устроиться на ступенях склепа.
Закружиться в танце.
– Я сошла с ума? – тихо поинтересовалась я. – Или демон?
– Мы все, – подумав, ответил Эль. – Он вернул души.
– Демон?
Мы не ушли далеко, остановились в переулке, откуда открывался чудесный вид на низину и собственно кладбище. Эль провел ладонью перед моими глазами, и я моргнула.
Вот как это выглядит, значит.
Серебряное сияние, окутавшее мертвецов, будто их с ног до головы обсыпали фейской пыльцой. Тонкие нити протянулись от неба к земле, и фигурки казались нанизанными на них. И в то же время свободными. Им позволили вернуться и… и наверное, я скажу демону спасибо.
Потом. Когда отправлю в небытие.
– Как думаешь, они понимают, что мертвы?
Эль обнял меня:
– Да.
– И… это их не пугает?
– А они выглядят напуганными?
Уже виденная мной пара присела на траву. И мужчина, опираясь на трость, отчаянно жестикулировал, будто спешил рассказать даме что-то донельзя важное.
А вот там, дальше, перед роскошным склепом, кружилась в танце девушка. Остатки ее платья светились, а сама она казалась настолько цельной, что выглядела живой.
Почти.
И юноша с дырой в груди рукоплескал ей. Над ним клубилось черное марево проклятия, которое, надо полагать, и свело его в могилу. Но сейчас, этой ночью, он снова был жив. И, подхватив девушку на руки, обнял, прижал к себе.
А у меня на глаза навернулись слезы.
Вот что я за некромант такой… неправильный? Где толпы, жаждущие крови? Этим людям, пусть и мертвым, но снова живым, особо не было дел до тех, кто скрывался за оградой. Они спешили урвать еще немного этой, вновь подаренной, такой настоящей жизни.
– Этот демон… он очень силен.
– Я не думаю, что это он… только он… скорее всего, тем, кто стоит над миром, тоже не нравится происходящее. Вот они и помогают. Как умеют.
К ограде подошла хрупкая девочка и помахала рукой.
Мне?
Определенно. И я медленно подняла руку. Не знаю, что ты такое, но… спасибо. И мне жаль, что эти люди сегодня снова умрут.
Она слегка наклонила голову.
Не страшно?
Они уже… вернулись далеко не все, лишь те, кто не нашел в себе сил расстаться с путем земным. А теперь, получив второй шанс, они обретут покой. Но времени у нас немного.
И я повернулась к кладбищу спиной.
– Идем, – это прозвучало слишком громко в ночной тишине, куда громче далекой скрипки, к которой присоединился ноющий звук волынки. Это кого ж там захоронили-то? Неважно. Нельзя оборачиваться. Нельзя останавливаться.
Нельзя думать о том, что происходит за моей спиной.
Мертвецам уже не больно.
В городе царили тишина и покой, и странно было слушать эту тишину, зная, что происходит на кладбище. Я несколько раз останавливалась, проверяя, не растворились ли нити силы. А то ведь вышнее благословение, конечно, вещь хорошая, но не поломало бы оно нам коварный наш план.
Но нет.
Остаточные эманации мощного и темного, что сама тьма, заклятия ощущались в воздухе, заставляя этот воздух опасно дрожать.
Запоздало подумалось, что если где-то рядом имеется лежка тварей потусторонних, то они всенепременно очнутся ото сна. Я должна была предвидеть и… И поздно.
Эль вдруг прижал меня к забору. А мимо бодро прогрохотал отряд городской стражи. И еще один.
– Идем спокойно, не слишком быстро, – Эль взял меня под руку, а чертова кольчуга вдруг решила, что самое время стать снова платьем. И не просто, а длинным, в пол… хорошо, что без шлейфа. В платье со шлейфом грабить чужой дом, должно быть, совсем неудобно. – Вот так… хорошо… тебя почти совсем не видно.
Он накинул мне на голову отросший капюшон, который мягко лег на волосы, и я сама натянула его поглубже. Если не видно, то хорошо, то правильно.
Несколько раз мы останавливались, пропуская очередной отряд.
Да они не просто некромантов подняли! Я заметила пару знакомых огневиков. И воздушника, что приплясывал от нетерпения, явно готовый совершать подвиг.
Надеюсь, голову ему не свернут. Хороший парень. И пончиками со мной делился. И вообще… не свернут. Разве что свои. Мертвецы, они безобидны, куда безобиднее живых.
Мы успели как раз вовремя. Ворота распахнулись, выпустив папеньку. Верхами пошел. Черный жеребец в посеребренной сбруе смотрелся весьма роскошно.
И глупо.
Зачем брать коня туда, где мертвецы? Лошади пугливы, а в страхе совершить способны любую глупость. Или… он подозревает?
Я прикусила губу.
А отец вдруг натянул поводья, заставив несчастного жеребца подняться в свечу. Оглянулся. И на мгновение почудилось, что он меня видит.
И знает? Знает.
Но уходит? Почти приглашение войти. И значит это, что входить ни в коем случае нельзя.
– Ты тоже это заметил? – тихо спросила я, когда цокот копыт растворился вдали. – Он ведь не идиот, да? Он понял, что это все устроено специально и… И как нам быть?
Эль пожал плечами.
– Действовать по плану?
Почему-то мысль больше не казалась удачной. По плану… по плану мы вдвоем стоим и ждем, пока великий вор прогуляется по папенькиному дому и вынесет оттуда заветную коробочку. После чего мы быстренько совершим ритуал, поспособствовав воссоединению демона, и уберемся из города, оставив папочке Эля сомнительную честь разгребать последствия.
– Я не уверена, что его выпустят… а вместе у нас будет шанс, – я погладила рукав кольчужного своего наряда. – Именно. Мы… должны. Я должна. А ты…
– Вместе.
Я кивнула.
Конечно, вместе. И подумалось, что жили мы недолго, но вполне себе счастливо, а умрем так и вовсе, быть может, в один день. Такая вот сказка со счастливым концом.
Просто на слезу прошибает от умиления.
Но я шагнула к дому. И Эль со мной.
Мы пересекли пустую улицу, чтобы остановиться у ограды, по которой вились нити защитных заклинаний. А сложные. И… я не была уверена, что справлюсь с ними, но вынырнувший из темноты лич приоткрыл шкатулку, и кривоватая ручонка внутри цепко ухватилась за эти нити.
Мгновение – и от заклинаний ничего не осталось, а по решетке поползли пятна ржавчины.
– Времени у нас мало, – я была уверена, что папенька предусмотрел что-нибудь на подобный случай. И сейчас он, получив сигнал, понял, чьих рук было представление на кладбище. А стало быть, несется к дому со всех ног.
А потому я просто толкнула калитку и вошла. Быстрым шагом преодолела расстояние, отделявшее меня от дома. По ступеням и вовсе поднималась бегом. И открытой двери не удивилась. Переступила через тело дворецкого, который и в смерти своей выглядел в достаточной мере степенным. Правда, кожу уже тронул тлен, и к утру тело осыплется жирным
