ходатайствовать о твоем повышении. Место начальника считай твое.
— Ого, — парень явно обрадовался. — Спасибо! Вайолет будет рада. Она и так говорила, что верит в меня, но получить повышение так быстро — это прекрасно. Спасибо, эльен.
— Но мне нужна твоя помощь.
Патрик остановился и нахмурился.
— Там некрос, — сказал Коста, уже не сомневаясь.
Кровь, что пронизывала туман, запах, тишина… В такие моменты в людях обычно просыпаются животные инстинкты, вопящие лишь об одном — бежать! Бежать быстрее! А еще перепад температур: днем жарило как в печке, а сейчас так зябко, что хочется завернуться в одеяло и носа не высовывать из дома.
— Я бы и так вам помог! — с обидой выпалил Патрик. — Неужели вы думаете, что без ваших щедрых посулов я бы бросил вас тут одного?
— Прости, — виновато сказал Коста. — Конечно, нет.
— Но вы так и не сказали, кто вас так отделал, — ворчливо напомнил парень.
Он подставил плечо, и Коста с благодарностью на него оперся. Так и правда будет быстрее. А кто его отделал — большой вопрос. Коста попытался вспомнить все детально. Вот он входит в храм. Сабрина Тутье оборачивается, смотрит с облегчением и надеждой. Всплескивает ручками. Они у нее совсем крошечные, а кожа тонкая, словно пергамент.
В глазах на миг потемнело, но Коста не замедлил шаг. Кулон пульсировал на груди, придавая сил, а плечо Патрика оказалось костлявым, но крепким.
Затем Сабрина принялась сбивчиво рассказывать про котенка, периодически перескакивая на своего обожаемого Ларса, который уж наверняка не влез бы туда, откуда самому не выбраться. Сабрина схватила его за рукав и повела в глубь храма, мимо статуи, которой кто-то умыл лицо. Они прошли в дверь в углу, пересекли небольшую комнатушку, заваленную сломанными лавками и прочим барахлом, и оказались перед дверью в подвал. Тяжелый засов стоял у стены. А потом Коста и правда услышал слабое мяуканье.
Он прикрыл глаза, вспоминая каждый свой шаг.
Открыл дверь, вошел внутрь, поморгал, привыкая к мраку. Сабрина нетерпеливо переминалась за спиной. В ее руках не было ни камня, ни лома. Он спустился по лестнице — и это было куда легче, чем после — подняться. Тонкое жалобное мяуканье доносилось откуда-то из угла, где были навалены камни и разбитые скульптуры. Сабрина осталась у лестницы. Он не слышал ее шагов. Что странно — ведь она должна бы бежать впереди него к несчастному котенку, который отчего-то умолк. А потом он прошел мимо уцелевшей колонны и… И все.
За той колонной вполне мог спрятаться человек, умеющий довольно талантливо мяукать и орудовать ломом.
— А что конкретно спрашивал мэр у Вайолет? — поинтересовался Коста. — Любит ли она его?
— Да, — подтвердил Патрик. — То есть нет, не любит. Она любит меня.
И снова покраснел.
— Тебе надо что-то сделать с этим, — заметил Коста. — Смущаешься как девчонка. Когда станешь приставом, это будет тебе мешать. А может, ты хочешь стать сразу мэром?
— А господина Коперо куда девать? — спросил Патрик.
Сказал бы он — куда девать господина Коперо… В какую темную и глубокую дыру он бы его засунул. Для самых мощных ритуалов нужна особая кровь, особо подлое предательство — того, кто тебя любит. Вот почему он задавал Вайолет этот вопрос. Вот почему позволил удрать.
Коста выругался так грязно, что щеки Патрика стали совсем уж пунцовыми.
Вилара — славный городок. Прежде патрульные не замечали ничего такого, что обычно происходит, когда является некрос: ни падежа скота, ни эпидемий, ничего. Странно. Но только не если предмет торга — процветание города.
* * *
— Сабрина, постойте! — выкрикнула я.
После испепеляющей жары город сковал пронизывающий холод. Мои пальцы, сжимающие рукоять меча, мигом заледенели, а зубы застучали. Я и сама не верила, что у меня получится переубедить Сабрину Тутье. Если она — тот самый злодей, убивающий женщин в Виларе, то вряд ли несколько слов заставят ее раскаяться в содеянном. Но я могла потянуть время. Вдруг Коста все же придет.
— Вы были мне как родная! — с надрывом воскликнула я.
— Элис, дорогая, я правда не хотела, чтобы так все вышло, — Сабрина тяжело вздохнула, остановившись у самых ворот.
Порывистый морской ветер трепал ее седые волосы. Выросший из тумана кот потерся огромной башкой о светло-лиловое платье Сабрины, оставив на нем разводы крови. Монстр приобретал все более четкие контуры: наметились лапы, вырос длинный хвост. Внутри тела быстро протягивались вены и тонкие кровеносные сосуды, растекался желтый комковатый жир.
— А чего же вы хотели? — спросил капитан.
Кот повернулся к дому, прыгнул вперед, но драконы куснули его за бока, и он зашипел, прижав к голове треугольные уши.
— Вернуть Ларса, — сказала Сабрина очевидное. — Мне всего лишь нужен мой кот!
Кот выпростал лапу и ударил дракона по бронзовому хребту. Кровь в туманном теле побежала быстрее, и я не могла перестать думать — чья она.
— Значит, ради кота вы пошли на убийство? — спросила я и покачала головой. — Я не могу представить… Как это было? Кто она — ваша первая жертва?
Сабрина вздохнула и положила ладонь на чугунную створку. Черная тень с той стороны метнулась к старушке и, обнюхав ее пальцы, замерла, словно признав за свою.
— Она не стоила и кончика его хвоста, — резко бросила Сабрина и поджала губы. — Не о ком там говорить. Бесполезная, ленивая, глупая девка. К тому же вечно чихала, сморкалась и жаловалась, что от шерсти моего Ларсика у нее чешутся глаза. До чего дошло — сын бросил родную мать, чтобы увезти эту болезную.
— Постойте, вы что же, убили свою невестку? — опешив, поняла я. — Но, Сабрина, это ведь не Ларс! Разве вы не видите сами?
Кот вновь прыгнул к дому, но драконы ударили по туману хвостами, раздирая его в клочья и отбрасывая назад.
— Пока нет, — согласилась старушка. — Человека вернуть с того света — и то легче. В животных нет тьмы, они не принадлежат некросу. Поэтому на чашу весов надо положить так много…
— Остановитесь! — взмолилась я.
— Я не могу отступить, Элис, — сокрушенно покачала она головой. — Это дорога в один конец. Теперь некрос не отступит, пока не получит жертву.
— Жжжрать!
