— Гроза надвигается, — сказал шатен.
Мы, словно по команде, уставились в окно. Действительно гроза. Небо ещё чистое, пронзительно-синее, но на горизонте уже проступила чёрная полоса туч. Да и жара совсем невыносимой стала. Точно гроза будет.
— Не нравится мне это, — пробормотал рыжий. Выглядел при этом непривычно серьёзно.
— Мне тоже, — бросил Райлен сухо. Поднялся.
Брук с Вкусом тоже подскочили, поспешно вылетели на улицу. Я почувствовала лёгкий холодок, но с места не сдвинулась.
— Госпожа Соули, что случилось? — обеспокоенно спросил господин Хош.
— Не знаю, — честно ответила я.
А в следующее мгновенье услышала суровое:
— Соули, иди сюда. Быстро!
Это и впрямь было странно… Невероятно чистое небо, жара без малейшего намёка на влагу, абсолютное безветрие и чернота, затопившая горизонт. Она ползла медленно, но неотвратимо, и чем дольше вглядывалась, тем больше казалось — не тучи, а полчище сотканных из тьмы ворон.
— Сколько у нас времени? — тихо спросил Брук.
— Не больше двух часов, — отозвался Райлен. Сжал мою ладошку так крепко, что едва не вскрикнула. — И нам стоит поспешить навстречу. Чем раньше достигнем эпицентра, тем лучше.
Брук кивнул, а Вукс нахмурился и вытащил из-за пояса магический жезл. Не знаю почему, но серьёзность бесшабашного рыжика пугала куда сильней, чем странные тучи.
— Так эта гроза… она магическая? — пропищала Мила.
Сестричка задала вопрос, который мучил и меня, и выскочившего на порог кондитерской Хоша, и невесть как оказавшуюся поблизости госпожу Флёр.
Брюнет кивнул. После одарил меня острым взглядом, сказал тихо:
— Соули, вы должны вернуться домой. Немедленно.
Туча шла с севера, со стороны Дазерса, и хотя наш путь лежал на юго-запад, всё равно страшно сделалось — что если тьма догонит?
— Соули?
— Да, конечно, — пробормотала я. А самой ещё страшней стало — мы будем убегать от стихии, а Райлен поедет навстречу. Что его ждёт? Драка? Попытка усмирить?
— А чем опасна эта туча? — подал голос господин Хош. Кондитер выглядел напряженным, даже извечный румянец со щёк сполз.
— Обычно, такие грозы провоцируют возмущение магического поля, — пояснил Брук. — Чем это чревато знаете?
Мы, разумеется, знали. Об этом любому мало-мальски образованному жителю королевства известно.
Возмущение магического поля искажает естественный магический фон — не навсегда, на время. В результате происходит всплеск магической активности. Упыри просыпаются, умертвия восстают, привидения обретают дополнительную силу. Искажение естественного фона даже духов-стихийников пробудить может… но беда в другом. В наших краях магический фон всегда был спокойным и, в отличие от жителей других провинций и областей, мы не умеем защищаться от таких напастей.
— Госпожа Соули, домой! — скомандовал брюнет. Выпустил мою ладошку и нетактично подтолкнул к сапожной мастерской, возле которой остались лошади.
И я уже сделала несколько шагов, когда услышала:
— Рай, а ты уверен? Может всё-таки расскажешь ей?
Я, конечно же, обернулась. Райлен выглядел крайне недовольным — губы сжаты, кулаки тоже, в чёрном омуте глаз таятся молнии. Тем не менее, штатный маг кивнул.
— Пожалуй, ты прав. Соули, задержись на минутку.
Он оказался рядом прежде, чем успела задуматься или перепугаться окончательно. Уверенно вцепился в локоток.
— Отойдём.
Поведение брюнета было немыслимо для приличного общества, но я и не думала сопротивляться. Даже изумлённый взгляд госпожи Флёр ничуть не задел.
Едва мы оказались вне пределов слышимости, Райлен остановился и спросил:
— Тебе ведь известно главное правило Ордена?
Тон мне не понравился. Было в нём нечто… обвиняющее. Да и сам вопрос не порадовал — странный. Конечно, известно. И мне, и всей нашей семье. Если бы не знали — давно бы запытали и самого Райлена, и его дружков.
— Вам запрещено обсуждать дела Ордена с… населением, — вслух ответила я. — Обсуждать других магов так же не разрешается.
Брюнет коротко кивнул.
— Верно. И это, как вы можете догадываться, не блажь, а мера предосторожности.
Теперь уже я кивнула. Да, догадываюсь, хотя… в осторожность не верю. Я думаю, дело в другом. Престиж Ордена — вот единственная причина, по которой они скрытничают. И повод для таких выводов у меня есть.
Наш прежний штатный маг — господин Файкн — умер от чрезмерного употребления самогона, про это весь Вайлес знает. А на страницах столичной газеты написали, будто он погиб в сражении с кем-то неизведанным и опасным.
Райлен мой скептицизм то ли не заметил, то ли сделал вид. Продолжил прежним, очень серьёзным тоном:
— Но сейчас ситуация такова, что я просто обязан предупредить. Только ты не паникуй, ладно?
Сердце замедлило бег, душа похолодела. От дурного предчувствия даже пальцы свело, и звёздочки перед глазами вспыхнули.
— Не паникуй! Просто выслушай.
Да, конечно. Конечно, я слушаю!
— Пару часов назад пришло сообщение из Ордена. Твой брат объявлен в розыск.
— Линар? — изумлённо воскликнула я.
Тут же оказалась с зажатым ртом, в очень нецеломудренной близости от Райлена.
— Не ори, — прошипел маг. Продолжил торопливо: — На протяжении последних месяцев у него были серьёзные проблемы в академии. Всех тонкостей не знаю, слышал — он что-то не поделил с ректором и одним из профессоров. В сообщении говорилось, что прежде чем сбежать, Линар обнёс хранилище. Списка похищенного ещё нет — Линар предусмотрительно устроил погром. Но замер магического фона в академии показал — твой брат не мелочился. Унёс минимум три древнейших артефакта.
Я задрожала. Не от страха, нет… Просто сама мысль о том, что Линар мог украсть… она выше моего понимания. Брат не такой.
— Силы любого из этих артефактов достаточно, чтобы призвать грозу подобную той, что идёт на Вайлес. И у меня есть основания подозревать…
Я замычала, замотала головой. Нет, невозможно! Линар неспособен!
— Соули! — шикнул черноглазый строго. — Соули, он идёт за тобой.
Что?!
Райлен убрал ладонь с моего рта, но закричать или возмутиться не смогла — онемела. А брюнет взял за подбородок, заглянул в глаза…
— Соули, пойми, я знаю о чём говорю.
А… а о чём ты говоришь? — хотела спросить я, но язык прилип к нёбу.
Брюнет тяжело вздохнул, заключил в объятья. Прижал так же крепко, как тогда, в седьмом мире. Его ничуть не волновало, что стоим посреди городской площади, под прицелом десятков любопытных взглядов. Впрочем, мне эти взгляды были так же безразличны…
