— Вы что сделали с Хенком! — грозно воскликнул Перчик и движением пальца накинул на братьев Хворрост петлю, сказав Васе Филимонову: — Вяжи их!
Вася Филимонов добросовестно их связал, а Перчик осторожно взял в руки блестящую кривую загогулину, именуемую «транслятор», и стал её разглядывать.
— Перчик! Брось эту штуку подальше от себя, — воскликнула Розария, — а то, в недобрый час, и ты исчезнешь. Представляю, что мне тогда скажет Леметрия!
— Хорошо, что ты напомнила, — спохватился Перчик, бережно опуская транслятор в карман. Он вспомнил о найденных людях, юноше и девушке, которых оставил дома, и о которых хотел сообщить Хенку, полагая, что за ними нужно присмотреть.
— Перчик, а что мне с братьями делать? — спросил Вася Филимонов, и Перчик, не оборачиваясь, бросил:
— Держи их до тех пор, пока не вернётся Хенк.
Вася Филимонов размышлял пару минут, а потом повернулся к Розарии и сказал:
— Солнышко, принеси мне бутыль, ты знаешь какую.
Братья настороженно посмотрели на Васю, а Розария кивнула и отправилась в подвал, откуда притащила большую бутыль не совсем правильной формы: последнее произведение Винтика и Шпунтика, ведущих инженеров Глаурии, сделанное по заказу Васи Филимонова. В стеклянной ёмкости, наполненной до половины, болталась какая-то прозрачная жидкость.
— Это яд? — обречённо спросил Жан Хворрост.
— Да! — сообщил Вася и был отчасти прав.
Дело в том, что Вася Филимонов занялся делом на Земле известном, но не практикуемым на Глаурии – самогоноварением. На Глаурии ничего крепче, чем перебродивший сок, не употребляли, а земной опыт позволял Васе заняться крепкими напитками. Первый произведённый продукт, находящийся в бутыли, был дегустирован Васей вместе с Хенком и Перчиком, после чего Хенк категорически запретил этим заниматься, а тем более кому-либо рассказывать.
Слово Вася держал, а бутыль бесполезно пылилась в погребе. Вася наклонил стеклянную емкость, принесённую Розарией, и налил на два пальца в кружку.
— Пей! – сказал он Жаку и тот повернул голову к Жану.
— Прощай, брат! — воскликнул Жак, и Перчик опрокинул кружку. Тот хлебнул и вытаращил глаза, хватая ртом воздух. Жан рыдал, теряя брата.
— А теперь ты! — грозно сказал Вася, наливая очередную порцию и поворачиваясь Жану. Жидкость произвела аналогичное действие на брата Жака, превращая его в молчаливую рыбу, хватающую воздух. Чтобы проверить ощущения, Вася налил немного себе, и свободно перевернул кружку в себя, закусив ладошкой, демонстрируя мужской характер. Жидкость, именуемая на Земле «первак», произвела своё разрушительное действие, и братьям срочно захотелось поговорить.
— Розария, записывай, — сказал Вася и жена, взяв лист бумаги и гусиное перо, принялась записывать признания «французских шпионов». Когда, после очередной порции эликсира правды, давно развязанный Жак спросил, держась за ворот рубашки Васи: «Ты меня уважаешь? — Розария возмущенно его остановила:
— Не мельтешите, я не успеваю записывать.
— Жак, дружок, повтори, — попросил Вася.
— Ты меня уважаешь? — спросил Жак и поцеловал Васю в щеку: — Невинный поцелуй француза.
— Поцелуй записывать? — спросила Розария.
— Интимные подробности опусти, — сказал Вася, и Розария замазала пером интимные места.
***
Придя домой, Перчик не застал потерпевших, так как они давно уже проснулись, а на вопрос, куда они девались, Леметрия сообщила:
— Они вместе с Витером ушли на речку, вылавливать какой-то «контейнер».
Перчик, озадаченный сообщением, собирался отправиться на речку, но Леметрия его остановила:
— Перчик ... — сказала Леметрия, загадочно сияя улыбкой.
— Что? — спросил он, думая о том, не навредят ли прибывшие Витеру.
— У нас будет ребёнок, — сообщила Леметрия, ожидая реакции Перчика.
— Ребёнок, это хорошо, — согласился Перчик, размышляя о том, стоит ли позвать кого-либо в помощь.
— Перчик, у нас будет ребёнок, — напомнила Леметрия, выводя Перчика из транса. До Перчика дошло, и он принялся тискать смеющуюся Леметрию, которая от него отбивалась.
— Я сейчас, быстро, — сказал Перчик и бросился к реке. Когда он оказался на берегу Леи, то увидел, что Витер сидит на берегу, а девушка и парень беспрерывно ныряют недалеко от берега.
— Что они делают? — спросил Перчик, успокоенный тем, что Витеру ничто не угрожает.
— Ищут «контейнер», — сообщил Витер, но Перчику данное название ничего не говорило. Нырявшие, увидев подошедшего Перчика, прекратили поиски и, тяжело дыша, выбрались на берег.
— Меня зовут Лоренс, — сообщил парень, пожимая Перчику руку, и кивнул на девушку:
— Она – Вивьен.
— Что вы хотите найти? — спросил Перчик. Лоренс переглянулся с Вивьен и сообщил:
— За нами должен был появиться контейнер с оборудованием, но он, видимо, сгорел в атмосфере или разбился о воду.
— Для вас груз так важен? — спросил Перчик, а Лоренс, снова переглянувшись с Вивьен, сообщил:
— Мы хотели открыть постоянный туристический маршрут Земля – Глаурия.
— Откуда вы знаете о Глаурии? — поинтересовался Перчик, ничуть не удивляясь намерениям парочки.
— О ней нам рассказывал друг, Димон, а ему о Глаурии сообщила его девушка, Анни.
— Девушка Анни из Земли недавно была у нас, — сообщил Перчик. Обрадованный Лоренс принялся расспрашивать об Анни, но Перчик его огорчил: — К сожалению, Анни пропала.
На расспросы парня и девушки он сообщил им, что знал. Лоуренс, напряжённо размышляя, наморщил лоб, а потом радостно сообщил: — Он, всё-таки, сделал это!
Перчик в недоумении на него посмотрел.
***
Хихикай не хихикай, а выбираться из кокона амомедаров нужно, поэтому, когда все вдоволь потешили себя кислородом, Маргина добавила в воздух немного азота, чтобы Хенк и Анни, пока она будет кушать амомедара, не наделали глупостей. Двинув Мо, чтобы он бросил заниматься глупостями, Маргина наказала ему присматривать за людьми, а сама снова погрузилась в амомедара.
Погружение было долгим и странным. Вначале она опускалась в тёмную пустоту, пока не оказалась в воде и, неожиданно для себя, вильнула хвостом и поплыла.
Маргина удивилась, так как никогда не мечтала стать рыбой, но ощущение от плавания ей понравилось ничуть не меньше, чем ощущение полёта.
«Я знал, что тебе понравится», — услышала она и оглянулась. Рядом с ней, немного позади, плыл огромный сазан, слегка шевеля хвостом. Маргина, чтобы оторваться от незваной опеки, рванулась вперёд, но оторваться от назойливого сопровождающего не удалось: он ничуть не отставал.
