Али внимательно посмотрел на раввина.
– Расскажите о фидави, – попросил он.
Моше Бен Маймон глубоко вздохнул.
– Думаю, излишне говорить, насколько они страшны и опасны, – тихо проговорил он. – Они убили Саддина и будут пытаться отомстить за смерть собратьев. Вряд ли вы представляете себе всю опасность. Ими движут две мощнейшие силы, на которые способен человек, – страх и ненависть. Они ненавидят всех, кто придерживается другой веры. Поэтому единственное, чего они страшатся, – что камни Фатимы соединятся. Они боятся Истины. – По его лицу мелькнула печальная улыбка. – Они слепо верят, что должны спасти камни от рук неверных. Но их конечная цель – воспрепятствовать тому, чтобы все камни соединились.
– А если мы сами соединим глаз в одно целое, будет ли он в безопасности? Ведь тогда мы выполним основное условие, и пророчество должно сбыться. Если мы сейчас, в эту минуту…
– Руах-даат при вас?
– Нет, – ответила Беатриче. – Он у Мишель – в доме Али. Но мы можем…
– Это бессмысленно. – Устало откинувшись в своем кресле, раввин закрыл глаза. – Иногда и мне хотелось, чтобы камни соединились.
– Тогда что же нам мешает? – воскликнула Беатриче. – Если мы принесем отсутствующий камень, то сможем…
– Если бы всемогущему Господу было угодно поручить это деяние мне, оно бы давно произошло. Я часто был близок к обладанию всеми камнями. И всегда случалось что-то непредвиденное – камень похищали, он терялся или просто исчезал. – Моше покачал головой. – Нам не дано предугадать волю Всевышнего. К тому же я много видел на своем веку и очень устал. Пришло время передать мою миссию другому человеку. Тому, кто моложе и сильнее меня. – И он протянул шкатулку Беатриче.
Та уставилась на раввина, вдруг осознав смысл его слов.
– Мне? – вскрикнула она, не зная, радоваться ей или огорчаться, что ее удостоили такой чести. В сущности, она хотела одного – вернуться с дочерью домой и жить обычной жизнью у себя на родине. Слишком большая ответственность свалилась на ее голову – хранить этот древний загадочный артефакт, которому было предначертано свыше если не спасти мир, то сделать его чуть лучше. Она ведь не героиня голливудского блокбастера, а рядовой хирург, мать единственной дочери. Ее занесло в эту загадочную историю с камнями случайно. – Но почему я? Я только хотела…
Лицо Моше осветила мягкая добрая улыбка.
– Я понимаю вас, – сказал он, и Беатриче чуть было не подпрыгнула. Если он все понимает, зачем перекладывает на нее такое бремя? – Никто не может заставить взять на себя эту миссию. Она возлагается на человека как знак доверия, которое нужно заслужить. Не я выбрал вас. Это сделал камень Фатимы – вернее, сила, которая им движет.
У Беатриче закружилась голова. Что делать? Может, выполнить часть задачи, просто положив свой камень к остальным? Вдруг Моше передумает и будет до конца нести свой груз ответственности? Но не успела она положить свой камень в шкатулку, как Моше схватил ее за руку. Его пальцы были ледяными, как у покойника, и все-таки в них таилась удивительная сила.
– Нет, – твердо сказал он. – Не сейчас. Пока это слишком опасно.
– Но почему?
– Вам надо унести камни отсюда. По дороге домой вы можете столкнуться с фидави – и тогда шесть осколков глаза Фатимы будут навсегда потеряны для человечества. – В подкрепление своих слов он кивнул головой. – Держите у-бину в своем кошельке, в привычном месте, пока не доберетесь до дома, а потом вместе с руах-даат соедините с другими камнями. Если на вас нападут фидави, у вас останутся хотя бы два камня.
Беатриче выразительно посмотрела на Али. Он только пожал плечами. Очевидно, аргументы старца его тоже не убедили. Но если такова воля раввина, она не вправе ему отказать. Ему осталось жить считанные дни. А камни…
– Увезите камни подальше из Казвина, – продолжал Моше Бен Маймон, выпустив наконец руку Беатриче. – Фидави уже совались в мой дом. Мои сыновья, правда, тайком закопали убитых, и следы их присутствия в городе затерялись, но я уверен, что это ненадолго. Они снова будут пытаться завладеть камнями. Даже потерпев поражение, они не сдаются. Не удивлюсь, если узнаю, что они снова здесь. – Откинувшись в кресле, он выглядел еще более старым и изможденным, чем прежде.
Исаак бросился к нему и, взяв его руку, долго смотрел в глаза.
– Вы слышали, что сказал ребе? – прошептал Исаак. – А теперь можете идти. Если остались вопросы, зайдете в другой раз. Сейчас ребе Бен Маймон нуждается в покое.
Переглянувшись, Али и Беатриче поднялись. Слова Исаака прозвучали насмешкой. Еще бы у них не было вопросов! Их стало даже больше, чем прежде, и старец не дал на них ответа. Саддин был прав: Моше Бен Маймон знал о камнях все! Ей понадобится, немало времени, чтобы разгадать все тайны камней Фатимы. Увы, Моше скоро умрет. Как ни досадно, но они не вправе мучить старого больного человека своими расспросами. Им пришлось покинуть дом.
Моше Бен Маймон слышал, как хлопнула дверь за его гостями. С какой радостью он ответил бы на все вопросы, которые прочел в их глазах! Но как за то короткое время, что у него осталось, рассказать все, что он знал? Он потратил несколько жизней, прежде чем нашел ответы на все вопросы. И вот теперь вместо облегчения Моше Бен Маймон чувствовал, что силы его окончательно покидают.
– Я так устал, Исаак, – прошептал он обеспокоенному юноше, склонившемуся над ним. – Я бесконечно устал.
– Я знаю, ребе, знаю. Я уложу вас в постель. – Исаак поднял его, как ребенка, и отнес на кровать. – Вам надо отдохнуть, ребе. Завтра вы встанете с новыми силами.
Моше улыбнулся. Завтра? Нет, для него уже не будет никакого завтра. Теперь он будет спать. Долго спать. И больше никаких путешествий, никакой борьбы. Никогда.
– Ступай, Исаак, – сказал он, закрыв глаза. – Я хочу побыть один.
– Как вам угодно, ребе.
Моше слышал удаляющиеся шаги своего юного друга. Дверь захлопнулась, и наступила тишина. Наконец он обрел покой.
Он уже почти заснул, как вдруг почувствовал что-то твердое, вонзившееся ему в грудь. Нащупав дрожащими пальцами предмет, он обомлел. Ему не надо было видеть, что это такое. Он чувствовал. Он знал каждый изгиб, каждый выступ его ребра. Это был у-бина – прозрение. Как он попал к нему в постель, ведь Беатриче на его глазах положила сапфир в свой кошелек?! Но на этот вопрос не мог бы ответить ни один смертный – это еще одно из бесчисленных чудес камней Фатимы. Моше глубоко вздохнул. Значит, его миссия еще не окончена. А он так устал. У него даже не осталось сил злиться на судьбу, на волю Божью, которая требовала от него невозможного!
– О Адонай! О Зебаот! – шептал он, вдруг чувствуя, как все начинает кружиться перед ним. Его холодные пальцы все крепче сжимали камень. Глаза наполнились слезами. – Но почему? Почему? Почему?
