Каждый родитель мечтал выдать дочь замуж за более знатного и богатого лорда, чем он сам, поправив таким образом, собственное положение. В принципе, ровня тоже годилась, если не подворачивался более удачный вариант. Но о мезальянсе никто из лордов и леди и слышать не хотел!
Дочери графов и герцогов на безземельного баронета даже не смотрели. Да и где бы эти леди могли увидеть Теодора? На приёмы в богатые дома баронета никто не приглашал, он был вхож лишь в круг таких же безземельных несчастливцев, которые считаются аристократами только в глазах простолюдинов. А для высокородных безземельные лорды отличаются от обычных мистров лишь наличием титула.
На ярмарке женихов его место оказалось у порога: денег нет, земель нет, и титул низший – даже не барон – баронет!
Зато дочери богатых купцов смотрели на молодого мужчину с вожделением – каждая мисс мечтала стать супругой знатного лорда и после брачного обряда именоваться не мистрис, а леди!
Вот только он ради лишней сотни-другой монет не собирался лишать себя будущего. Теодор верил, что рано или поздно титул герцога Гильермо вернётся к законному наследнику – то есть к нему. Но как знатные семьи посмотрят на герцога, если тот женат на купчихе?!
Ему нужен был брак с титулованной дворянкой, причём, не ниже графини. Конечно, брак с дочерью маркиза или герцога намного сильнее упрочил бы его положение, но Теодор смотрел на вещи трезво – у потенциального жениха не было ничего ценного, что могло бы склонить высокородного аристократа к такому мезальянсу. Можно было намекнуть на скорое возвращение герцогского титула, но стоит один раз о таком заикнуться, и весть быстро достигнет ушей узурпатора. Нет-нет, он не собирался напоминать брату о собственном существовании. Пусть для него все случится громом с ясного неба – неожиданно и неотвратимо. Чтоб не успел ни подготовиться, ни соломки подстелить.
К сожалению, на тот момент он не додумался до манипуляций с оброками безземельных подданных герцога Гильермо. Собирал дань с крестьян и переживал, что заветный сундук пополняется слишком медленно.
И раз он, Теодор, не мог ничем заинтересовать состоятельного лорда, пришлось, обратить внимание на обедневшие графские семьи.
Таких, чтоб никакого просвета, только долги и отсутствие дохода, нашлось всего две. Но в одной семье не было дочери подходящего возраста, а ждать десять лет, пока соплячка дорастёт до брака, Теодор не мог. Ему требовался не только брак с повышением статуса, но и наследник. Законный наследник, причём, как можно скорее!
Сосредоточившись на единственной возможности, Теодор быстро выяснил, что родитель непрочь выдать дочь замуж за баронета, но только в том случае, если жених закроет все долги семейства и пожертвует графу внушительную сумму на покрытие будущих расходов. Иными словами, отец соглашался продать старшего ребёнка ради лучшей судьбы для себя самого и младших детей.
- Сотня монет на приданое второй дочери, две сотни для моего сына и ещё сотня – для нас с графиней, – граф не стесняясь назвал стоимость своего согласия. – Род Шартье очень древний, наша родословная восходит к Предкам-основателям. И единственное, что не позволяет мне сидеть за одним столом с его величеством – бедность. Причём, это не моя вина – дед был игрок и мот, довёл процветающее графство до ручки. Его сыну, моему отцу, чтобы расплатиться с долгами родителя, пришлось продать земли, так до сих пор и бьёмся.
Его сиятельство вздохнул, но тут же отбросил скорбный вид.
- Вы не подумайте, на нас нет бесчестья! И король был бы рад видеть меня за своим столом даже в потёртом камзоле, но для женщин внешняя мишура намного важнее, чем для мужчин. Я не хочу подвергать жену и дочь насмешкам и косым взглядам, поэтому мы никуда не выезжаем. Но если вы приоденете супругу и привезёте её в столицу, двери всех домов будут для вас открыты.
- Четыре сотни! – задумчиво произнёс претендент в женихи.
Сумма на самом деле огромная, у него и нет столько!
- Можно частями, – заметил граф Шартье. – Двести сразу, и потом двумя выплатами по сотне в год. Заключим магический договор, чтобы не думать лишнего. Но неволить не стану – на прошлой неделе за Сониту сватался барон Гратти. Я пока не давал ему ответа, но непременно рассмотрю его предложение, если вы откажетесь.
- Гратти? Разве он богат? – скривился Теодор.
- Нет, но он честный и порядочный человек и сможет позаботиться о моей дочери. С ним ей столицы, конечно, не видать, но зато у бедняжки будет семья и дети. Соните уже двадцатый год, я не стану тянуть с её замужеством. Решайте, баронет.
Но жизнь решила за него сама. Вернее, узурпатор – Джонатан снова женился! Появилась опасность, что новая герцогиня родит ему наследника раньше, чем старший брат сможет заявить о своих правах!
Пришлось очень быстро решать несколько дел одновременно – перестраивать способ обогащения, разбираться с невесткой и обихаживать потенциального тестя.
Едва с ног не сбился, но справился, и в тот день, когда в замке Гильермо хоронили дочь герцога де Солен, вторую герцогиню ле Рой Гильермо, Теодор вышел из храма под руку с супругой Сонитой, урождённой графиней де Шартье.
Пока законный наследник жил в режиме строгой экономии, узурпатор ни в чём себе не отказывал и напропалую сорил деньгами. Теодор только зубами скрипел, когда узнавал о новых тратах младшего брата.
Много лет старший брат пристально наблюдал за жизнью Джонатана и, по понятным причинам, в своём собственном виде появляться в замке не рисковал.
Срочные новости его помощница отправляла вестником. Но не все вести можно было доверять магическим посланцам, а монеты и вовсе магписьмом не отправишь, их только из рук в руки. К тому же излишне активная переписка «тётушки» могла обратить на себя ненужное внимание.
И непризнанному наследнику, чтобы иметь возможность дважды в год лично посещать замок, пришлось обзавестись меняющим внешность артефактом.
Правда, на сильный амулет, который держит личину всё время, пока висит на шее человека, он денег пожалел, ограничился тем, что попроще. Но даже такой обошёлся ему в целых двадцать монет!
Счёт к младшему брату всё рос и рос, а дело всё ещё не стронулось с мёртвой точки…
Приобретённый по случаю артефакт позволял скрываться под иллюзией всего два часа, но задерживаться на вражеской территории дольше Теодор так и так не планировал. Этого времени вполне достаточно, чтобы под видом щуплого подростка приехать в замок, наскоро повидать любимую тётку и с немудрёными, якобы для родни, гостинцами отбыть восвояси.
И никто не догадывался, что попутно «тётушка» снабжала «племянника» деньгами от проданной части увеличенного оброка и новостями о личной жизни герцога.
Конечно, «тётка» на самом деле роднёй Теодору не приходилась. Она родилась в семье слуг и была его молочной сестрой. Нет, молоко у родной матери Теодора никуда не пропало, баронесса просто не захотела портить фигуру. Зачем усложнять себе и так непростую жизнь, если всегда можно найти кормилицу?
Служанка баронета, родившая дочь на три месяца раньше жены хозяина, охотно взяла на себя заботы о мальчике и замечательно со всем справилась. В благодарность за усердие матушка позволила молочной сестре Теодора жить в господском доме и повсюду сопровождать молодого господина.
Всё детство они были неразлучны, словно настоящие брат с сестрой. Теодор верховодил, придумывая шалости, а Лиера помогала их осуществлять и всегда была готова прикрыть юного баронета.
Когда подошло время учёбы, юный Тео наотрез отказался садиться за уроки, если вместе с ним занятия не будет посещать Лиера. Все доводы матери, что простолюдинке образование ни к чему, не произвели на него впечатления. Как и попытки объяснить, что для девочек преподают другие науки.
- Или вместе или никто! – заявил наследник, и матушка была вынуждена смириться.
А её мужу было всё равно, чем занимается неродной сын. Главное, чтобы ребёнок не шумел и не мешал баронету наслаждаться последними годами жизни.
