на дверь, две большие канистры поставили у входа, Воплощенные лили содержимое на укрепленное стекло.
— Не переживайте. Пирамида построена как убежище, — объяснил Гоггинс. — Им нужен таран, чтобы пробить дверь.
Стекло стало затуманиваться, появился иней.
— Вряд ли они используют таран, — Тарек с интересом смотрел на затуманившуюся дверь. — Те канистры содержат жидкий нитроген. Танас пытается заморозить стекло и слабить его.
— Джуд, раздавай оружие, — приказал Гоггинс, проверяя пустой магазин пистолета и раздражённо бросая оружие. — Защитники и Воины, спасайте своих Предков! И, Дженна… если ты из Пророчества, пора доказать это!
52
Я застыла посреди паники, пыталась призвать Свет. Джуд раздавала оружие, которое Феникс забрал из Мерцающего Купола, а я думала о Мерсии, как она воззвала к энергии души и горела.
— Я — Пророчество… Я — Свет… — бормотала я, глядя на свои ладони. — Я — искра, которая победит тьму… Я — Пророчество… Я — Свет…
Я повторяла мантру снова и снова, надеясь, что это раскроет мои силы. Феникс стоял рядом с римским гладиусом в руке. Джуд была с другой стороны от меня с посохом бо. Остальные Защитники и Воины заняли места вокруг их Предков, которые смотрели в мою сторону, выжидая. Вне пирамиды Воплощенные притихли, их тишина беспокоила сильнее их воя и стука по стеклу.
Двери замерзли, и Феникс повернулся ко мне.
— Что-нибудь раскрыла?
Я тряхнула головой, зная, что все наблюдали, и продолжила мантру с большим пылом. Пару раз повторив, я не получила эффекта и ощутила отчаяние. Я не могла так призвать Свет. А потом я вспомнила последние слова Эмпоте для меня: «Загляни в себя, чтобы зажечь искру».
Я стала думать обо всем, что я сделала. Все мои жизни. Все, что я потеряла. Мои друзья… родители… сестра…
Я вдруг вспомнила древний каменный круг у Эндовера, сильный Проблеск о девочке с золотыми волосами и божественным светом в ней, словно ее сердце было крохотным солнцем… Моя сестра умела направлять Свет!
Что она чувствовала, ощущала ты. Что ты испытала, испытала она.
Закрыв глаза, я искала способность сестры, то, как она открыла себя вселенной, и Свет потёк через нее рекой. Я повторяла мантру, кожа словно тепло засияла. Я говорила быстрее громче, и сияние во мне росло. Ощутимый жар стал исходить от ладоней, словно углей.
— Вот! — охнул Калеб. — Ты владеешь Светом!
С каждым повтором мантры ощущение усиливалось, и я почти могла представить Свет, сияющий лучами из моих ладоней…
Раздался грохот, испугав меня. Я открыла глаза, ожидая увидеть Воплощенных на пороге.
— Не переживай, Дженна, — сказал Феникс, поправляя хватку на гладиусе. — Стекло выдержало.
— Пока что, — буркнула Джуд с посохом наготове.
— Если в пирамиду пройдут, — сообщил Гоггинс, — уходите в туннели.
Второй грохот сотряс пирамиду, зловещая трещина побежала по одной из дверей. Стекло держалось, но шум отвлекал меня. Сила Света ушла из меня, сияние на коже растаяло.
Я мрачно вспомнила, как угас Свет Мерсии, позволяя Танасу набраться сил и подавить ее. Я поняла недовольно, что не могла управлять Светом, как сестра, и не так долго, чтобы он был оружием.
Калеб и другие смотрели на меня, затаив дыхание, просили мысленно продолжать. Но я глядела на них, искала уверенность, что я была из Пророчества. И все же я поклялась исправить ошибку, приведя сюда Танаса, так что не могла сдаваться. Пока не могла. Нужно было думать о чем-то еще.
Я посмотрела через стеклянные панели пирамиды, надеясь найти вдохновение. Наступила ночь. Небо казалось чернее обычного, звезд было мало. Даже луна почти пропала, полумесяц был как порез лезвием, ночь душила свет. Чернильное небо напомнило два моих su’mach. В тех снах у меня были хворост и спички. Но как я должна создать искру сейчас? У меня не было ничего для огня, моего внутреннего Света не хвати и на спичку.
Мне нужно было что-то больше, чтобы собрать и сосредоточить Свет.
— Что Танас делает теперь? — буркнул Стейнар, щурясь, следя за силуэтом Воплощенного, положившего что-то у основания двери.
— Стекло должно выстоять заморозку, — сказал Тарек, встревоженно хмурясь, — но если быстро нагреть его, оно разобьется от шока.
— Готовьтесь! — приказал Гоггинс, поднимая боевую дубинку маори в огромной руке.
Феникс взглянул на меня.
— Сейчас или никогда, Дженна!
Калеб увидел отчаяние в моих глазах.
— Верь! Ты — Та самая!
«Верь…» — я подумала о молитве Калеба, мой взгляд упал на верхушку алтаря. Я снова услышала голос Эмпоте в голове: «Одолеть Тьму можно только Светом!».
Я повернулась к Тареку.
— Эта пирамида накапливает Свет? — спросила я.
Он кивнул.
— Мы питаем Хейвен солнечной энергией.
— Можно изменить поток?
Он нахмурился сильнее.
— Технически…
— Сделай это! — сказала я быстро.
Тарек глядел на меня, не понимая.
— Но всплеск такой энергии будет катастрофой.
— Именно, — ответила я.
Тарек хитро улыбнулся.
— Гений! Это будет как…
Вдруг взрыв чуть не сбил нас с ног, земля задрожала, шар огня окутал пирамиду. Стеклянные двери разбились с оглушительным треском.
Мы пришли в себя, Тарек подбежал к алтарю, провел пальцем по дисплею, стал яростно печатать. Гоггинс и его Защитники и Воины создали стену против Танас и ее Воплощённых, которые вырвались из дыма и обломков, окружили нас за секунды.
Танас быстро окинула взглядом наше жалкое сопротивление.
— Последний Свет, — насмехалась она. — Каким тусклым он стал.
— Ты никогда не потушишь
