Кенна сунула руку под плед и накрыла его руку своей ладонью. Переплетая его пальцы со своими, она прижалась спиной к его груди. Какое-то время оба молчали, потом она вдруг спросила:
— Ты уверен, что Джин не найдет нас днем?
— Почти уверен. Он считает, что заставил нас дрожать от страха. Джин искусный воин, но он слишком высокого о себе мнения. Надо было мне встретиться с ним в схватке один на один вместо того, чтобы пытаться заманить его в ловушку.
Голос Финли становился все слабее, голова его опускалась все ниже, и Кенна начала не на шутку за него тревожиться. Сначала ей казалось, что он засыпает, но потом она вдруг почувствовала, как клыки его царапнули ей шею.
— О!.. — взвизгнула Кенна. — Неужели ты даже сейчас…
Она умолкла в смущении.
— Я все время вспоминаю о том, как ты была сверху, — прошептал он. — Не могу не вспоминать об этом.
Он крепко сжал ее руку, а в следующее мгновение она почувствовала, как он прикоснулся губами к ее шее. Но ведь он… Он ведь не станет кусать ее прямо здесь?
— О, милая, от тебя так чудесно пахнет.
— Но, Финли… Тебе разве сейчас не больно?
— Да, больно. Но с тобой я забываю о том, что мне больно.
Что она могла на это сказать? Тихонько вздохнув, Кенна закрыла глаза, Финли тут же уткнулся лицом в ее шею.
— Ты должна следить за дорогой, — напомнил он ей, посмеиваясь.
Она заставила себя открыть глаза. Губы его скользнули к ее плечу.
— Ты снова оседлаешь меня сегодня ночью, малышка?
Лицо ее словно вспыхнуло.
— Если… Тебе понравилось? Муж часто отчитывал меня за мои неуемные аппетиты. Не вначале, конечно, а потом…
— Не хочу оскорблять его бессмертную душу, но твой муж был болваном. У меня хватит мужской силы, чтобы брать сполна все, что ты, девочка, можешь мне дать.
Она улыбалась как дурочка, когда они поравнялись с пастухом, пасшим овец на склоне холма. Пастух опасливо посмотрел на них, овцы при их приближении с громким блеянием бросились врассыпную, и Финли ненадолго придержал коня.
Кенна молчала, пока он беседовал с пастухом. И точно так же она молчала, когда он задавал вопросы другим людям, всем тем, кого они встречали по дороге. Но до сих пор никто не сообщил им о том, что видел Джина или слышал что-то о незнакомце, путешествовавшем под покровом ночи.
— Значит, ты был здесь прошлой ночью? — еще раз спросил пастуха Финли.
Пастух взглянул на него с раздражением:
— Да, был. Я спал у самой дороги, в двух милях отсюда. У меня очень чуткий сон, и я бы услышал приближение вашего ночного странника.
Финли бросил пастуху монетку, и они продолжили путь. Вскоре они обогнули холм, и заходящее солнце стало светить им прямо в лицо. Финли вскрикнул и отвернулся.
— Ничего не вижу, — пробурчал он. — Ты можешь сказать, где мы находимся?
Кенна окинула взглядом дорогу. Было ясно: еще довольно долго солнце будет светить в глаза.
— Впереди небольшой ручей и каменный мост. А за мостом дорога ведет в расщелину между утесами.
— Очень хорошо. Дальше нет смысла ехать. Другой дороги в Стерлинг все равно нет. Ты сможешь направить коня к югу от реки?
— Да, конечно. — Кенна взялась за поводья.
Конь шарахнулся в сторону, почуяв ее руку, но она тотчас его успокоила.
— Ты отличная наездница, — пробормотал Финли, но в голосе его чувствовалась напряженность.
Солнце жгло ему глаза. Должно быть, он испытывал сильнейшую боль.
— Сейчас ты должна проехать еще немного… Вот, я уже слышу водопад. Когда ты его увидишь, остановись. Там есть пещера.
Немного помедлив, он добавил:
— И Джина там нет. Я бы почувствовал его присутствие.
Вскоре Кенна действительно увидела водопад и темный вход в пещеру. Когда она остановила коня, Финли соскочил на землю, Кенна тотчас последовала его примеру и осмотрелась. Затем бросила взгляд на своего спутника и увидела, что лицо его сильно покраснело, глаза же словно налились кровью.
— Финли, твои глаза!.. — воскликнула она в тревоге.
— Кенна, быстрее, — пробурчал он.
Она схватила его за руку и потащила под каменные своды. Внезапно стало совсем темно, и Финли вздохнул с облегчением.
— Мы пришли? — спросила Кенна.
— Да, пришли. Сейчас отдохнешь. Тут есть скамья.
Теперь уже он повел ее в темноте. Остановившись, Финли усадил ее, и она поняла, что сидит на скамье. Прикоснувшись к его руке, она спросила:
— А у тебя глаза… заживут?
Он сказал «да», но в голосе его не было уверенности.
— Ты что-то недоговариваешь, — пробормотала Кенна. — Скажи мне правду.
— Мне понадобится твоя помощь. Твоя кровь.
На этот раз страха почти не было. Страх притуплялся предвкушением наслаждения.
— Да, конечно. Я готова.
— Но только давай сначала немного отдохнем.
Она подумала о влечении к нему, с которым боролась весь день.
— Нет, сейчас. Давай сделаем это сейчас.
— Но, Кенна…
Он хотел сказать «нет», но, не удержавшись, развернул ее к себе лицом и поцеловал.
Кенна тотчас растаяла в его объятиях — словно со времени их страстного соития прошли долгие дни, а не часы. Финли приподнял ее, и она, забравшись к нему на колени, оседлала его, целуя так страстно, словно хотела съесть.
Через несколько мгновений Кенна почувствовала несильную боль, когда в ее нижнюю губу что-то вонзилось. Но она и вскрикнуть не успела, как услышала голос Финли:
— Прости, прости меня, любовь моя.
Он провел языком по ее губе, зализывая ранку. Из горла Кенны вырвался стон, и она прошептала:
— Бери все, что хочешь.
Финли тут же задрал ее юбки, и она почувствовала, как пальцы его коснулись ее лона.
— О, ты уже такая влажная… — послышался его шепот.
Финли приподнял ее бедра, и в следующее мгновение Кенна почувствовала, как он вошел в нее. Она тотчас закричала от почти болезненного наслаждения, и ее крик тотчас же заглушил его стон, напоминавший звериный рык.
Запустив пальцы в ее волосы, он чуть откинул ее голову, обнажая шею. Кенна затаила дыхание и в тот же миг почувствовала, как ей в шею впились его клыки.
Она знала, что будет больно, но боль почти тотчас же утихла, сменившись странным теплом — такое испытываешь, если слишком близко поднести ладонь к горящей свече. И тепло это, растекаясь по всему телу, сильнее всего ощущалось в груди и между ног.
Упершись коленями в каменное ложе и, по-прежнему сидя на Финли, она начала двигаться. Усиливало каждое ее движение тепло, порожденное его укусом. О, ей так этого не хватало весь день…
Финли, крепко держал ее за бедра и раз за разом приподнимался ей навстречу; губы же его прижимались к ее шее. А Кенна стонала все громче и громче; когда же она содрогнулась, воспарив к вершинам блаженства, из горла ее вырвался громкий крик — она выкрикивала его имя.
