зажигала последние свечи, к ней подошел Тристан. Глаза Тристана были светлыми и чистыми, а волосы сияли золотистым оттенком.
— Мы все видели, как вы с Дэвидом разговаривали у реки. Я сам привез вас во дворец и я знаю, что вы очень дорожите друг-другом. Если ты не хочешь, то можешь не отвечать на мой вопрос. Но я бы хотел знать, что между вами происходит, — говорил Тристан, ничуть не стесняясь своего обращения.
Говорил он прямо, уверенно и не собирался стесняться. Он оперся о выступ у стены, глядя ей прямо в лицо. Анахита же протягивала одну свечу к другой, улыбнувшись его словам. Что происходило внутри нее в этот момент? Радость? Недоумение? Волнение?
— Что ты имеешь ввиду?
— Есть ли между вами нечто похожее на любовь? — спросил он, ничуть не стесняясь.
Фэй, стояла на другом конце холла и глядела на них, недоумевая от того, почему все парни команды крутятся вокруг нее. Тристан смотрел на Анахиту, ожидая, что она ответит «нет». Она зажигает свечу и даже не смотрит на него. Огонь, исходящий от свеч, освещал ее лицо. Тристан смотрит на нее глазами, полными надежды и ожидает её ответа. Чем больше она молчала, тем больше он начинал нервничать.
— Нет. Мы друзья детства, но он мне как старший брат.
Фэй тихо вздохнула и помотала головой от незнания того, о чем они говорят. Окинув их безучастным взглядом, она упорхнула на второй этаж: в комнату, которую они обустроили.
— Ваши отношения вгоняют в ступор всю команду. Я решил поговорить с тобой об этом, чтобы знать, как к вам относится, — говорил он, пытаясь скрыть правду, но глаза выдавали его.
Это простая симпатия или же любовь, которая перевернет их жизнь с ног на голову? Никто этого не знал. Темно-каштановые волосы переливались перламутровым блеском, ложась на её плечи красивыми локонами. Глаза глядели лишь на свечи, а она, хлопая длинными ресницами, сосредоточилась лишь на свечах перед собой, стараясь не выдать своего волнения.
В комнате, которую они обустроили, горел камин, который разжег Дэвид одним взмахом руки. Комната наполнилась светом.
— Почему ты не зажег все свечи одним взмахом руки? Мы бы не тратили столько времени на это, — возмутилась Фэй, прыгнув на кровать рядом с Анахитой.
— Я умею создавать огонь лишь в одном определенном месте. Зажечь столько свечей за один раз пока еще не в моих силах, — ответил он на ее колкость.
— Мы изучили этот замок и не заметили ничего подозрительного. Но все же стоит держаться рядом друг с другом, — сказал Тристан, сидя у камина.
— В этой комнате наверняка жила какая-то принцесса, — заметила Фэй, которая уже разглядывала старое и потрепанное свадебное платье, которое могло принадлежать неизвестной принцессе.
Оно лежало в запыленном и скрипучем шкафу. Анахита лежала на двуспальной кровати с балдахином, а Дэвид создавал в огне разные картины в виде людей и животных, на которые смотрели Кай и Тристан. Долгое время они сидели в комнате в полной тишине, лишь наблюдая за огнем. Наступила ночь. Парни устроились спать на полу, расстелив множество одеял, а девушки легли на кровать. Камин горел ярким пламенем, в то время как за окном ревела метель. Как ни странно, дворец не впускал в себя холод, что царил на улице и в помещении было на удивление тепло. Анахита видела странный сон. Во сне она находилась в этой же комнате, но это место было гораздо более красивым и светлым, чем сейчас. Комната была светлой, чистой и пахла благовониями. В комнату зашла служанка, которая разбудила ее. Служанка помогла ей приготовиться к торжеству. Анахита ощущала важность этого дня. В светлых, просторных покоях принцессы царила атмосфера предвкушения радости. Через высокие окна лились золотые лучи, освещая каждый уголок комнаты, где царила лёгкость и красота. Воздух был наполнен ароматом свежесрезанных цветов, стоящих в вазах по всей комнате, создавая ощущение живого сада, полного ярких красок и надежд. Принцесса, сидя перед зеркалом, в котором отражался её светлый образ, не могла скрыть лёгкой улыбки. Её платье — белоснежное, с вышитыми золотыми узорами и тонкой кружевной отделкой — мягко облегало её фигуру, подчеркивая грацию и благородство. Казалось, что сам свет играет на шелке, даря ей свое тепло. В этот момент принцесса чувствовала себя как никогда красивой и уверенной. Рядом с ней, нежно и заботливо, трудилась её служанка, укладывая длинные волосы принцессы в изящную прическу. В её движениях читалась искренняя радость за свою госпожу, ведь она видела, как принцесса с каждым мгновением становится всё более сияющей и счастливой. Служанка, завершив свою работу, отошла в сторону, чтобы полюбоваться своим творением. Принцесса, которую Анахита видела собственными глазами в отражении зеркала, в этот момент была воплощением той самой сказочной принцессы, о которой шептались в народе: красивая, счастливая, готовая к великим свершениям и радостям жизни. Так, в атмосфере радостного предвкушения и светлых надежд, принцесса готовилась к своему счастливому дню, зная, что впереди её ждет жизнь, полная новых открытий, любви и гармонии. Гости со всех частей измерения прибывали на планету Авендал, чтобы попасть на их свадьбу. Она смотрела на себя в зеркало и видела свое бледное отражение. Снаружи, под окном послышался шум. Служанка потянулась к двери, чтобы узнать в чем было дело. Однако не успела она к ней подойти, как дверь отворилась настежь и воины ворвались внутрь. Они рассказали ей то, что повергло ее в шок. Служанка помогла ей переодеться и отправила свадебное платье в шкаф, в котором Фэй обнаружила это самое платье. Анахита увидела размытое отражение в зеркале и заметила, что её волосы во сне были очень рыжими и она была немного меньше своего настоящего роста. В один миг картина сменилась другой. Теперь с ней говорила прекрасная женщина: светлая и великолепная, от которой веяло властью и силой даже в сновидениях. Она была очень добра к ней. Эта женщина просила её о чем-то. Анахита не видела её лица отчетливо. Одна за другой сменялись картинки. И вот, она уже сидит на земле, скованная сияющими цепями, не в силах сдвинуться. Боль пронизывала каждую клетку в её теле, и она кричала от боли, сжимая кулаки. Перед ней стояли силуэты двух женщин и они хотели что-то у нее забрать. Они все время задавали ей вопросы, но она не могла понять, чего эти женщины хотели от нее и не могла услышать того, что они ей говорили. Как бы Анахита
