Переругавшись с Увитой, завхоз увела Устинью из семьи. Та ее во всем слушалась и доверяла, пока… Пока не влюбилась.
Об отце мама умолчала, сохранила тайну, но и изменила свое мнение. Она захотела уйти, а вот Майя Вольфовна с ее решением не согласилась.
– Вы убили маму Ульяны? – ошалела Волкова.
Я застыла на месте, сжимая руки в кулаки, но говорить что-либо боялась. Видит вселенная, я за закон и справедливый суд, но в данный момент душа требовала затолкать этой стерве мертвую воду в самую глотку.
– Это был несчастный случай, – фыркнула завхоз, – но, да, я подставила. Я этим не горжусь, я любила ее.
– И убили, – не верила в происходящее Моревна.
– И повторила бы все снова, если бы мои действия помогли.
– Но они же ничему не помогли?! – взорвалась я, пряча под язык склянку. – Как притесняли оборотней, так и притесняют. Да, отложили слушанье младшего Юсупова, но легче нелюдям Тридевятого царства не стало. – Я замерла на минутку. – Это вы убили Любаву и подбили всех на восстания. И вы, – ко мне приходили догадки, – с помощью мертвой воды планируете навредить и другим магическим существам.
– Что-то у тебя язык подозрительно заплетается? – покосилась на меня Майя Вольфовна.
– Вам показалось, – медленно и с расстановкой произнесла я, надеясь отвести подозрения.
– Я не хочу никому вредить, Ульян, – завхоз села рядом с нами. – Но не могу поступить иначе. И с твоей мамой не могла. Если бы ты смотрела на все без эмоций, ты бы поняла мою точку зрения. Долго нам терпеть несправедливые законы? Кощей давно из ума выжил, раз выслушивает Юсупова. Он теперь за богатырей, все жену пытается вернуть, ушедшую к оборотню. Закон рано или поздно продавят. Хочешь с ошейником ходить, чтобы он твою силу сдерживал?
Конечно, никто из нас не хотел, но и мнения психопатки мы не разделяли. Она ради цели шла по головам, позабыв, что страдают невинные.
– Что вы задумали? – напряглась Мила. – Для чего вам понадобилась мертвая вода?
– Русалочка, милая, – хищно оскалилась ей ведьма. – Ты не так давно нагрубила князю Юсупову, помнишь?
Это помнили все, включая аристократа. Моревна опустила его ниже плинтуса и даже заставила удалиться из аудитории, когда он вещал о важности его постановлений. Леонид Валентинович стерпел, потому что за спиной у морской царевны стоял ее могущественный отец. Обращаться с ней, как с любым другим незнатным оборотнем, Юсупов не мог, но судя по его злопамятности, ситуацию не оставил.
– Мне одной капли хватит, чтобы половину вашего царства потравить. Естественно, твоя семья не пострадает, но на кого они подумают, если все улики укажут на князя? Войну начнут, долго ли царя сместить?
– И как это улики укажут на Юсупова? – забеспокоилась я, осознав, что наши дела приобретают довольно дурной оборот.
– Легко и просто, – женщина расхохоталась словно сумасшедшая. – Гуси-лебеди давно с ним сотрудничают, тот не гнушается использовать существ, которых презирает. Я получу свою воду, а он ваши тела. Бойцов наверняка по вашему следу вышел.
– Не посмеешь, – вспыхнули желтым цветом зрачки Златы. – Одна ты с нами не справишься.
– Не одна Ульяна у вас по желанию колдует, – надменно заметила Майя Вольфовна и щелкнула пальцами.
Действовала она играючи. Волшебство подчинялось ей по первому зову, а не как со мной, если работало, то либо чересчур сильно, либо никак. Я и Милка провалились в подпол прямиком с дивана, а Волкова оказалась прикована словно сторожевой, бешеный пес.
– Злата! – закричала я во весь голос из тесного погреба.
– Ты подумай хорошенько, стоит ли глотку драть? – Завхоз подошла поближе, держась за деревяшки, которыми накрывала пол. – Отдай мне без сопротивления артефакт, и никто сильно не пострадает. Тебе я зла не желаю. Подруг твоих, к сожалению, отпустить не могу. Если ты разумная девушка и настоящая Баба-Яга, то примкнешь ко мне, а если не согласна… Даже самые смелые и сильные погибали во имя важной цели.
Накрыв нас дверцей, она приступила к пыткам. Слушая дикие вопли подруги, я была готова разрыдаться.
– Что же нам делать?! – вцепилась в меня такая же заплаканная Моревна. – Ульян, умоляю, что бы ни случилось, не отдавай ей яд.
Вытащив изо рта склянку, я растерянно уставилась на малюсенький пузырек.
– Она его сама отберет, когда со Златой закончит.
– Ульян, я не могу позволить, чтобы моих потравили, – всхлипнула Мила. – Как же они… Правда война начнется. Давай я выпью?
– Ты в своем уме? – удержалась от хлесткой пощечины, чтобы привести девушку в чувства. – Если и пить, то мне. Моя семья всю кашу заварила.
Внутренне я смирилась с необходимостью, но боялась, что не получив желаемого, гнев скрывавшейся маньячки воспылает с новой силой. Толку будет от моего самопожертвования, если Мила и Злата все равно пострадают?
И вообще, с какого лешего одни мы в недоумении? Привыкнув к темноте, стало отчетливо видно чужие куриные ноги. Избушка ведь тоже с разумом.
– У меня появилась идея, – я зажала уши, лишь бы не ощущать мучения Волковой.
Поймай мой взгляд, Моревна, кажется, поняла, на что я намекаю.
–Интересно, – проговорила громко, – а дом к кому задом повернется, когда коньки отбросит?
Стены тихонько задрожали.
– К лесу, вестимо, – невозмутимо продолжила русалка. – Там в канаве и остановится, потом мхом порастет, птицы гнезда совьют, притащат личинки… Вот сколько термитам требуется, чтобы древесину начисто сожрать?
Есть же известная истина: «Выжил сам, выживи другого»? Угрожали мы в очень сплоченной команде. Если домик решение прямо сейчас не примет, я без трепета яд на скрипящие половицы пролью.
Ответом нас избушка не удосужила, зато образумилась и выпнула нас на траву, будто мы не Баба-Яга и морская царевна, а высиженные яйца.
– Ты чего там удумала? – мы обе услышали, как заголосила Майя Вольфовна.
Чтобы нас отпустить, куриные ноги приподнялись, а это действие не осталось незамеченным.
– Нам трындец! – заключила я, повернувшись к подруге. – Сумасшедшая нас не отпустит.
Помощь пришла неожиданно. Ко мне на плечи упали кости… В смысле конструктор из кота-Бориса не выдержал удара о мою тушку.
– Кошачий десант прибыл, – промяукал он, собираясь по частям.
– Дурак ты, хвостатый, – приземлилась на макушку Машка. – Мышиный тоже.
Бойцов
– Царь-батюшка, не вели казнить, вели миловать! – упал на ноги гонец с донесением.
Я и Дмитрий находились в царском тереме и наблюдали, как Кощей принимает послов из Тридесятого царства.
Услышав вопли посланца, тот поморщился и закатил глаза. И я его понимал. Его бывшая супруга – Василиса Премудрая, была приверженцем древних традиций, а наш правитель, воспитывая юного богатыря, все-таки нашел в себе
