быстро пробираемся сквозь темноту и достигаем небольшого заднего входа, где стоит молодая женщина в золотом медицинском халате и с подозрением смотрит на нас. Киран подходит к ней, и она пожимает его руку.
– Это Медиса, Ред и Сари, – говорит Киран, указывая на нас.
Взгляд женщины задерживается на мне, и на ее губах появляется легкая усмешка.
– Так это и есть Сари? – почти благоговейно спрашивает она, подходит ко мне и обнимает.
– Спасибо, – шепчет она, прижимая меня к себе.
Но еще до того, как я успеваю понять, что она имеет в виду, Киран начинает громко ругаться, и она отпускает меня.
– Это Гера. Она врач и позаботится о твоей ране. – Его голос звучит немного теплее. Как будто женщина вернула ему часть его самого.
– Вы должны вести себя тихо, – говорит она, а затем ведет нас по каменным коридорам с высокими потолками, пока мы не достигаем лестницы, по которой спускаемся в подвал. Гера открывает дверь, бесшумно впускает нас в комнату и нервно оглядывается.
– Рану нужно очистить и зашить? – спрашивает она меня, беспокойно посматривая на вход.
Я киваю.
– Я пойду соберу нужные вещи. Не волнуйтесь. – С этими словами Гера выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Мне требуется мгновение, чтобы осмотреть это подвальное помещение. Дыхание прерывается, когда я замечаю неподвижные тела, лежащие на многочисленных кроватях.
– Это все трупы?
– Ш-ш-ш-ш, – шипит Ред и приподнимает уголки рта. – Не буди мертвых.
Оцепенев от страха, я смотрю на покойников.
– Почему их так много? Их же нужно было немедленно доставить в Тунис. К Вратам смерти.
Киран задумчиво смотрит на меня, пока я подхожу к одной из кроватей и снимаю с головы мертвеца тряпку. Но это не человек. Его глаза намного больше, чем у человека, а кожа кажется блестящей, словно раньше сияла. Светлые волосы густые и мягкие, и, хотя он мертв, они мерцают, как чистое золото. Я полностью убираю ткань и вижу, что торс мертвеца усеян золотыми прожилками, а потом замираю, увидев огромную рану. Как будто кто-то вскрыл его, чтобы изучить.
Потрясенная, я отступаю на несколько шагов, стараясь дышать ртом, чтобы не чувствовать запах мертвой плоти, и пытаюсь подавить рвотный позыв.
Борясь с ужасом, я подхожу к остальным трупам и оголяю их лица.
– Это все альбы, – ошеломленно выдавливаю и продолжаю отступать, пока не натыкаюсь на теплую грудь Кирана. Я съеживаюсь, хотя точно знаю, что это он. Поворачиваюсь к нему, и он нежно убирает прядь с моего лица.
– Почему они умерли? – спрашивает он меня, как будто я здесь врач.
Я собираю все свое мужество и прикасаюсь к груди светловолосого альба, лежащего передо мной. Образы всплывают перед внутренним взором. Образы, которые я не могу разобрать и выстроить в правильном порядке, пока голос Кирана не доходит до моего уха вместе с теплым дыханием.
– Сосредоточься на главном, Сари. Люди и альбы намного сложнее, чем камень или книга.
Я хочу спросить, откуда он это знает. Почему вдруг вспомнил о таком. Искра надежды вспыхивает во мне, пока я не понимаю, что Киран просто прочитал это в моей душе.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь прислушаться к его словам – применить их, сосредоточиться – и внезапно вижу потрясающую природу вокруг себя: бушующие водопады, пышные зеленые деревья, красочные растения, которых я никогда раньше не видела.
– Они нашли нас! – кричит кто-то издалека. Но вместо того, чтобы паниковать или бежать, я спокойно останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Я стою посреди своей родины, на которую хочу взглянуть в последний раз. Я хочу выразить ей почтение, которого она заслужила, и поблагодарить ее за то время, которое мне позволили провести здесь. Я на мгновение закрываю глаза – и тут меня пронзает резкая боль, все вокруг становится черным.
Всего через секунду я снова вижу Кирана. В его глазах блестят слезы. Он видел то же, что и я, через мою душу. И я знаю со времен ледяных скал Эмзы, что его тоже многое связывает с Королевством альбов. Я знаю, что Киран жил там когда-то и мой предок умер у него на руках. Я пытаюсь удержать это воспоминание, чтобы он почувствовал его.
В этот момент Гера возвращается к нам.
– Я достала все, что нужно. – Она кладет лекарство на маленький столик рядом с кроватью и, когда видит, что я открыла лица мертвых, впадает в ярость.
– Что вы делаете? – шипит она, снова накрывая тела.
– Почему здесь трупы альбов? – с отвращением спрашиваю я ее.
– Я не знаю, – гневно рычит Гера. – А если спрошу, меня убьют, поэтому я не спрашиваю.
– И вас устраивает так жить? – ошеломленно спрашиваю я.
Гера поворачивается и серьезно смотрит на меня.
– Да, Сари. Потому что только так я могу остаться в живых. Было время, когда ты справлялась с этим точно так же, не правда ли?
Она подтягивает меня к стулу и расстегивает мой топ. Затем начинает очищать рану.
– Откуда вы меня знаете, Гера?
Она на мгновение останавливается, понимающая и усталая, прежде чем снова посвятить себя моей ране.
– Киран рассказал мне о тебе.
Я смотрю на него, окруженного темными тенями. Наверное, он читает страхи в моей душе.
– Когда это произошло? – спрашиваю я слишком резко.
– Несколько лет назад, – чуть слышно отзывается Гера, и ее пинцет заставляет боль пронзить мое тело.
Застонав, я сжимаю рот.
– Тогда мы еще не знали друг друга, – возражаю я.
– О да, Сари из дома Лакар. Вы знали друг друга. – Ее взгляд на мгновение устремляется на Кирана, но тот никак не реагирует.
– Он привязал свою жизнь к твоей. Он чувствовал твою боль каждый день с тех пор, как умерла твоя мать.
Мои веки дергаются, но я не осмеливаюсь взглянуть на Теневого мага. Первосвященник тоже сказал мне, что наши жизни связаны.
– Я не хотела этого, – шепчу я, сжимая руку в кулак.
– Зато он хотел…
Я втягиваю душный воздух и думаю о том вечере в трактире. О тех моментах, когда Киран спасал меня во время Бега. Вот почему он всегда был рядом, когда мне требовалась помощь. Он чувствовал то же, что и я. Он все еще делает это.
–
