.
«Она меня не узнала в этой каске и бронежилете. Надо снять.»
Девочка пробиралась к следующей цели, карабкаясь по обломкам и переступая тела, я смотрела на неё – шлёпанцы, пижамный комбинезон со слониками, сверху жёлтый медицинский жилет с красным крестом в белом круге во всю спину – местные, у нас в Верхнем были другие. Через плечо медицинская сумка, из неё торчат края лент, зелёная, жёлтая, красная и чёрная. Я посмотрела на свою зелёную – она означала, что у меня лёгкое ранение, не требующее срочной помощи, и что я могу самостоятельно передвигаться.
«Где она нашла у меня ранение?»
Я осмотрела себя, но бронежилет был такой пыльный, что было непонятно, какого он вообще цвета, правый рукав был грязный, левого рукава не было. Шлем не давал нормально повернуть голову, чтобы рассмотреть, я сняла его, потом сняла бронежилет, с трудом разобравшись в застёжках, осмотрелась, не зная, куда это всё деть. Мой взгляд поймал один из солдат, подошёл и предложил помощь, я отдала, он унёс вещи куда-то вверх по лестнице стены. Я осмотрела свою кофту – рукав был отрезан, плечо было забинтовано, боли или дискомфорта я не чувствовала, поэтому решила разобраться с этим позже, а пока заняться тем, что умею.
Возле белых палаток раненые лежали рядами, вокруг них бегали студенты, проверяя их состояние, более опытные врачи оказывали помощь тяжёлым пациентам, я на глаз определила главного, подошла к нему, представилась и отдала свои скромные навыки в его распоряжение. Он обрадовался мне как родной и включил в работу.
Сначала я занималась лёгкими ранениями, потом кто-то из старших врачей заметил мой уровень и позвал к себе, на более тяжёлых пациентов, мы бегали от одного к другому, они не кончались, мне казалось, во всей крепости не было столько народу, сколько прошло через мою бригаду. Потом вокруг появились новые голоса и запахи, я не отрывала взгляда от пациента, но слышала всё вокруг – пришла помощь. Очередного пациента переложили на носилки прямо из-под наших рук, носилки подхватили чистые и свеженькие санитары, унесли и погрузили в машину скорой, которая сразу же выехала через стационарный портал в центре той площади, на которой я отобрала молот у демона с косичками, по ту сторону этого портала была подземная парковка, на место уехавшей машины скорой тут же выехала следующая, приняла носилки и уехала, её заменила новая. Я посмотрела на своего врача, он неуверенно улыбнулся и похлопал меня по плечу, сказал сорванным голосом:
– Отдыхай, дальше взрослые сами справятся. Ты молодец. Как тебя зовут?
– Лея.
– Молодец. Иди, – он развернулся в сторону палаток, сделал нетвёрдый шаг, а на втором шаге начал падать, я его поймала, закинула его руку себе на плечо и повела в сторону опустевших носилок, на которых отдыхали врачи, его там приняли коллеги, я пошла отмываться и выяснять, где ещё могу быть полезна. Я искала глазами Сари, всё искала и искала, её не было.
Всех тяжёлых пациентов забрали телепортом, для лёгких организовали новые чистые палатки, вся крепость наполнилась специалистами, одетыми в разную форму и говорящими на разных языках, они разбирали завалы, чинили технику, убирали мусор, готовили еду и всё ещё лечили раненых, и я лечила, я не чувствовала себя особенно уставшей.
