— Что значит, нет? — Самаэль опустился в кресло, слушая ее страшный рассказ. После всего, происходящего в аду, он был готов поверить, что капхи превратились в фениксов с голубыми перьями, но только не в последний подлый удар ведьм.
— А Саргатанс и Джаред? — его голос охрип.
— Скорее всего, ничего не знают, — отозвалась Лили, опускаясь в соседнее кресло. — Я думала, Грерия расскажет тебе.
— Она промолчала, — произнес Самаэль, — и я догадываюсь, почему. Не хотела, чтобы что-то отвлекало меня от исполнения плана. Все, ради цели — в этом вся Грерия.
— Где она? — спросила Лили, зная, что их ждет не очень радостная встреча.
— Не знаю, — пожал плечами Самаэль, — но знаю, что должен остановить это все, пока не поздно.
— Остановить что? — спросила Лили, опасаясь, что он снова заговорит о кровавых жнивах во спасение ада. Но то, что сказал падший, потрясло ее еще сильнее.
— Остановить то, что я натворил. Войну, которая должна разразиться на поверхности.
— Почему ты передумал? — спросила пораженная Лили. Ведь она вернулась, в сущности, для того, чтобы остановить жнива, а Самаэль вдруг сам говорил те слова, что она и не мечтала вложить в его уста.
— По многим причинам, — ответил он и ухмыльнулся. — Ты не поверишь в одну из них: я столько ругался о твоих связях со светлыми, но сам послушал посланца сверху.
— К тебе кто-то приходил? — сердце Лили дрогнуло при мысли о светлом, вернувшем ее в пустыню.
— Да, весьма странный экземпляр, я бы сказал, — заметил он, и у Лили не осталось сомнений в том, кого он видел. — Но он говорил разумные вещи. И знаешь, что самое смешное — мне показалось, что он не ненавидит нас. — Несмотря на легкость тона, напряженные складки пролегли на всегда гладком лбу Самаэля.
— Да, знаю, — выдохнула Лили. Кому, как не ей было знать.
— Останови бойню, — она с надеждой посмотрела на падшего.
— Остановлю, — кивнул он, и встал из кресла.
Лили нашла Грерию в залах, в которых раньше проводили балы. Она сидела за столом, свесив голову, и ее плечи сотрясались от рыданий.
— Что с тобой? — подошла к ней Лили, позабыв об их разногласиях. Теплая рука легла на плечо ведьмы.
— Он сдался, — прошептала Грерия сквозь слезы. — Он просто сдался, не выдержал. Это был наш последний шанс. Теперь ад падет. Но разве ты не этого хотела? — Ее глаза блеснули из-под разметавшихся золотых прядей. — Можешь радоваться!
Рука Лили непроизвольно сжалась сильнее не плече Грерии, словно предупреждая ее не делать резких движений.
— Ты не сказала ему ни обо мне, ни о Небиросе. Грерия, да что с тобой? Чем ты еще готова была пожертвовать ради своей цели?
— Своей? — рот Грерии скривился, и она подняла к Лили влажное лицо. — Я была верна тому, что завещал мне Ник. Но я напрасно доверилась падшему. Он, как и ты — слабак, боящийся замарать руки кровью.
— Грерия, очнись! — голос Лили зазвучал громче, эхом отдаваясь под сводами зала, некогда заполненного гостями и снующими туда-сюда слугами. — С чего ты решила, что то, что ты делаешь, правильно?
— Потому что это был единственный способ спасти ад! — взвилась ведьма.
— Спасти кого? Слои пусты, демоны свободны. Кого ты собиралась залить кровью и зачем?
— Колодец наполнился бы новыми сферами, а слои — душами, и все стало бы, как прежде.
— Грерия, слоев больше нет. Возможно, души бы и свалились демонам на голову, и метались бы потом неприкаянными по всему аду. Только это никому не добавило бы радости.
— Ты лжешь, — бросила Грерия, зло глядя на Лили.
— Ты можешь проверить мои слова, — Лили опустилась на скамью напротив ведьмы.
Грерия молча смотрела на нее, а потом ее губы задрожали:
— Неужели мы опоздали? — и в ее глазах отразилось такое отчаяние, что Лили стало ее жаль.
— Ты не могла ничего поделать. Никто не мог. Любая кровь была бы напрасной.
— Он ненавидит меня, — прошептала вдруг Грерия, уставившись в стол. — Он решил, что я — бессердечная сука, идущая к цели. Для нас тоже все рухнуло, это конец.
— Он так не думает, — не очень уверенно возразила Лили.
— Думает, — зло усмехнулась Грерия, подымая глаза. — Я давила на него, принуждала, лгала — делала все ради того, чтобы он не отступился. И чем больше я нажимала, тем сильнее он сопротивлялся. Мне не нужно было втягивать его во все это. Я… — Грерия вновь безвольно повесила голову.
— С ним все в порядке, он жив, — тихо произнесла Лили, — ты сможешь с ним помириться.
В глазах Грерии блеснуло понимание:
— Вы успели поговорить с Небиросом?
— Да, — сглотнула Лили. Ей по-прежнему тяжело было говорить на эту тему.
— Прости меня, — прошептала Грерия, протянув через стол руку и накрыв ею руку Лили. — Я все порчу.
Это были такие знакомые Лили мотивы, и этот безысходный взгляд, и пустота в глазах Грерии.
— Черта с два! — рявкнула она, перехватывая ладонь ведьмы и сжимая ее. — Слышишь? Ты ни в чем не виновата! Все случилось так только потому, что должно было случиться.
— Я не принадлежу к фаталистам, — безразлично отозвалась Грерия.
— Это не фатализм, — Лили перегнулась через стол, нависнув над Грерией, — это правда.
— Чего ты еще не договорила, летающая на аспиде? — спросила Грерия, уставившись на Лили.
— Это не конец, — глухо произнесла Лили, опускаясь на место. Щеки разгорячились от недавней перепалки, и кожу залил легкий румянец. — Просто все меняется.
— Я не изменилась, — фыркнула Грерия. — Я не вознеслась, у меня не отрос павлиний хвост… и мне больно смотреть на то, что происходит. Я пережила многое, — вздохнула она, — но не думала, что доживу до падения империи.
Лили молчала. Все слова, которые она могла, уже сказала. Но иногда помогало выслушать кого-то, дать ему выговориться.
— Я… я не знаю, как жить дальше. Как ты живешь без него? — глаза ведьмы смотрели с отчаянием.
— Помня о нем, — помолчав, отозвалась Лили.
— Самаэль не вернется, — горестно вздохнула Грерия, — понимаешь? Он не вернется.
— На земле ему ничего не угрожает, — недоуменно посмотрела на нее Лили.
— Он сделает то, что решил, и больше никогда не вернется, — продолжила ведьма, словно не слыша Лили, — потому что ему больше нет здесь места.
Холод пробежал по спине Лили оттого, что она ощутила правду в словах Грерии. Последний его взгляд, брошенный перед уходом, очень напоминал прощание — теперь Лили это поняла с пугающей ясностью.
— Он не должен… — с горечью прошептала девушка, а губы Грерии растянулись в горькой ухмылке:
— Ты только поняла?
— Нет, — Лили резко поднялась со скамьи, с грохотом отодвигая ее в сторону.
