Ознакомительная версия.
"Спокойно, спокойно, спокойно, — повторяла Лена. — Никто, кроме тебя самой, тебе не поможет. Ты одна. И все зависит только от тебя".
Ничего не происходило. Девушка продолжала парить, ощущая болезненные толчки несуществующего сердца. Но ведь смогла же она взлететь?! Значит, и опуститься сможет! Закрыть глаза. На "раз-два" представить, как воздух больше не держит отяжелевшее тело. И оно камнем падает вниз.
От свиста заломили одновременно уши и, непонятно почему, зубы.
Какая-то тварь, успевшая кое-как доплестись и не развалиться при этом по дороге, немедленно вцепилась Лене в волосы, пользуясь благоприятной для себя ситуацией, при этом раздражая обоняние запахом тухлой рыбы и прочей дохлятины. Лена вновь попыталась взлететь. Упрямая гадина тянула за волосы вниз. Пытаясь освободиться, девушка изо всех сил ударила ногой по трухлявой морде. Фигура провалилась обратно в море. Освободиться получилось довольно легко, заплатив при этом довольно внушительным клоком волос.
Взлетая, Лена увидела, как Адам отшвырнул от себя ещё одну кикимору, заехав той в рыло кулаком. Но не меньше с дюжины мразей тут же оказались на её месте, раззявив кто острозубый, как у акулы, кто пустой рот с длинным, как у хамелеона, черными языками.
Лена спикировала, протянув ему руку:
— Держись!
Он зло отмахнулся:
— Да уберись ты от меня наконец!
Лена снова взлетела, а затем резко упала вниз, обхватив его за талию руками. Ей удалось подняться на несколько метров вверх. Вопреки всякой логике, несуществующее, якобы, тело беспощадно тянуло вниз, в глазах темнело, желудок скручивала омерзительная судорога. Так, наверное, чувствует себя пробка, которую штопором силы тянут вверх по узкому горлышку бутылки. Больно. Долго. Трудно.
"Вверх. Вверх. Вверх!", — сама себе командовала девушка, из последних сил не разжимая рук.
Все!!!
Она без сил упала на землю, хватая ртом воздух. Больше ни на что сил не хватало. Опрокинувшись на спину, Лена стараясь не шевелиться, чтобы поднявшаяся от непосильной тяжести и пережитого страха тошнота улеглась.
Она смотрела перед собой, вверх. Облаков там не было. И неба, как такового, не было. Только нечто подвижное и глубокое, как море. Но уже то, что под ними была суша, дорогого стоило в царстве Наваждений.
Повернув голову, Лена слабо улыбнулась Ему, — Врагу? Другу? Любовнику?
— Выбрались, — улыбнулась она Адаму.
— Выбрались.
— Благодаря мне!
В черных глазах Адама не было даже намека на благодарность. А ведь мог бы, и поблагодарить, сволочь черноглазая!
Лена с тяжелым вздохом, с застенчивой улыбкой произнесла:
— Ты… Ты не хочешь меня поцеловать? — спросила она, сама удивляясь собственному предложению. — В знак благодарности?
Господи, если она выживет, как сможет жить, не видя его бескровного лица, шелковистых, слишком ярких, для смертного, губ, бездонных глаз, в которых купается Тьма? И волос! Его светлых, как у ангелов, локонов?
Нежно, боясь своим прикосновением причинить ему боль, Лена легко коснулась губами губ. Холодных и твердых, будто высеченных из камня. Плотно, почти зло сомкнутых.
Адам не ответил на её поцелуй.
— Ты слишком многого хочешь от меня, Ангелочек. Я ещё могу любить мою жертву. Но ни моего палача.
Лена зашипела, как ошпаренная кошка:
— Да и пошел ты со своей любовью куда-подальше!
— Туда ещё дорогу отыскать надо.
— Вот этим сейчас и займемся.
В посмертных царствиях есть одно преимущество. Бестелесная плоть никогда не мнется, не пачкается и толком не рвется — как синтетика, — подумала с усмешкой Лена.
Отряхиваясь больше для проформы, она отметила, что местность кажется знакомой. Землю под ногами покрывала прозрачная, как слюда, узкая полоска льда, отвечавшая зловещим треском на каждый их шаг. По наледи ветер крутил крупяную снеговую поземку. Плато, как частокол, с трех сторон окружали скалы, с четвертой его омывало море, из пучины которого, судя по всему, они и вынырнули. Сверху клубилось нечто серое, подвижное, как ртуть, что при желании можно было бы принять за небо. Клочок суши казался крошечным и нереальным.
Услышав за своей спиной шаги, Лена уронила через плечо:
— Я была здесь. Это дорога в царство Морены. Знать бы только, на вход, или на выход? — пробубнила она, уже себе под нос.
— Думаешь, эти горы реально перейти? — подал голос Адам, встав за правым плечом.
— Сильно удивлюсь, если так. И буду приятно удивлена, если окажется, что они хотя бы реально существуют. Здесь то, что выглядит, как горы, пахнет, как горы, и на ощупь, как горы — на поверку может оказаться совсем не горами.
— Я так и подозревал, что ты скажешь какую-нибудь гадость, — судя по тону, Адам опять насмехался
— Рада, что хоть я-то не обманываю ничьих ожиданий.
— Значит, верхами мы тут не пройдем, — подытожил Адам. — Тогда выходит, придется искать путь через горные недра. Думаю, где-то неподалеку мы отыщем славную и бесконечную пещерку, в которой, если повезет, бесследно сгинем.
— Вот чего можно не опасаться, — Адам уже скользил по льду вперед, и Лена не хотя последовала его примеру. — Мне думается, мы уже сгинули.
Вход в пещеру нашелся до обидного быстро. Они вышли на него буквально через несколько шагов. Выглядел он как черная расщелина в глухой броне серого камня.
Адам оперся на выступ рукой, поглядев на девушку.
— Ну, вот мы и нашли способ продолжать путь.
— Да, очередной раз туманы сменим на мрак, — кивнула Лена.
— Хочешь войти туда? — поинтересовался Адам.
— Не хочу. Но что это меняет?
И снова обмен взглядами: глаза в глаза.
Стоя на краю Явного Мира, утрачивая с ним связь, Лена думала вовсе не о спасении души, ни о грядущей каре, не о прожитой, такой короткой жизни. Она думала о том, какое наслаждение вот так стоять рядом с Адамом. Какое наслаждение смотреть на то, как переливаются дорогим перламутром тонкие паутинки волос. Тонуть в бездне недобрых, равнодушных, бездонных глаз, — пропасть, в которую она провалилась. И ужасаться тому, что всему этому придет конец. Совсем скоро.
Адам обнял её за талию, сказав:
— Что ж, значит, идем вперед.
Темнота плотно окружила со всех сторон, стоило только перешагнуть невидимую линию, отделяющую пещеру от входа. Чем дальше парочка углублялась в недра горы, тем темнее становилось вокруг. Гуще и концентрирование становилась тишина, которую ничто не нарушало. Не было в темноте ни летучих мышей, обычных мышей. Не было жуков и насекомых. Наверное, не было даже вирусов и бактерий. Вокруг лежало стерильная мертвая Тьма.
Ознакомительная версия.
