пока ты не начал рассказывать всякую ерунду. Например что то, в чём мы оба нуждались, опасно, неправильно и дальше по списку. Ещё раз: ты не хочешь мне этого говорить. Ты хочешь делать кофе. Ну как? От секса с богом новой эры у меня не появилась способность к внушению?
И вот тут — о чудо! — на его губах промелькнула тень язвительной улыбки, той самой, из модуса тук-тук.
Только тень. Но это чуть больше, чем ничего, да?
— Лабораторно доказано, что пси-способности не передаются половым путём. Но в нашем случае мы имеем исключение.
На Кат накатило такое облегчение, как будто она только что пережила сложнейшие бой в своей жизни.
— И что же за исключение? — спросила она, изо всех сил стараясь сделать голос спокойным и чуть насмешливым.
— Похоже, мной тебе вполне неплохо удаётся управлять, — ответил он. — Настолько, что прямо сейчас я пойду за кофе и сигаретами. Но, просто для информации: ужасно не читать твои мысли. Особенно прямо сейчас.
Кат хмыкнула:
— Ты всегда можешь просто спросить. Только без пафосных поз, “тебе опасно быть со мной”, “я плохой” и прочей бредятины из сюжета для девочек-подростков, идёт? Мы с тобой оба взрослые ребята. Просто вопрос и просто ответ.
Он склонил голову набок, а после скользнул вперёд, нависнув над ней на вытянутых руках.
— Ты уверена?
В кои-то веки — лаконично.
— Да. А ты нет? Только не ври, что тебе вчера не понравилось.
— Это был не совсем я. И ты… это нездраво, Кат. Ты не должна была позволять ему…
— Позволять тебе.
— Это не я.
Вот он, шанс… Кат улыбнулась так мягко, как только могла, и прижала ладонь к его сердцу.
— Тогда и не я, м? Только вот так не получится, Родас. Мы были там вчера. Мы этого хотели.
Мы сделали всё, что сделали. Мы такие, какими нас сделали. Мы справляемся с этим так, как умеем. Мы...
— Это мы, — сказала она в надежде, что он поймёт. — Тоже мы.
Родас пару мгновений молчал, а после легко поднялся, направившись к двери.
— Надо составить график, — походя сказал он, — мы не можем позволять такое себе слишком часто, потому что медкапсула, какой бы безопасной ни была, должна использоваться не чаще определённого интервала. И да, нужно подумать о защите для уязвимых точек твоего тела. Я составлю план.
Кат потом думала, что может гордиться собственным самообладанием: она как-то сумела расхохотаться уже после того, как за Родасом закрылась дверь.
Интересно, что это будет за фрукт, когда две недо-личности сольются в одну? Впрочем, ей в любом случае однажды, через год или пять, предстоит узнать.
-
Конец рассказа
Рассказ 5. Гамлетовский вопрос в стиле модерн. 1
*
таймлайн рассказа: через пару недель после завершения О-13
размер: мини
в тексте есть: Один разговор. Не романтика. Формально не 18+, но поднимаются некоторые сложные этические вопросы.
*
За время своей жизни на Олимпе ори Анжелика привыкла к тому, что случиться может в любой момент. И всякое.
Как же иначе — в её роли всеобщей мамочки (и психолога на полставки) для кучки изломанных, гениальных, почти всесильных и неприспособленных к нормальной жизни существ? Да и новая почти-должность, как иронично выражалась по этому поводу Эрос, “матери нации”, добавляла будням бывшего доктора Анжелики Виденко кучерявости.
В таких обстоятельствах выбора остаётся всего два: ты либо учишься относиться к происходящему философски, либо сходишь с ума. И Анжелике предпочтительным казался именно первый вариант.
Именно потому прямо сейчас она с вежливым любопытством осмотрела со всех сторон детский череп, лежащий у неё на столе. Возраст на момент гибели — около десяти лет, предположительный возраст костей — лет двадцать, но, учитывая состояние, наверняка может сказать только анализ. Предположительно мальчик, предположительно белый, не мод, едва ли клон, скорее всего вырос в бедном районе, раз в таком возрасте ещё не имел встроенного вирт-гнезда — вот и всё, на что хватало её весьма скромных познаний.
Вздохнув и попросив у пресвятого гена и всеблагого атома немного терпения, Анжелика перевела взгляд на Эрос и мягко улыбнулась:
— Почему бы нам не выпить чаю?
Эрос фыркнула.
— Ты меня там случайно с Деймосом не перепутала?
— Нет, — тонко улыбнулась Анжелика. — Но у меня сложилось представление, что нам предстоит длинный разговор… Или он настолько длинный, что предпочтительно будет что покрепче?
— Всё равно не могу напиться, знаешь же, — протянула Эрос лениво. — Хотя знаешь что… Давай, пожалуй, пиво. Эффекта никакого, но я люблю вкус.
Анжелика быстро отправила с вирта распоряжение андроиду-горничной, про себя отметив, что дело, видимо, серьёзное. Кем бы ни был неведомый ребёнок, погибший, судя по состоянию костей, много лет назад — кажется, он был важен для Эрос.
А значит, в вопросе нужно покопаться. То, что важно для Эрос, автоматически и для Анжелики приобретало, скажем так, некоторый вес.
Тут надо пояснить: взаимная ненависть, с которой начались их отношения, давно переросла в нечто качественно совсем другое. Потрудись Анжелика каким-то образом облечь это в слова, скорее всего, пришлось бы признать, что между ними установилось нечто вроде умеренно токсичной женской дружбы, щедро приправленной соперничеством и взаимными подколками. Впрочем, для сохранения статуса-кво ни одна из них точно не стала бы произносить этого вслух.
Порой у Анжелики вообще появлялось ощущение, что она завела себе большую кошку. Та приходит, когда хочет, иногда трётся об ноги, иногда кусается, иногда приносит дохлых мышей (или новости об очередной подпольной фабрике по производству секс-модов, или свежие сплетни, или вот детские черепа). Смотрит на хозяйскую реакцию, съедает что-нибудь вкусное и убегает дальше по своим кошачьим делам.
Вот и сейчас Эрос, во всём своём великолепии развалившаяся в кресле напротив, напоминала гибкую и опасную кошку. Анжелика была преимущественно равнодушна к собственному полу, но всё равно проследила взглядом изгибы идеальной фигуры.
Эрос могла обаять и камень, если действительно хотела.
— Нравлюсь? — ухмыльнулась она, разумеется, почувствовав взгляд.
— Да, — пожала плечами Анжелика, рассеянно наблюдая, как горничная-андроид расставляет на столе высокие бокалы, — как же иначе? Но не верю, что ты сюда пришла, чтобы задавать риторические вопросы. Да и сомневаюсь, что этого несчастного зовут Йорик, и мы будем дискутировать на философские темы. Я так понимаю, ты принесла мне новую работу?
— Как
