— Ты тоже.
— Я не направляюсь в стан врага. — Он сжал мою руку. — Просто не забывай держать ухо востро, даже когда веселишься.
— Перестань беспокоиться, и просто иди делать свою работу.
— Это братская привилегия — беспокоиться о маленькой сестренке. — Он бросил взгляд в сторону Куинна, а затем прошептал: — Не забывай так же, что некоторые сладости, как бы не были восхитительны на вкус, могут послужить причиной долговременной утраты душевного спокойствия.
— Я помню. А теперь займись своим делом и иди.
Он ухмыльнулся, еще раз быстро чмокнул меня в лоб, и добавил:
— Лиандер оставил несколько париков и цветные линзы, если захочешь поупражняться со своим внешним видом. Только пообещай мне, что останешься неузнанной, когда войдешь в тот ресторан.
Я усмехнулась. Роану не нужно быть экстрасенсом, чтобы узнать, что у меня на уме — он знал, просто потому, что сам поступил бы так же.
— Это я обещаю.
— Хорошо. — Он поцеловал меня в третий раз — три раза на удачу, как мы всегда говорили, — затем оттолкнулся от кресла и ушел.
Тем самым оставив меня с капризулей Куинном. Повезло, так повезло!
— Нам нужно закончить наш разговор, — произнес он в тот момент, когда мы остались наедине.
Я опустила на пол ноги и, поднявшись, направилась к кулеру с водой.
— Я сказала все, что должна была сказать.
— Тогда расскажи мне, почему ты трахалась с Келленом вчера вечером. Чтобы отомстить мне?
Я тихо фыркнула, наливая воду в пластиковый стаканчик.
— Куинн, ты мне нравишься и все такое, но тебе серьезно требуется поработать над своей ревностью. Особенно, когда ты не имеешь права на нее.
— Выходит, это — «да»?
— Это — «нет». Я трахалась с ним, потому что так пожелала, потому что он был горяч, и потому что хотела, чтобы он ответил на некоторые возникшие по ходу дела вопросы. Что он и сделал. — Я сделала глоток воды и обернулась к Куинну, чтобы встретить его яростный взгляд. — Представляешь, Келлен отлично знал, что я пришла на прием вместе с тобой. Полагаю, ему доставило огромное удовольствие то обстоятельство, что он увел меня у тебя.
— И ты собираешься увидеться с ним вновь?
— Множество раз. А если тебе не нравится это, тогда уходи. Это не стоит наших нервов.
Куинн никак не отреагировал.
— Вампир никогда не отказывается от того, что он считает своим.
Его полуночный взгляд впился в мой, затрагивая что-то в глубине меня, вызывая трепет, и получая власть надо мной. Но что я чувствовала при этом — страх или радость, я не берусь сказать.
— Я не могу и не стану уходить. Как и не позволю этого сделать тебе. И если это означает необходимость смириться с твоей гребанной сотней разномастных волков, значит, так тому и быть. Стоит изучить то, что есть между нами. И ты будешь придерживаться той сделки, что мы заключили.
Я подняла брови.
— Прозвучало почти как угроза.
— Воспринимай, на хрен, как тебе нравится.
— Тогда как угроза. Итак, теперь мой черед задавать вопрос: или что?..
Он по-прежнему смотрел на меня с невозмутимым вампирским видом, но за этой маской я ощущала смятение.
— Тебе не захочется этого знать.
— Я бы не стала спрашивать, если бы не хотела.
Он колебался.
— Я в силе заставить тебя делать определенные вещи.
Я уставилась на него не уверенная, что правильно расслышала. И не желая верить, что расслышала правильно.
— Что?
Его взгляд был бескомпромиссным.
— Мы разделили кровь. Это дает мне власть оказывать определенное влияние на тебя.
— Ты позабыл упомянуть об этой вещи, которая произошла, когда мы разделили кровь. — Мой голос был плоским и обманчиво спокойным, скрывая гнев, вскипающий глубоко во мне.
— В тот раз ты обезумела от лунной горячки. Неужели ты на самом деле считаешь, что отказалась бы от моей крови, даже если бы я потратил время на объяснение последствий?
— Нет, но ты бы мог предупредить меня после случившегося.
Кто предостережен, тот вооружен. Хотя в данном случае, я сильно сомневалась, что заблаговременная осведомленность имела хоть какое-то чертово значение.
— Разве я уже пытался как-то ограничить тебя?
Я натянуто рассмеялась.
— Нет. Но это не значит, что в будущем ты этого не сделаешь.
— Не сделаю.
— А я бы узнала, если бы ты сделал? — Он не ответил, и я покачала головой. — Ты ведь понимаешь, что натворил? Одна эта небольшая угроза — и в моих глазах ты уже видишься в абсолютно ином свете.
Куинн нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты только что перепрыгнул в корзину, содержащую людей, которые используют меня в своих целях.
— Проклятье, Райли, тебе же известно…
— Что мне известно, — я грубо перебила его, — так это то, что из трех мужиков, с которыми я на данный момент встречаюсь, Кейд — единственный, кто проявил ко мне хоть какое-то подобие дружеских отношений и заботу вне сексуальной сферы общения. Не хочешь узнать, что он сегодня сделал для меня? Он привез меня в дом своей девушки, набрал ванну, вымыл мои волосы, а затем уложил в кровать и оставил в покое. Он позаботился обо мне, побаловал, потому что без каких бы то ни было слов понимал, что мне это требуется. Что сделал ты, за исключением вымученного секса и приема крови, в которой ты отчаянно нуждался? Ну еще кроме выдвигания требований и рысканья в моих мыслях?
Он поднял бровь.
— Что я слышу? Мне нужно баловать тебя и устраивать романтические свидания для того, чтобы завоевать твое сердце?
— Уж разумеется, начать с этого было бы куда лучше, чем обзывать меня шлюхой или угрожать, — выпалила я на одном дыхание. — Как поется в песне «Девчонки просто хотят весело проводить время»[29].
Отчасти презрительным взглядом вампир дал мне понять, что не является поклонником попсы — или же он просто пролетел эту эпоху на крейсерской скорости в звукозащитных наушниках, и не имел понятия, о чем я говорю. Я добавила:
— Послушай, я предложила соглашение, и буду придерживаться его, если только ты не собираешься все усложнить. И не стоит рассчитывать на что-то серьезное, приятное времяпрепровождение — не более. Я не хочу вступать в единоборство, Куинн. Я не могу себе этого позволить.
— Все, на что я рассчитываю — это шанс.
— В таком случае, ты его получил. Хочу сразу тебя предупредить: попытаешься меня принудить к чему-то — положишь конец нашим отношениям. Я найду способ обойти твой приказ, и уйду. Я не позволю злоупотреблять собой подобным образом. Я — волк, а не шлюха.
