— Это невозможно. Что-нибудь еще?
— Твое сердце на десерт.
— Я возмущена. И не собираюсь умирать. Вы желаете остаться без завтрака? — вздернула бровь.
— Разогрей вчерашние сэндвичи. Они в холодильнике, — недовольно бросил Петр и ушел наверх.
Ненадолго.
— Алиса, нам надо поговорить! — уже через пятнадцать минут он стоял над моей душой с подозрительной бархатной коробочкой в руке.
Этого еще не хватало! Надеюсь, он не собирается насильно натягивать мне кольцо на палец?
— Не надо, — я поднялась с колен и бросила тряпку в ведро. — Пожалуйста, выйдите из кухни. Иначе полы плохо высохнут. А в следующий раз я приду убираться в обществе мадам Лук!
— Плевать! — рявкнул магистр и сам взмахнул рукой, прошептав какое-то заклинание.
Я ахнула. Полы в кухне просто засверкали от чистоты.
— Зачем вам уборщица, если вы сами можете прекрасно убираться?
— Потому что я хотел познакомиться с тобой поближе. Изучить тебя. Понять. Ты стала для меня очень важна в последнее время…
А я изумленно оглядывала кухню и не верила глазам.
Оказывается, вот как всё просто. Раз, и поверхности блестят от чистоты.
Красота!
Даже кафель рядом с мойкой поражал чистотой. Никакой тебе плесени, ни следа от пятен. Будто новый приклеили.
Я почувствовала недовольство. Старалась, терла щеткой. Даже средство магическое капнуло — а не помогло. Так идеально убираться у меня не получалось.
— Зачем?! — повторила вопрос.
— Алиса, я очень прошу: выйди за меня, — Петр осторожно подошел ближе и раскрыл коробочку. — Я приготовил обручальное кольцо моей матери. Оно передается старшему в роду, и… оно изумительно подходит тебе. Не находишь?
Кольцо и вправду было изумительным. Из желтого золота, очень тонкой и элегантной работы — вязь листьев вилась вокруг кольца, а маленький топазик таинственно выглядывал из зарослей, как цветочек.
— Я не могу его принять! — не раздумывая ответила я. — И, пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить!
Петр вспыхнул и захлопнул коробочку. Я думала, что он обидится и уйдет, но магистр поступил странно: наклонился ко мне так близко, что наши носы соприкоснулись, и с нажимом сказал:
— Пусть не сегодня, но ты примешь мое предложение!
И исчез.
— Это что, угроза? — вопросила я воздух.
Петр не ответил. Видимо, перенесся в академию.
Ну и ладно. Мне же проще — спокойно разогрела на сковородке сэндвичи, заварила кофе. Помыла сковородку. Еще раз прошлась по всему домику, смахнула тряпкой пыль, где увидела.
— А обещал избавить меня от пыли! — передразнила я «заботливого» магистра.
Протерла ручки на втором этаже — что-то они выглядели заляпанными, будто их трогала по очереди толпа.
А самой заляпанной дверью оказалась дверь в кабинет. Туда, куда Петр запретил мне заходить. Пусть преподнёс он это под благовидным предлогом, мол, убирается там сам, но по факту — запретил туда соваться.
Дверь была незакрытой, судя по тому, как легко опустилась ручка вниз.
«Интересно, что он скрывает? Скелеты своих уборщиц?» — хмыкнула я и огляделась.
В доме было тихо, а значит, Петр всерьез обиделся. Ушел зализывать уязвленное самолюбие. А раз так, то ничего плохого не будет, если я одним глазком загляну в кабинет. Уж больно интересно, что там такого ценного магистр прячет? Новую порцию любовного зелья? Или смертельные яды?
Еще раз протерев ручку, я собралась с духом и вошла.
Кабинет как кабинет — не слишком широкая комната с дубовым столом и внушительным кожаным креслом у окна. Полочками, уставленными фотографиями в рамках, статуэтками и немного книгами. Круглый журнальный столик. Темно-зеленый ковер на полу с мелким ворсом. Вот единственное, что меня крайне удивило, так это темно-зеленая кушетка у одной стены, на которой были свалены в кучу вещи. Какие-то кофты, книги, шляпы, сумочка…
Сумочка!
Я пригляделась.
Сомнений быть не могло — я узнала принт под кожу змеи и пятнышко от синих чернил, что однажды протекли.
— Моя сумочка! — я даже ступила назад от удивления. — Но что она здесь делает?!
В пару шагов я пересекла комнату и опустилась на корточки перед кушеткой. Кроме моей сумочки здесь валялись кружевной лифчик и откровенное боди темно-бордового цвета. Выглядело так, словно кто-то раздевался здесь и бросил свое нижнее белье в кучу.
Если отставить в сторону этичный вопрос о близких отношениях с другими девицами, когда Петр вроде как делал предложение мне, оставался вопрос гигиены.
— Чьи это вещи? Каких девиц? Почему они раздевались в кабинете?.. — пробормотала я и потянула на себя свою сумку. — Забрать ее или нет? Если заберу, то Петр заметит и поймет, что я заходила в кабинет. А если бросить тут, то я останусь без своей любимой косметички, расчески и вообще… Это моя сумка! — возмутилась я.
Уже вытащила было ее из горы мусора, когда на весь дом прозвенела трель звонка.
Как заправский воришка я всунула сумку обратно, подхватила тряпку и бросилась вон из кабинета.
В дверь снова нетерпеливо позвонили. Я сбежала по лестнице, на всякий случай позвала магистра по имени. Вдруг он вернулся на завтрак? Пусть и открывает своим посетителям.
Мне не ответили.
Что ж, придется мне принимать гостей. В чужом доме.
Рывком я открыла дверь и столкнулась нос к носу с Надей Светловой. Даже застыла от неожиданности.
— Ты что тут делаешь? — вместо приветствия рявкнула она и протиснулась в коридор. — Ах да, вторник. Прислугой подрабатываешь. Петр дома?
Ошалело я поглядела ей в спину. Она так спокойно и по-хозяйски прошла на кухню, что меня осенило. Она здесь не в первый раз.
И я вспомнила, что лифчик и боди в кабинете магистра были явно не размера S. А XL, если не ошибаюсь. Да и чашечки большие… Надя была пухленькой и кругленькой, и ей вполне могло подойти это нижнее белье.
Очуметь!
— Ну, что застыла? — Надя обернулась ко мне и скривила нос. — Убралась, так убирайся отсюда уже. Я подожду магистра.
Наверное, я посмотрела на нее так шокированно, что она снизошла до невнятного пояснения:
— Ректор просил ему кое-что передать. Конфиденциально. Так что проваливай, разговор не для твоих ушей.
Я не успела возразить на это откровенное хамство, как из воздуха шагнул хмурый Петр. И еще больше нахмурился, когда увидел сидящую за столом Надю.
— Магистр Рейвс, я к вам с важным поручением от господина ректора! — сладко пропела Надя, и меня чуть не вытошнило от этого притворства.
— Тогда пройдем в кабинет! — подхватил Петр, а потом повернулся ко мне: — Смею надеяться, что сегодняшнее индивидуальное занятие ты не прогуляешь?
Мне хотелось ответить: «Нет», но я кивнула. Не нужно вызывать лишние подозрения и вопросы. Впереди еще целый день, и я успею придумать, как поступить.
И посоветоваться с Огни.
Глава 38
«Вероятно и то, что много происходит невероятного».
Агафон
В своих мыслях я упустила один крайне важный момент — у подруги наладилась личная жизнь. И это вылилось в то, что утром я не успела ее перехватить, так как Огнеда спешно наводила марафет: мыла волосы, накладывала сложный макияж (и это в сжатые полчаса!), а вечером, то есть после обеда, и вовсе не вернулась в общежитие.
Причем в столовой я ее даже не увидела — либо пришла слишком поздно, либо подруга договорилась с Лёксом пообедать в городе. В любом случае я сидела в обществе внезапно подобревшей Кианы и слушала очередную порцию сплетен.
— Все только и говорят, что о вашем танце с Эддингтоном. Это было так чувственно!.. — девушка от удовольствия прикрыла глаза. — Если бы со мной так танцевали, я бы… Ох!
— Угу! — время индивидуальных занятий с Петром приближалось неумолимо, и настроение у меня испортилось.
Я не придумала способ, как отвертеться.
И, что самое поганое, даже посоветоваться не с кем было! Кроме Огнеды, близких подруг в академии не было. Когда мы сидели на лекции по экономике в хозяйстве, я даже решилась поговорить с сестрами-ведьмами.
