Ганц и Антонель Леруа ведут неспешную беседу.
Лиля постучалась — и вошла. И мило улыбнулась.
— Нет-нет, сидите, господа. Я составлю вам компанию совсем ненадолго. О чем вы беседуете?
Антонель покривился, но воспитание взяло свое.
— Ваше сиятельство...
Даже с кресла встать соизволил...
— Сидите, герцог Леруа. И позвольте вас поздравить. Это так удобно — надоевший отец в могиле, его супруга там же, младший братец, который тянул из вас соки, на свете не зажился, а Майкел... Майкел вам предан. Полагаю, он был не в курсе вашей маленькой интриги?
— Вы сума сошли?!
Антонель Леруа снова начал приподниматься из кресла, но кто б ему дал. Ганц по-простому пнул ногой ножку кресла, и мужчина рухнул обратно, потеряв равновесие.
— Не советую дергаться, — прошипел громадной гадюкой Бран, появляясь из-за портьер. Потайная дверь — отличное изобретение. А кинжал в его ладони отбивал всякое желание сопротивляться. — Никогда не был в вашей шкуре, но наверное, это очень неудобно?
— Конечно, неудобно, — поддержал Джерисон. — Вам уже под пятьдесят, вы скоро станете дедом, а власти как не было, так и нет. И довольствоваться приходится тем, что выделяет любящий папочка. И все нити у него в руках. И плясать приходится по его приказу... как давно вам надоело бы^гь марионеткой, Антонель?
— Неправильный вопрос, дорогой, — зеленые глаза Лилиан искрились, словно у дикой кошки. — Совершенно неправильный вопрос. Надоело ему давно, но ведь возможности что-то сделать не было! Вот где беда! Отец правит железной рукой и давит, давит, совершенно не собираясь к Альдонаю в гости. А характер у него не сахарный. Средний брат женился и чуточку отошел от этого всего, стал свободнее. У него появились деньги, неподконтрольные отцу, только за это Майкел был благодарен супруге. А вот Антонель... плохо быть наследником. Да тут еще и Стуан крутился Вечный любимец, подлиза и просто гадкий человечишка.
Антонель прищурился, но промолчал. Впрочем, Лиля видела, как ходят желваки на его скулах и понимала, что хватит его ненадолго.
— А тут еще и новая напасть. На старости лет, окончательно выжив из ума, герцог Антуан решил жениться! Да на ком! На принцессе! Сначала вы, Антонель, не сильно встревожились — политический брак, понятно же. Но потом... Майкел рассказал вам все, что произошло в охотничьем домике? Правда же? Не мог не рассказать. Он когда напивается, становится совершенно неуправляемым. А жене такое не выложишь, он ведь тоже... участвовал. Другое дело — старшему и любимому, несмотря ни на что брату. Вы узнали про смерть несчастной Ликсы, но и тогда медлили.
— Полагаю, он начал действовать, когда Джолиэтт сошлась со Стуаном, — припечатал лэйр Ганц. — Только угроза потерять деньги и статус. Только так, больше бы его ничего не проняло...
И Антонель, наконец, взорвался!
— Да что вы понимаете!!! ТВАРИ!!!
Самое сложное для преступника — не признаться. В том-то и дело...
Сделал?
Хочется хоть кому рассказать, похвастаться, а нельзя, никак нельзя... вот и льется порой такое, что навозные фонтаны отдыхают и водопады нечистот корчатся от зависти.
В основном компания угадала все верно.
После смерти несчастной Ликсы Майкел твердо решил уехать из родного дома. Чем, кстати, весьма обрадовал жену. Дал ей задание найти дом, а сам запил. Привычка такая у мужчины — снимать стресс алкоголем.
Антонель, естественно, брата не бросил. И помогал ему. И в том числе — расспросил.
Узнал о случившемся, но на тот момент ничего не сделал.
Зачем?
Компромат у него был, с остальным — подождем. Да и что это за компромат, если так рассудить? Тело убитой служанки?
Так на нем не написано, кто убивал. Джолиэтт отопрется от всего, допрашивать ее не будут по всей строгости, отец будет ее прикрывать, и даже Майкел промолчит. Зачем ему разлад в семье?
Зачем такая известность?
Антонель, может, и не воспользовался бы своими знаниями, но...
Так уж сложилось, один к одному.
Уехал Майкел? Обнаглел Стуан! И однажды...
Два любовника разговаривали в гостиной. Они никого не боялись и не стеснялись. Знали, что дома никого нет. Аслуги...
Слуги?
Вы еще скажите — стулья! Или шкафы...
Пффффф!
Антонель оказался дома по чистой случайности. Его любимый конь захромал, и мужчина вернулся с охоты, сменить лошадь. И конечно, дать задания конюхам. У нас ведь так, не пнешь — не полетят.
Двое целовались в гостиной и разговаривали. Антонель невольно замер, не желая выдавать себя. И...
— ...мой муж стар! И с ним так скучно!
— иди ко мне, я тебя повеселю!
— Только осторожнее, я не хочу затяжелеть!
— Почему?
— А зачем?
—Джоли, мой папаша посещает твою спальню, ты сама говорила...
— Ну да. Бррррр, терпеть это не могу! Его руки, его дыхание, фу! Как вспомню — тошнить начинает! Поцелуй меня, пока мне плохо не стало!
Звук поцелуев, потом снова голос Стуана.
— Наоборот, нам надо сделать ребенка!
— Зачем?
— Джоли, мой папаша стар! Что будет с тобой после его смерти?
— Эммм... я не думала.
— А я думал. Вдовий домик в провинции. Тебе этого хочется?
— Я принцесса. Я просто вернусь ко двору.
— Если брат тебя примет. Если его жена не станет чинить козни. Если... Почему ты не хочешь стать свободной и богатой?
— Как ты это себе представляешь?
— Если ты забеременеешь? Спокойно! Вот смотри, у моего старшего брата один сын, и тот — урод.
Звук смеха.
Антонель до сих пор помнил то свое бешенство.
Урод?!
Он мог многое стерпеть, но ЭТО?! Ну, знаете ли...
Вы мне за эти слова кровью ответите, гниды!
Опять поцелуи.
— Представь, что ты родишь ребенка от моего папаши...
— Допустим?
— Ты можешь убедить брата сделать его следующим наследником?
— В обход Антонеля ?
— Можно в обход его сыночка. Все равно тому ничего наследовать нельзя, он кружку-то и ту не удержит, где уж ему герцогство!
Смех Джолиэтт.
— Допустим...
— И все будет просто чудесно! Твой сын наследник, мы с тобой при нем регенты...
— А Антонель?
— Найдем, как его отстранить! Никуда он не денется!
— Хм... допустим... а высМайкелом?
— Майкелу на все плевать. Но с ним я разберусь. А я... разве я встану на пути у своего сына? Если сам это предложил?
— Вряд ли.
— Отец будет горд, а король поддержит и его затею, и тебя — регентом.
— Но ты же меня не бросишь?
— Никогда! Нам просто надо сделать ребенка! А потом разобраться со всеми, кто мешается! Мой отец не вечен, но против его завещания не попрут. А ты убедишь его написать нужное завещание... Правильное!
— Пожалуй, я смогу это сделать.
— Просто — сделай это.
— Аты сделай...
— О, д^. Сейчас, моя кошечка!
Антонель услышал более, чем достаточно. План был... омерзительным. И самым гадким в нем было то, что он отлично мог осуществиться! Вот ведь как!
Требовалось противодействие...
И Антонель принялся разрабатывать контратаку.
Сильно помогла его нянька.
У старухи была дочь, дочь вышла замуж за парня, у которого была тетка — травница. Вот, к ней Антонеля и привели, гарантируя полную анонимность.
А заодно и честность.
И — помощь.
Антонелю требовалось средство, чтобы ввергнуть Джолиэтт в депрессию. И старуха дала ему травяной сбор. Подливать отвар...
Лиля прикусила губу.
Сила фитотерапии, мать ее! А вы думаете, лютики- цветочки это так просто и приятно? Милые мои, во времена Борждиа этими лютиками столько народа перетравили!
Да и сейчас в обычном палисаднике можно такой дряни нарвать — недельку попьешь, а на вторую на тот свет отъедешь. Просто мало кто об этом знает.
