видел Эрни, – сообщил Норвин невесело, когда Алвин отошел в сторону.
– И что же?
– Он думал, что меня просто схватят, а не станут убивать. И еще что не хотел моей смерти, его мучила совесть из-за предательства. Придя к нам домой, он просто хотел убедиться, что я выжил.
– Ты ему поверил?
Норвин молчал, раздумывая.
– Мне бы хотелось верить, но… нет. Эрни арестован, его будут судить.
– Почему он вступил в сговор с врагами?
– Ничего удивительного, – презрительно выплюнул Норвин. – Оказывается, Эрн – дальний родственник декана Морригана, а польстился он на деньги и положение. Также его пугало, что, посвятив его в тайну заговора, Морриган уже не отпустит Эрни добром.
Ага, вот и ответ. Теперь я поняла, что отдаленное сходство у этих двоих все-таки было, хотя Эрн выглядел куда милее и обаятельнее.
– Он мог все рассказать властям.
– Мог, но не сделал этого. Не думай больше о нем, Эллена, этот человек сам выбрал свой путь. Теперь это не наше дело. То, что все закончилось хорошо – большая удача. Но есть и плохая новость. Все записи уничтожены, а там могли быть протоколы исследований и даже рецепт лекарства. Прости, я перестарался. Но меня охватил такой гнев, что сложно было удержаться. Едва не сжег перчатки из бриоля, как и всю одежду, – он сжал кулаки до хруста, а на дне зрачков вспыхнули огненные искры.
Только сейчас я заметила, каким потрепанным и усталым выглядит Норвин. Лицо осунулось, под глазами темные круги. Камзол местами подпален и разорван, а беспорядок на голове присыпан пылью. Также он где-то потерял сапоги.
– Ничего… – растерянно пробормотала я и погладила мужа по плечу. – Это ничего. Я уверена, Сальвадор уже изготовил лекарство. А что же теперь с Меридисом?
Норвин повел плечами.
– С соседним государством будут разбираться политики. Возможно, запросят компенсацию. Испытав на себе нашу силу, они не рискнут нападать. Это ведь трусливые крысы, которые только гадят исподтишка, – он заправил мне за ухо волосы и стиснул ладонь. – Спасибо, что продержалась. Я знал, что моя жена сильная женщина, но даже не подозревал, насколько.
– А еще она Морригану меж ног зарядила! – воскликнул Пискун с гордостью. – Это что, и правда так больно?
* * *
– Мне стало лучше! Лекарство работает, нейра Эллен!
Дома я связалась с Сальвадором по переговорному артефакту, хоть мозг уже отключался от усталости. Меня не оставляла тревога за ученого, и услышать, что он все-таки получил действующее средство, было настоящей наградой. Не успела я ответить, как брошь самым наглым образом выхватили у меня из рук и отправили на полку.
– Пора спать, – сказал Норвин, сгребая меня в объятия и укладывая на кровать. Он только что смыл пот и грязь сражения, перед этим даже успев навестить штаб.
– Но я…
– Никаких «но». Ты еле языком ворочаешь. Все дела завтра.
Вот так. Командир сказал, солдат обязан подчиняться. Засыпать в его объятиях было тепло и надежно, особенно после того, как все плохое осталось позади.
– Я рад, что ты снова со мной, – услышала, прежде чем отключиться.
Эту ночь я спала как убитая. Меня не тревожили ни сновидения, ни воспоминания, ни ломящиеся в дверь мужья рожениц, поэтому проснулась я свежей и обновленной. По совету Норвина, которого очень беспокоило, что я последнее время пью много энергетических пилюль, решила устроить выходной.
Когда муж отправился в штаб, я еще долго валялась в кровати, не спеша завтракала, а после опять связалась с Сальвадором. У них с Ули кипела работа, голос ученого был бодр и полон энтузиазма, как и раньше:
– Мне нужно еще немного времени для изучения, и тогда я смогу начать производство большой партии лекарства от этой заразы. Уверен, все будет замечательно!
– Надеюсь на вас и желаю удачи. Зайду к вам, как только смогу! – пообещала я ученому и только тогда успокоилась.
Сидеть дома не было никаких сил, и мы с Пискуном бродили по центральной площади, наслаждаясь хорошей погодой, а после отправились в храм Пресветлой Матери. Здание из белого камня с широкими мозаичными окнами и золотым шпилем высилось в центре города и стремилось к самому небу. Храм встретил меня запахом восковых свечей и множества цветов, которые возлагали прихожане на алтарь в память об ушедших. Жаль, что я не была здесь раньше.
У меня в руках был букет белоснежных лилий для той, кто преждевременно оставил этот мир, но подарил мне новую жизнь и новое тело. И второй из белых пионов для моих близких. Я верила, что этот мир лишь малая часть огромной системы, и те, кто любил меня в прошлой жизни и кого любила я, обязательно меня услышат. Какая разница, где я теперь нахожусь? Нити любви, памяти и крови пронизывают все мироздание.
Сначала я хотела передать Эллен, что ее обидчики получили по заслугам, но в священном храме отпало всякое желание говорить о мести. Я возложила цветы на алтарь, и слезы сами потекли по щекам.
– Спасибо тебе, Эллен. Покойся с миром.
Потом я просто стояла, чувствуя, как в душе разливается умиротворение и покой. Показалось, что в эти минуты Эллен находится у меня за спиной. Я знала – она не держит обиды на меня и рада, что попаданка смогла начать достойную жизнь в новом мире и не посрамить ее имени.
Пискун тихо сидел у меня на плече, только маленькое теплое тельце слегка подрагивало. О чем он думал? Я не стала спрашивать, но догадывалась, что он тоже прощается с бывшей хозяйкой.
– Грустно немного, – вздохнул фамильяр, когда мы покинули храм и вышли на залитую солнцем улицу. Лето подходило к концу, и в воздухе чувствовалось свежее дыхание осени. – Как будто меня окончательно отрезало от прошлого. Но я знаю, что впереди у нас много добрых и радостных моментов. Правда, Эл?
– Конечно, – я улыбнулась. – Уж веселье я могу устраивать, не сомневайся. А знаешь что, дружище? Давай покатаемся по городу? – предложила и почесала меховое пузико тиина, которое тот с удовольствием подставил. – В Левилле столько красивых и уютных мест!
Сказано – сделано. Мы запрыгнули в магоход и покатились по залитым светом улицам. Я здоровалась со знакомыми, то и дело притормаживая. По пути нам встретилась невестка Грэты, Анка. Она дохаживала последние дни беременности, а я смотрела на нее, на спешащих по своим делам прохожих и думала: «Какое все-таки счастье, что эти люди теперь вне опасности». И не могла поверить, что все осталось позади.
– Ой, смотри, кто это
