Этьен застыл позади меня всего в нескольких сантиметрам и, кажется, ничего не делал, но у меня по коже от его близости бегали мурашки и сбивалось дыхание. А потом я ощутила его губы на шее и зажмурилась от удовольствия. Мой муж начал медленно расстегивать пуговки на моем платье, и каждое легкое касание его пальцев вызывало сладкую дрожь предвкушения во всем теле.
Платье с легким шелестом упало к ногам, и в сгустившейся тишине слышалось лишь наше рваное дыхание.
— Моя. моя Ани. — выдохнул он и развернул меня к себе.
А когда наши губы встретились, мир вокруг перестал существовать. Остался только мой муж, его губы и руки, его нежность и страсть, на которые я откликалась каждой клеточкой своего тела и души.
[1] Нис — медная монета.
Эпилог
10 лет спустя
— Ани, ну зачем так нервничать! Можно подумать, луна упадет с неба, если ты не победишь в этом году! — приобнял меня за плечи Этьен и поцеловал в висок.
— Ты не понимаешь! Мы уже который год конкурируем с оранжереями наместника, и каждый раз невозможно предугадать, кто возьмет пальму первенства! А ведь о нашем противостоянии уже каждая собака в Бравеле знает и ждет, над кем сегодня будут злорадствовать!
— Ани, но ведь это не проигрыш, а всего лишь второе место! — продолжил меня увещевать Этьен. Я и сама это прекрасно понимала, но наше противостояние уже стало притчей во языцех, и большинство горожан ждали не кто выиграет, а кто выиграет из нас двоих. — И, кстати, сегодня годовщина нашей свадьбы, на торжественном приеме должна присутствовать адекватная хозяйка!
— Да-да, — я вытянула голову, стараясь разглядеть, за кого сейчас более активно голосуют, и продолжила рассеянно слушать Этьена.
— Да не волнуйся ты так!
— Ага.
— День сегодня хороший.
— Да-да.
— Птички вон щебечут.
— Да-да.
— Дети дома ждут.
— Ага.
— Согласись, Лея и три мальчика — это хорошо, но им нужна еще и младшая сестричка.
— Да-да.
— Рад, что ты, наконец, согласилась! Значит, сегодня и приступим.
— Ага... Что? Какая сестричка? Эрику только четыре! — спохватилась я и возмутилась. Не то чтобы мне не хотелось еще одну дочку, но я предпочла бы еще пару лет подождать, но, если честно, то не сильно-то и против.
— Эрику четыре, — кивнул головой муж, — Марку девять, Дамиану десять, а Лее уже пятнадцать! Ты только вспомни: она уже в следующем году пойдет в академию! И кто будет держать наших сорванцов в руках?
Лея и правда могла лишь взглядом или словом утихомирить разошедшихся ребят, которые умудрялись сбежать от всех своих нянек и устроить в доме очередной беспредел.
Мне отчего-то в этот момент так грустно стало, что я даже всхлипнула.
— Ани, дорогая, ты чего? — Этьен прижал меня к себе и заглянул в глаза.
— Что мы без Леи делать будем?!
— Ой, да ладно вам! — вынырнула откуда-то сбоку дочь. — Буду приезжать на каникулы и строить этих оболтусов! — улыбнулась она озорной улыбкой, от которой уже начали терять головы парни, а на специальную накладку на предплечье к ней приземлился ее ворон и авторитетно каркнул.
— Ты же знаешь, что мы не это имели в виду, — укоризненно посмотрела я на нее и погладила Роника по блестящей черной голове.
— Конечно, мамуль, и я тоже буду по вам безумно скучать. Но отец прав, эта малышка появится очень вовремя.
— Какая малышка? — заинтересовался Этьен.
— Эта, — и положила ладошку мне на живот. — Уже пару недель точно есть.
Я округлила глаза и принялась прикидывать, как так вышло. Неужели это произошло, когда Этьен неожиданно вернулся из поездки? Я тогда перестала пить противозачаточный отвар. Зачем, если планировалось, что он прибудет только через неделю?
Лицо же Этьена просветлело, а на губах появилась совершенно идиотская улыбка:
— Я буду папой!
— Ну не мамой же, — беззлобно толкнула я его локтем в бок.
У самой же внутри всколыхнулась необъятная радость. Хотя, если честно, я о чем-то подобном уже и сама догадывалась. Уж очень нетипичными для меня были такие резкие перемены настроения, как сейчас.
— Нет, мамой будешь ты! А я самым счастливым в мире папой, — заявил он и, не выдержав переполнявших его чувств, подхватил меня на руки и закружил.
Народ начал оборачиваться и перешептываться:
— Уже что, объявили результаты?
— Когда это успели?
— В этом году победила миледи?
— Да нет, мэр еще на помост даже не поднимался.
Мне же внезапно так захотелось просто побыть со своими родными наедине, что я махнула на все рукой. Главное ведь для меня не победа, а сам процесс творчества! И плевать, что там обо мне будут судачить. Первый раз, что ли?
— Поехали домой. Мовельдик получит премию за меня, ему не в первой, — и обняла за талии мужа и дочь.
Мам...
— А? — удивилась я вкрадчивым интонациям Леи.
— А дома тебя уже ждет сюрприз!
— Какой такой сюрприз, что ты решила сообщить мне об этом заранее? — насторожилась я.
— Там дедушка приехал.
— Из столицы?
— Эээ. Нет, из Трины. Хотя и он тоже.
— Так это же замечательно! — обрадовалась я.
— Ага, — улыбнулась как-то без энтузиазма. — А с ним дядя.
— Король, что ли?! — я изумилась тому, что не знала о таком событии заранее. Хотя последние дни так была занята подготовкой к конкурсу, что могла пропустить что угодно.
— Подожди. — внезапная мысль заставила застонать в голос. — Только не говорите, что король Аллирии тоже почтит нас своим присутствием!
Я вспомнила гуляния, которые длились целую неделю после свадьбы, и о том увеселительном марафоне, который пришлось пережить, потом еще об аналогичных празднествах в честь пятилетнего юбилея нашего бракосочетания, и теперь уже застонала, не стесняясь.
Кажется, я только что говорила о счастье? О да! Я точно его испытаю, когда все окончится.
— Ани, ну ты что? Я ведь буду рядом.
— Ага, — вздохнула я и, глупо улыбнувшись, погладила свой еще плоский животик. Внезапно дорогу нам заступил высокий улыбчивый кадет военной академии и отдал честь:
— Доброго вам дня!
— Доброго. — я вгляделась в парня, черты лица которого мне показались знакомыми. — Векс! — наконец, узнала его, и улыбка кадета стала еще шире. — Как же ты вырос и возмужал! Я знала, что ты поступил в военную академию, но не думала, что тебе так пойдет форма!
— Все благодаря вам, миледи, — он с благодарностью поклонился мне.
— Ну что ты?! Ты ведь сам поступил!
Парень не стал спорить, но было видно, что остался при своем мнении.
А ведь в различные академии и другие учебные заведения на бесплатные места поступило уже очень много таких вот мальчишек и даже девчонок. Жерик тоже в военной академии учится, а Ноэль, как и его талантливая бабушка, выбрал стезю художника и поступил в академию искусств. Правда, тут не обошлось без гранда графини Бриэн, но иначе было никак — бесплатно там не обучали.
Да, во всем этом была и моя заслуга.
Когда-то, десять лет назад, через неделю после нашей свадьбы я пришла на рынок к старой Берте. Она, как обычно, сидела на своем месте, закутанная в черные одежды, и щурилась на осеннее солнце.
— Пришла, — не здороваясь, произнесла, увидев меня. — Давненько я тебя не видела.
— Доброго дня, уважаемая Берта.
— Доброго-доброго, — ответила она, подслеповато разглядывая меня с ног до головы. — Зачем пришла? У тебя ведь все хорошо.
— Долги пришла отдавать.
— Долги? Кому? — хитро прищурилась она.
— Вы и сами знаете: ребятам. Они ведь не раз меня спасали.
— А конфеты и карманные деньги у знати благодарностью уже не считаются? Их ведь эти сорванцы уже получили.
— Вы правы, теперь я стала частью этой знати, и у меня стало гораздо больше возможностей помочь таким сорванцам.
— И чем же ты хочешь им помочь? Дать очередную рыбку? — продолжала хитро улыбаться она.
