Но тревожилась Лиарена вовсе не о себе, её зеркальный щит далеко не слаб. Зато злодею ничего не стоит в пылу боя разделаться с приговорёнными им Таем и Барентом. Значит, всё же настал момент, которого так боялся отец, и к которому так упорно ее готовил. И теперь она должна сделать всё возможное и невозможное, но доказать, что все усилия магистров и тренировки были не напрасны, торопливо подбирая самые подходящие заклинания, твердила себе Лиарена.
Она ударила первой, не ожидая, пока хозяин местного Черна сообразит, что произошло, и начнёт расправляться с её спутниками.
Одновременно создала несколько своих любимых воздушных плетей и выдала им разные задачи, а потом обрушила на Черна и его хозяина целый град ударов, мысленно благодаря отца, что рассказал ей, какой стихии больше всего боится шестилапое чудовище.
В следующую секунду плети обвили дорина, путника и Зелена, и плотно примотали к магине, а потом в комнате началось сущее светопреставление. Дикая смесь урагана, пожара и сумасшедшей грозы. Полыхали синим светом поднятые Лиареной щиты, катался и ревел Черн, выкусывая и вырывая когтями капли разъедающей кожу кислоты, самого страшного для него оружия, беспрерывно махал жезлом негодяй, неизвестно каким образом умудрившийся им завладеть. По помещению гуляли смерчи дыма и пыли, воняло гарью и палёной шерстью, а в голове звенел оглушительный визг Гласа, непрерывно извергающего мольбы, угрозы и проклятья.
Однако магиня и не думала обращать на них внимание, у неё появилась одна задумка и теперь, швыряя в неприятеля поочерёдно то молнии, то кислоту, то раскалённый песок, девушка не отводила от него взгляда, выжидая момент, когда он, размахивая жезлом, снова поднимет руку повыше. Плети уже ожидали своей очереди, но негодяй все возился с камнями навершия, лихорадочно набирая ключ к какому-то особому приказу.
Пол пещеры вдруг дрогнул, с потолка сорвалось несколько камушков, и зашёлся в истошном вое Глас.
— Лента взорвалась! Жанор! Бежим!
Этот вопль словно подстегнул незнакомца, его пальцы суетливее заметались по камням, крутя их без всякого видимого порядка, и вдруг рядом с ним начало сгущаться облачко тёмного тумана. Вот теперь магиня сообразила, какую шутку задумал негодяй, бывший, по-видимому, тем самым старостой Жанором, и заторопилась. Сначала обвила плетью посох, а потом и самого старосту узников, поспешно накручивая на него слой за слоем.
Амулет защиты немедленно создал внутри намотанного магиней кокона свой щит, и он полыхнул красноватым отблеском, пытавшегося сжечь плети огня. Жанор беззвучно орал что-то, пытаясь вырваться из этих жарких уз. А потом, спохватившись, повернул еще один камень посоха и бросил его в открывшийся путь.
Плети Лиарены не подвели, дёрнули следом всю собранную ею связку, и девушка почувствовала привычное стремительное скольжение по туманному пути. В этот раз он был узким и коротким, и магиня не смогла бы его увести в сторону, даже если попыталась. Но она и не собиралась никуда уводить, необходимо было беречь силы на последний бой с Жанором. Глупо даже надеяться, что путь приведёт их к друзьям. Да и посох вряд ли был последним оружием негодяя, насколько Лиарена знает таких людей, беспечностью и особой смелостью они не отличаются.
Мягкий свет, заливающий помещение, куда они попали, давал возможность осмотреться, и первым делом Лиарена нашла взглядом ошарашенного Жанора. Мгновенно создала воздушную лапу и сорвала у него с шеи защитный артефакт. Злодей громко взвыл, наверняка цепочка ободрала ему кожу, но жалеть его магиня не собиралась. Наоборот, поспешила еще плотнее упаковать своими плетями. Если их ждёт встреча с его сородичами, то возможно, удастся поторговаться, обменять жизнь негодяя на свою свободу.
Утихомирив старосту, магиня торопливо завертела головой, пытаясь понять, куда делся посох, и одновременно рассматривая логово бандитов. Однако оружия отшельников нигде видно не было, да и комната оказалась обставлена весьма странно, и это заставило магиню заподозрить очередную ловушку.
Вовсе не так, по её мнению, должно было выглядеть пристанище тех, кто столько лет держал в своих руках власть в убежищах отступников. Раз маги и их друзья жили так по-нищенски, то здесь непременно должны были стоять сундуки и лари, полные припасов и вещей. И старинных, натасканных из спален прежних хозяев, и новых, тех самых, которые обитель с такой заботой отправляла узникам всю прошлую декаду.
Ничего подобного здесь не оказалось, вдоль стен тянулись вырубленные в камне аккуратные ниши, заставленные вещами, каких у бандитов и близко не должно было быть. Котлы и пробирки алхимиков и разноцветные бутыли с зельями, станки камнерезов и совершенно непонятные приборы, смутно похожие на часы. Между ниш стояли столы и простые, деревянные скамьи, которые сразу привлекли внимание Лиарены, помнившей о своих парализованных спутниках. А еще бросалась в глаза идеальная чистота, особенно заметная после запылённых и замусоренных коридоров и комнат, где властвовал Глас.
Плеть, обмотанная вокруг бандита, чуть дрогнула, и девушка резко обернулась в ту сторону, одновременно неосознанно поднимая все щиты. И лишь несколькими мгновениями позже сообразила, почему это еле заметное движение так всполошило ее бдительность. Не мог, совершенно лишённый магических способностей, бандит сделать ничего подобного, ему даже увидеть связавших его пут, не было дано.
Зато сама она сразу рассмотрела золотистое сияние ауры, окружающей фигуру молодого паренька, стоящего в дверях комнаты с так хорошо знакомым ей посохом в руках.
В который раз за последние часы отчаяние стиснуло холодной лапой сердце Лиарены, но она только сильнее стиснула губы, бдительно разглядывая незнакомого мага. Наверняка, он родич Жанора, сказал же Барент, что они правят тут всем семейством?! Значит, всё же был среди них одарённый, и тогда понятно, почему им так легко удавалось держать в повиновении целую толпу людей и магов.
В таком случае, сам собой напрашивается закономерный вывод, этот парнишка такой же злобный негодяй, как и его семейка. Неоткуда ему было почерпнуть понятий о законах доброты и благородства. На осинах груши не растут. А ей остаётся только одно, попытаться выторговать хоть какую-то поблажку и надеяться на чудо.
— Если в течение трёх дней мы не получим от тебя никакого знака, — твердо сказал Ильтар на прощание, — откроем восточный проход. И попытаемся сделать всё, чтоб до вас добраться.
— Интересно, — задумчиво пробормотал паренёк, не сводя с Лиарены пристального взгляда, — а это еще кто такие?!
