— Договорились.
До вечера мы валялись, дурачились и болтали обо всем, что приходило на ум. О том, каким будет мой божественный гардероб и моё поведение на людях, о том, что мне лучше снова стать светловолосой и сероглазой, как в Сети, потому что блондинки ассоциируются с Добром, о том, что мы возьмем под контроль не только духовную, но и материальную составляющую мира.
Планов у Фэрридана было столько, что я в какой раз порадовалась, что не одна. Я бы сама вообще наплевала на всё и появлялась бы у ключевых узлов пару раз в году, переложив всё на жриц. В принципе то же самое планировал и он, но прежде он собирался построить абсолютно иную систему, отладить, а уже после отдыхать от дел праведных.
Постепенно вечерело и мы уже не на словах, а на деле приступили к созданию моего божественного облика. Для начала я чуть повзрослела, потому что снова выглядела едва ли на восемнадцать, воплощая свое душевное состояние. Остановились мы на двадцати пяти, моём реальном возрасте — уже не девочка, но ещё не женщина. Чуть прибавили мне длины ног, чтобы рядом с Фэрри я не выглядела кнопкой (раньше босиком я едва доставала ему до плеча), высветлили волосы до светло-русых с мелированными золотистыми прядками, а глаза сделали не серыми, а голубыми, так они были ярче и невиннее.
Барби. Натуральная Барби.
— Не кривись, тебе очень идет этот цвет волос.
— Не обращай внимания, просто у меня специфичные ассоциации с модой Земли, — отмахнувшись, я силой желания подправила макияж и ещё больше выделила глаза, параллельно прибавив радужке уже не голубого, а чуть фиолетового оттенка. Да, так будет интереснее. — У нас длинноногие большегрудые блондинки априори считаются не очень умными охотницами за богатыми мужчинами. К сожалению, грудь у меня не очень большая, образование не краснодипломное, но тоже на уровне, а муж уже есть. Когнитивный диссонанс, однако!
— Не умничай, милая. Поверь, невинная внешность будет твоим козырем, а ум и характер джокером. И вообще, ты одеться не хочешь?
Одеться?
Глянув вниз, я проказливо улыбнулась. Я пока создала себе лишь белье, причем точно такое же, какое он мне купил, но не успел захватить из дома, поторопившись организовать спасательную экспедицию. К сожалению, порталы в иные миры были временно недоступны, потому что мир ушел в этакую энергетическую консервацию — пока я официально не вступлю в должность, а это совершится в ближайшее солнцестояние, мир закрыт для других богов и параллельно от любых межпланетных порталов в принципе. Казалось бы мелочь, но весьма существенная. Так меня не убьют иные боги, которые могут пожелать воспользоваться ситуацией и моим незнанием. Понятно, что они могут попытаться сделать это после того, как консервация закончится, но тогда я буду уже не одна и уничтожить пантеон будет уже не так просто. А зная моего монстрика, так и вовсе невозможно.
— О чём задумалась? — в отражении позади меня появился уже одетый во всё черное муж и, встав за спиной, обнял за талию и переплел пальцы на моём животе.
— О том, что надеть. Не хочу платье. На ужине ведь будут только свои, верно?
— Верно, — Фэрри прищурился и пробежался взглядом по моему отражению, чуть задержавшись на кружевном бюстике. — Надень, что хочешь, возражать не буду. Я бы предпочел, конечно оставить всё как есть… Но парни мне ещё нужны, так что, пожалуйста, хотя бы футболку и джинсы.
— Как скажешь. — Он ещё договаривал, а я уже была одета в белоснежные джинсы и белоснежную футболку. Не забыла и о полюбившемся белоснежном ошейнике с бриллиантами, теперь отливающими фиолетовым, в тон к глазам. — Пойдет?
— Босиком? — его взгляд опустился до пола, и я со смехом пошевелила пальчиками на ногах.
— Неа, — моя улыбка была проказливой и совсем не божественной. — На ручках!
— И после этого она смеет заявлять, что я тиран… — ворчал мой монстрик, занося меня в местную столовую, по случаю званного ужина украшенную не хуже его ресторанных залов.
Уверена, не обошлось без моих братьев и их джинньей магии — круглые столики на четверых были накрыты скатертями и сервированы по высшему разряду, под потолком были гирлянды их живых цветов и воздушных шаров, стены переливались загадочным сиянием, свет был чуть приглушен, и в дальнем углу расположилась голограмма, изображающая музыкантов.
Стоило нам показаться в дверях, как нас чуть не снесло прочь громким свистом и ещё более громкими и дружными поздравлениями от экипажа корабля и джиннов. Всего набралось больше сотни поздравляющих и празднующих, и я поначалу растерялась и даже попыталась встать на ноги, но Фэрридан не позволил. Сначала он в полной мере насладился поздравлениями, затем поблагодарил всех собравшихся и лишь после этого, полный значимости и достоинства прошел к угловому столику, расположенному на небольшом возвышении. Но и там мне не разрешили сесть на стул, а оставили на своих коленях, где я и просидела весь вечер.
Звучала музыка, поздравления, тосты и просто торжественные речи.
Кстати если поначалу ужин был посвящен успешному завершению операции и спасению супруги Стража, а так же сотни жизней бывших рабов, то ближе к середине пожелания плавно перешли в свадебные и тоста не проходило, чтобы нам не пожелали всего, что обычно желают молодоженам: счастья, любви, взаимопонимания, детишек, благополучия и много чего ещё.
К моему великому счастью местные вояки напиваться не торопились и ужин обошелся без пошлостей и мордобоя.
Всегда бы так!
— Ну, вот видишь, а ты боялась…
Время близилось к полуночи, когда мы вернулись в свою каюту. Чуть притомившиеся, но невероятно довольные.
— Стоило стать блондинкой, как тебя окончательно перестали бояться.
Я наверное слишком устала, потому что не удержалась от ворчливого замечания:
— Если бы… Если бы всегда было так просто.
— Расслабься. Всё будет хорошо, поверь мне.
— Тебе? — смерив раздевающегося супруга внимательным, оценивающим взглядом, отчего тот замер с футболкой в руках и иронично приподнял бровь, я не выдержала и тихо рассмеялась. — Уговорил. Уж кому-кому, а тебе я поверю с превеликим удовольствием.
— Вот и договорились. А теперь раздевайся и марш в постель, — карие глаза потемнели в секунду, в них появились такие знакомые багровые всполохи и кое-кто чрезвычайно тираничный и уже обнаженный посмел заявить: — Это приказ, милая. А приказы Бога Огня не обсуждаются.
— Будущего Бога Огня, — я встала в позу и уперла кулачки в бедра, хотя сама едва сдерживалась от смеха.
Он же шагнул ближе и, нависнув, широко и несколько кровожадно усмехнулся:
