от смерти.
— Ох, Фелисити, да помолчи же. Для одного вечера мне более чем достаточно твоей болтовни.
Рядом с Алексией возник Флут, призванный тем тайным инстинктом, которым обладают лишь лучшие слуги, всегда знающие о прибытии в дом хозяйки.
— А-а, Флут!
— Мадам.
— Как вы узнали, что я буду здесь?
Флут выгнул бровь, будто говоря: «А где вы еще должны оказаться в ночь полнолуния, как не на крыше дома лорда Акелдамы?»
— Ну да, конечно. Вы не будете так любезны отвести Фелисити в наш особняк и запереть в какой-нибудь комнате? В задней гостиной, к примеру. Или, возможно, в свежеперестроенном винном погребе.
— Что?! — взвизгнула Фелисити.
За все время, пока Алексия знала Флута, она никогда не видела на его лице выражения, настолько близкого к улыбке, как то, что появилось на нем сейчас, когда дворецкий посмотрел на Фелисити: в одном уголке его рта обозначилась малюсенькая морщинка.
— Можете считать, это уже сделано, мэм.
— Спасибо, Флут.
Дворецкий очень крепко взял Фелисити под руку и повел прочь.
— Да, и еще, Флут, пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь пошарить в развалинах дома Вестминстерского роя, пока туда не добрались мусорщики. Я нечаянно обронила там свой парасоль. И, может, где-нибудь среди обломков валяются симпатичные произведения искусства.
Флут даже не поморщился, узнав, что один из самых респектабельных особняков Лондона лежит теперь в руинах.
— Конечно, мадам. Я правильно понимаю, что теперь мне дозволено будет узнать адрес?
И леди Маккон сообщила его дворецкому. Тот отправился восвояси, волоча за собой протестующую Фелисити.
— Сестра, право слово, это неуместно. Ты так расстроилась из-за следов зубов? Их ведь совсем немного.
— Мисс Фелисити, — услышала Алексия слова Флута, — постарайтесь соблюдать приличия.
Бутс, покончив со швартовкой дирижабля, подошел к Алексии и предложил ей руку.
— Леди Маккон?
Алексия с благодарностью оперлась на нее. Младенец-неудобство совсем распоясался, создавая ощущение, будто она проглотила дерущегося хорька.
— Может быть, вы проводите меня, гм, в шкаф, мистер Бутботтл-Фиппс? Чувствую, мне нужно прилечь. Но только на минутку, учтите. Мне еще разбираться с упорхнувшим роем. Полагаю, нужно выяснить, куда направилась графиня Надасди. И мадам Лефу, конечно же. Недопустимо, чтобы она буйствовала и дальше.
— Конечно, недопустимо, миледи, — согласился Бутс. Как и Алексия, он явно считал, что буйство неуместно при любых обстоятельствах.
Но едва они покинули крышу и двинулись вниз по лестнице к третьей лучшей гардеробной лорда Акелдамы, как перед ними возник запыхавшийся трутень. Это был высокий миловидный малый с приветливым лицом, копной кудрявых волос и свободной расслабленной походкой. На нем был также самый небрежно завязанный галстук из всех, что Алексии доводилось видеть в окружении лорда Акелдамы. Она потрясенно посмотрела на Бутса.
— Новый трутень, — объяснил Бутс леди Маккон, прежде чем с дружелюбным видом повернуться к новоприбывшему.
— Здоров, Бутс!
— Ку-ку, Шабумпкин. Ищешь меня?
— А то!
— Ага, пять сек, надо ее светлость как должно сопроводить.
— Да не, не одного тебя, дружище, ее светлость мне тоже нужна. Пойдете со мной?
Алексия посмотрела на юношу так, точно тот вылез из какой-то вонючей ямы.
— А я должна?
— Боюсь, да, ваша светлость. Наш-то созвал экстренную сессию Теневого совета, — объяснил трутень.
— Но сейчас полнолуние, и деван не может присутствовать.
— Кто ему только этого не говорил! А он на это: «Незначительная деталь».
— Ох, горюшко. Надеюсь, хоть не во дворце? — Алексия схватилась за живот при одной только мысли, что придется еще куда-то ехать.
Денди осклабился.
— В приемной, мэм. Где же еще?
— Хвала небесам. Пожалуйста, пришлите туда Флута, хорошо? Как только он покончит с тем, чем занят сейчас.
— Конечно, леди Маккон. С удовольствием.
— Спасибо, мистер, гхм, Шабумпкин.
Тут Бутс выпрямил спину, крепче взял Алексию под руку и осторожно повел вниз по следующему лестничному пролету, а там и в скандально знаменитую приемную лорда Акелдамы. Шабумпкин же приветливо кивнул им и удалился восвояси.
Лорд Акелдама ждал Алексию. Ее ничуть не удивило, что, пока она металась по всему Лондону, выслеживая октомат, самым нервным занятием древнего вампира, по-видимому, стало переодевание. Теперь на нем была самая примечательная фрачная пара из всех, что доводилось видеть леди Маккон, сшитая из полосатого, как леденчик, кремово-винного атласа. К ней вампир надел розовый жилет из муарового шелка, розовые чулки и розовый же цилиндр. Его галстук, каскад атласа белого цвета, был заколот золотой булавкой с рубином, другие рубины, под стать первому, сверкали на пальцах лорда Акелдамы, его монокле и бутоньерке.
— Могу я что-нибудь принести вам, леди Маккон? — предложил Бутс, усадив ее благополучно в кресло. Его явно тревожил испытываемый Алексией дискомфорт.
— Чаю? — назвала та единственное известное ей средство от всех болезней.
— Конечно, — и трутень испарился, быстро обменявшись взглядом со своим господином.
Однако через пять минут чай был доставлен Флутом, а не Бутсом. Дворецкий очень быстро исчез, но Алексия даже не сомневалась, что он занял стратегическую позицию возле самой двери.
Лорд Акелдама, видимо, пребывая в расстроенных чувствах, не достал свой разрушитель слухового резонанса, и Алексия не напомнила ему это сделать. Она подумала, что ей, возможно, понадобится совет Флута относительно того, что грядет.
— Итак, милорд? — сказала она вампиру, потому что сил тянуть кота за хвост у нее не осталось.
Лорд Акелдама сразу приступил к делу, что само по себе являлось показателем того, насколько он расстроен.
— Мой бесценный цветочек сливовый, есть ли у вас хоть малейшее представление о том, кто сидит сию секунду в переулке прямо на задворках моей кухни?
Поскольку Алексия не сомневалась, что, будучи на крыше, заметила проклятый октомат, она сделала предположение:
— Графиня Надасди?
— На задворках кухни! Клянусь своим самым длинным клыком! Я… — он оборвал себя на полуслове. — Помилуйте, лютичек, откуда вы узнали?
Едва снося бешеную деятельность, развернувшуюся у нее в животе, Алексия все же не смогла не улыбнуться:
— Вот теперь вы знаете, что я обычно чувствую во время наших бесед.
— Она роится.
— Да, наконец-то. Вы не поверите, чего стоило сковырнуть ее с места. Можно подумать, она призрак, привязанный так крепко, что никогда не сможет сменить место.
Лорд Акелдама сел, глубоко вздохнул и взял себя в руки.
— Дорогая маргаритка, только не говорите, пожалуйста, что это вы ответственны за… ну сами знаете, — и он, как носовым платком, помахал в воздухе безупречно белой рукой.
— Нет-нет, не глупите. Это не я. Это мадам Лефу.
— Ах, ну конечно. Мадам Лефу, — лицо вампира стало каменным, когда он услышал последнее сообщение.
Леди Маккон могла бы поклясться, что видит, как за этим женоподобным подкрашенным лицом вращаются шестеренки и колесики недюжинного ума.
— Это из-за той маленькой
