– Я не знаю… Я не разговаривала с ним со вчерашнего дня.
Теперь при мысли о Бертоне я каждый раз вспоминала, как он набросился на меня и едва не изнасиловал. Кончено, его поступок можно по‑разному трактовать и даже оправдать, как пытался сделать он сам, однако для меня это все равно была попытка взять меня силой. Сигнал опасности, который заставлял меня саму сторониться Изумрудного короля. А теперь еще и моя беременность… Трудно было не заметить, как исказилось лицо Бертона после этой новости. Он даже не пытался скрыть отчаяния, не сказал мне и доброго слова. Просто ушел и больше не показывался у меня, чему я тоже была рада. От Таисы я узнала, что он засел в своей башне и пока не выходил оттуда. И это тоже не давало мне расслабиться, вселяло тревогу и даже страх. Мало ли что ему еще взбредет в голову? Не представляю, как теперь мы будем общаться, да и вовсе сосуществовать вместе. И ведь сбежать пока не получится…
– Ну ничего, что‑нибудь придумаем… – отозвалась мама.
Придумаем… Как же мне хотелось найти выход из тупика, в котором я сейчас находилась! Но пока не видела его, не представляла, куда идти дальше…
– Как бы узнать, будет ли завтра Его Величество в замке? – продолжала размышлять мама. – Вот бы его спровадить куда‑нибудь…
Спровадить… Легко сказать. У меня появилась одна идея, однако я не знала, окажется ли она эффективной. Но самое неприятное: в этом случае мне придется увидеться с Бертоном.
– Сходишь со мной к Его Величеству? – попросила я маму, и та, безусловно, согласилась.
Вход в башню я нашла сразу: видела, как туда заходил Бертон. Лестница, ведущая наверх, оказалась мрачной и шаткой, что приходилось держаться за стену или друг за друга. Заканчивалась она низкой, почти чердачной дверью. И почему Бертон выбрал для себя такое неприглядное место? Неужели наскучила роскошь столичного дворца?
Прежде чем постучать, сделала глубокий вдох, оглянулась за поддержкой на маму, что остановилась на несколько ступней ниже, и наконец трижды ударила костяшками пальцев в дверь.
«Хорошо, что догадалась пойти не одна, – промелькнула мысль. – Если пригласит зайти внутрь, будет отличный повод отказаться».
Но меня ждало удивление. Бертон, распахнув дверь, не только не позвал войти в комнату, еще и поспешил закрыть ее, а сам вышел на лестницу. Однако я успела рассмотреть довольно просторное помещение, в центре которого стоял большой, похожий на лабораторный, стол, заваленный книгами и бумагами. А еще… Мне трудно было сразу дать определение этому предмету… Кристалл? Только не в виде граненного драгоценного камня‑шестиугольника, а вытянутый, похожий на призму, еще и черного, как мазут, цвета.
– Алина? – у Бертона, кажется, даже в мыслях не было, что я могу его навестить.
– Извини, что беспокою, – торопливо произнесла я. – Мне не хотелось нарушать твой и покой. Просто хотела спросить… Ты случайно не собираешься в Эгирин? Мне ведь лекарь назначил кое‑какие снадобья, а всех ингредиентов тут не оказалось, и Таиса не может сделать для меня лекарства…
– Лекарь разве что‑то назначил тебе? – засомневался Бертон. И не без основания: мне действительно был рекомендован лишь покой и мятный чай.
Я испугалась, что мой план провалился, но тут Бертон, не дожидаясь моего ответа, кивнул и заговорил дальше:
– Хорошо, пусть Таиса принесет мне список. Я отправлю кого‑нибудь в Эгирин…
«Нет!» – чуть не крикнула я сокрушенно, но Бертон вдруг продолжил:
– Впрочем… Я сам завтра отправлюсь в Эгирин и на месте попрошу, чтобы для тебя приобрели все, что нужно. Все равно у меня есть кое‑какие дела в столице, – при этих словах он как‑то беспокойно оглянулся на дверь своей комнаты. – Вернусь к следующему утру. Да, пожалуй, так будет быстрее.
– Спасибо! – я вложила в улыбку всю искренность, на которую была сейчас способна. Надеюсь, Бертон не заметил фальши.
Впрочем, он сегодня выглядел каким‑то рассеянным и озабоченным. Хотелось бы, чтобы это не было связано со мной. Вдруг он уже остыл немного и смирился с неизбежным?
Позже мы с мамой набросали наугад список каких‑то травок, передали его Таисе. Все шло на удивление гладко: Бертон утром следующего дня улетел, мы же стали ждать ведьму Эллу. Она тоже объявилась вскоре. Я переживала, как мама проведет ее через стражников, но все оказалась проще: двери и ворота не стали для Эллы препятствием. Она, точно воздух, просочилась мимо гвардейцев и так же спокойно добралась до моей комнаты. Увидев, как все легко у нее вышло, я даже усомнилась в том, что надо было избавляться от Бертона. Но оказалось, ее магия действует только на обычных людей, а от членов семей Высших кровей нужна более сильная маскировка, которую ведьма не успела для себя создать.
– Я спешила на зов Флоры, и у меня не было времени подготовиться более тщательно к визиту в замок Изумрудного Короля, – сказала она сама мне.
Но эти объяснения я получила позже, первым же вопросом ведьмы при взгляде на меня был:
– Это тело Линэль?
А далее говорила уже я, рассказывая в мельчайших подробностях всю свою историю, начиная с водоворота в бассейне.
– Линэль, гадкая девчонка, все‑таки использовала мою книгу! – в сердцах воскликнула Элла после. – И то же заклинание, которое я когда‑то пыталась использовать на Флоре, желая вернуть ее, но от глупости своей получила лишь перемещение душ. Поэтому и не удивительно, что Линэль обменялась телами с дочкой двойника ее же матери. Вселенная стремится все уравновесить, это касается и баланса между мирами. А, Рахун, шутник! – тут ведьма хохотнула. – Он сразу понял, что ты иномирянка, да еще в теле Жемчужной принцессы, вот и сделал намек другим, нацепив знак невесты тебе на ногу, а не на руку. Но никто, конечно же, его загадки не отгадал. Куда уж им тягаться с богами?
– А что же делать с Линэль? – этот вопрос беспокоил меня куда больше, чем шутка Рахуна. – Ведь я беременна… Вдруг она найдет способ вернуться в свое тело? Что тогда будет с ребенком?
– Ситуация сложная, – Элла взбила на макушке свои седые волосы. – Надо подумать… А ты‑то сама хочешь вернуться в свое тело?
Я растерялась.
– А ребенок? – прошептала хрипло. – Что будет с ребенком в этом случае?
– Он останется в том теле, в котором был зачат, – ведьма развела руками.
– А что будет со мной? Мне придется вернуться в свой мир без ребенка? – у меня сдавило горло от волнения.
– Все может быть, – добил меня ее ответ.
– Элла! – взмолилась уже мама. – Ну придумай же что‑нибудь! Я не хочу больше расставаться с дочкой!
– Придумай… – проворчала та. – Задали вы мне задачу! Ну… Можно попытаться договориться с Линэль… Хотя… С этой девчонкой ничего путного не выйдет… Знаю я ее характер… И, говоришь, она на связь давно не выходит?
– Больше двух недель, – подтвердила я. – Вдруг с ней что‑то случилось?
– Если начистоту, то для тебя это был бы идеальный вариант, – ведьма, устав ходить по комнате, присела в кресло. То тихо скрипнуло под весом ее грузного тела. – Не нравится мне ее молчание, ой не нравится…
– Так ты попробуешь чем‑то помочь? – снова с мольбой посмотрела на нее мама.
– Попробую, – ответила ведьма уже более добродушно. – Но мне надо подумать. И не уверена, что это получится быстро. Придется подождать. Вам пока рекомендую не высовываться из этого замка… Мало ли, вдруг эта стервочка‑принцесса уже бродит по округе…
– Вы думаете, она уже вернулась? – ужаснулась я подобному предположению. – В моем теле?
– Я не исключаю такую возможность.
– Хорошо, мы не будем никуда выходить, – ответила за нас двоих мама, а следом задала еще вопрос: – А что с зельем, которое ты мне даешь? Алине его можно пить?
– Сейчас нет.
Ну вот, еще одна «приятная» новость.
– Пока она беременна, ей нельзя его применять, – пояснила Элла. – Скоро ей и без того будет несладко, а зелье только усилит неприятные ощущения.
– Какие ощущения? – вновь заволновалась я.
– Дитя русалки и дракона – редкое явление, – продолжила ведьма. – Последний такой ребенок был зачат еще до начала завоеваний Рубинового короля Бертона II, прадеда твоего еще не родившегося чада. Во времена, когда грионы жили в мире с марегами. Судьбу того ребенка не знаю. А вот как матерям‑русалкам тяжело вынашивать дитя грионов, наслышана. Уж слишком много у этих рас противоречий, в физиологии в том числе…
