в отместку за смехуёчки над командиром я ему на ужин принёс целое блюдо мяса с майонезом и килограмм жирнючих кремовых трубочек на десерт. Пусть массу нагуливает.
В понедельник я, как и обещал, с утра пораньше причесался, почистил китель и отправился в кабинет Главного.
Зашёл. Кладу перед генералом заявление на увольнение.
Он как прочитал – аж морда покраснела. Кулаком как стукнет, как заорёт: «Да вы сговорились, что ли, все?! Смерти моей хотите, да?!» Вскочил к сейфу, погремел бутылками, наконец достал водку и принялся хлебать прям из горлышка.
Я прифигел. Всякое видел, но чтобы Главный с горла пил, да ещё утром… Неужто капитан Лиля настолько допекла?
Когда Сикорски поставил на стол вторую бутылку, а потом высунулся в приёмную и прогремел помощнику: «Меня нет! Ни для кого!», – я понял, что мне не остаётся иного варианта, кроме как сесть в парадное тёмно-зелёное кресло с гнутыми ножками, взять в руки предложенную бутылку и преданно смотреть генералу в глаза, делая вид, что я тоже то и дело прихлёбываю.
В итоге выяснил, что буйство Главного связано с женой. Сикорски всё ходил вокруг да около, примеряясь сказать ей о разводе, вот только она его опередила: вчера вечером, когда он пришёл с работы, оказалось, что вещей супруги нет, а есть записка, в которой она сухо извещает, что ушла к другому, а документы на развод на днях принесёт её адвокат.
Этой запиской возмущённый Сикорски махал у меня перед носом, три раза требовал перечитать её, сам перечитал вслух четыре раза, а в итоге с ненавистью скомкал и бросил в мусорное ведро, промахнувшись на добрых полметра.
И только мне показалось, что генерал на этом успокоится, как его взгляд упал на моё заявление. Ох, как он орал! Назвал предателем родины, грозился отдать под трибунал, а потом его вообще осенило идеей, что это именно ко мне ушла его супруга, поэтому всё так и совпало. Кое-как убедил, что жена его прекрасна со всех сторон, однако мне не по чину. Куда ж капитану генеральскую жену?! Главный подумал и согласился. Вздохнув, сказал, что наверняка она к гражданскому свалила, у них вообще совести нет, у гражданских этих.
После этого я не посмел напоминать, что тоже решил стать гражданским. Только кивал и поддакивал, а дождавшись, когда Главный ушёл в сортир, быстренько слинял из кабинета. Тем не менее, про заявление своё не забыл, а оставил его у генеральского помощника с наказом передать Главному, когда успокоится, и непременно дождаться начальственной подписи. Обещал отблагодарить.
Рабочий день провёл у себя, лениво разгребая накопившиеся дела. Почему-то после заявления, даже ещё не подписанного, стало плевать на всё, как будто я уже чужой здесь, уже мысленно распрощался с должностью и рабочим местом. Осмотрев свой кабинет, неожиданно почувствовал, что он мне надоел за все эти годы. Ещё в пятницу не замечал этого, а теперь – хочется чего-то нового, сменить обстановку, двигаться дальше. Что ж, значит, я принял верное решение.
***
До дома добираюсь за рекордно короткое время.
Распахнув дверь, залетаю в прихожую и вижу Эйруина, который направляется в свою комнату, уже взялся за дверную ручку.
– Стой, погоди!
Прислонившись к стене, он смотрит, как я расшнуровываю ботинки.
Разувшись, гордо выдаю:
– Я уволился.
– Что?.. – Ру настолько удивлён, что даже вслух заговорил. – Ты… Что?..
– Уволился.
Только вместо того, чтобы радоваться и восхищаться моей смелостью, Ру выдаёт:
– Совсем псих?!
– Сам ты псих! Тебе прям не угодишь.
– Ты мне годить собрался? Ты… Ты где работать будешь? Как жить?
Смотри-ка, а он, оказывается, хорошо разговаривает. За последнее время я и отвык. Только от шока заикаться начал. Аж рот открыл, а глаза – как два дула пятидесятого калибра.
– Проживу как-нибудь. Я неприхотливый.
Похлопав на меня глазами – будто впервые видит, – Ру глубоко вздыхает и обречённо выдаёт:
– Идиот.
– Знаешь что? Иди на хуй. Я для тебя вообще-то… А если тебе похуй, так и ебись ты через колено!
– Я тебе щас этим коленом по яйцам дам!
Отлепившись от стены, Эйруин боевито шагает ко мне, но вдруг – замирает. В глазах мелькает паника, словно под ногами неожиданно оказался предательски-скользкий лёд.
Я, конечно, подхватываю Ру быстрее, чем успеваю осознать.
– Голова кружится?
Но он лишь отпихивает мои руки и сопит недовольно.
– Что? Скажи.
Пытаюсь поймать его взгляд, но Ру уворачивается.
Сжимаю его крепче, прекращая трепыхания, и шепчу в ухо:
– Хватит. Скажи, что не так.
Обмякает. Посопев и помявшись, наконец говорит тихо:
– Ты потом поймёшь, что ошибся, и будешь меня обвинять. Что из-за меня пришлось всё бросить.
– Вовсе не из-за тебя, слишком много на себя берёшь.
– Ага.
– Нет, серьёзно, – почувствовав, что напряжение Ру спало, отпускаю его. – Всё это дерьмо достало. Трупы, оторванные ноги, головы… Да в пизду это всё!
Направляюсь на кухню.
– И что будешь делать? – Эйруин заходит за мной и снова расслабленно прислоняется к стене, сунув руки в карманы свободных домашних штанов.
– Пока не решил. Впервые в жизни я полностью свободный человек! – расстёгиваю пуговицы рубашки. – Вот сейчас ка-ак скину униформу, ка-ак поменяю стиль!.. Ты же давно мечтал принарядить меня в гражданские тряпки, а теперь не рад? Или расстроился, что твои предсказания не сбудутся? Теперь я не умру, и тебе придётся терпеть меня ещё много-много лет. А может, ты мечтал побыть безутешным вдовцом? На похоронах бы девчонок нацеплял, а?
– Заткнись.
Однако только стягиваю футболку – схожу в душ, день жаркий, – как мои разглагольствования прерывает звонок на личную линию.
– Кого там черти несут?.. – беру браслет. Главный? Какого хрена ему надо? – Извини, нужно ответить.
Голос Сикорски звучит оптимистично, будто он выиграл приз в лотерею: «Блэйк? Я всё устроил! У генерала Смит есть для тебя отличное предложение».
Вот только Ланы мне не хватало! Но теперь я уже не обязан подчиняться приказам.
На всякий случай спрашиваю:
– Конкретнее?
Отказаться всегда успею.
«Рекрутёром в Данбурге. Будешь, так сказать, рекламным лицом. Работа непыльная: хвалить нашу часть, хвастаться пушками – выделим тебе пару красоток – и агитировать народ. Дальше отбирать кандидатов. Ну, ты сам всё знаешь. Идиотов не брать, норма по ним выполнена на год вперёд. А вот если найдётся кто разумный, так добро пожаловать в ряды нашей доблестной армии! Совсем красавчиков можем на рекламу взять. И тебя, само собой, ты ж у нас такой… фотогигиеничный, хе-е-е».
Звучит вдохновляюще. Ру, почувствовав моё настроение, следит внимательно.
