и заставлять кого-то страдать, заперев в неодушевленном предмете, лишь в угоду собственному эгоизму не хочется.
Договаривая последние слова замечаю, что Алекс бледнеет и напрягается всем телом. Я сказала что-то не то?
— Не всегда это эгоизм. Иногда — единственная возможность сохранить то, что тебе дорого, — тихо произносит оборотень, возражая. — Я осмотрюсь здесь, пока вы собираете книги, которые хотите взять с собой. Мы же за этим сюда пришли, правда?
Неуверенно киваю, глядя, как мужчина быстро поднимается на ноги и удаляется в сторону леса.
— Да что же я такого сказала, что он так бурно отреагировал? — с недоумением спрашиваю я.
— Ты что, еще не поняла? — лениво говорит кот, растянувшись на одеяле. — Надо же, бьёшь его по самому больному, даже не подозревая об этом.
— Да о чём? — взвиваюсь я, потому что мне уже надоели эти загадки и полунамёки, которыми со мной общается мистофель.
Давно мог бы прямо мне рассказать, в чём дело, чтобы я могла помочь Алексу или, хотя бы, не говорить каких-то слов, задевающих его за живое. Но нет, Лапушка же самый умный, считает, что только догадавшись сама, я чему-то научусь. Вот и мучаюсь в неизвестности.
— Не пыхти. Пойдём пороемся в библиотеке, выберем самые нужные тебе сейчас книги. Всё равно много унести не удастся, — предлагает кот и тут же поднимается, направляясь к хранилищу.
Спустя час, под командованием мистофеля, у меня собралась увесистая стопочка книг. Здесь и «Основы травоведения», и «Главные зелья для начинающих», и «Познание взаимодействия в внутренней энергией», и «Раскрытие магического потенциала», и «Классификация артефактов» — всё самое необходимое для молодой ведьмы, которая лишь начинает изучение своих возможностей.
— Поищи еще учебник о магических существах или обращении с мистофелями, уверен, что тебе необходимо научиться правильному взаимодействию со мной, — советует кот. — Тогда я смогу подпитывать твои внутренние резервы, направлять, находясь на расстоянии и много еще чего.
— Хорошо, — киваю я, концентрируясь на очередной теме, на которую волшебная библиотека тут же подбрасывает мне ещё пару толстых томов. — Довольно тяжело.
Взвешиваю в руках стопку, размышляя, поможет ли Алекс донести мне её до особняка. Боюсь, что с таким грузом в руках, долгого пешего пути мне не выдержать.
— Вы скоро закончите? — нетерпеливо спрашивает оборотень, врываясь в хранилище.
— Можем идти, — решительно отвечаю я. — Ты не мог бы мне помочь с книгами?
— Ладно, — легко соглашается мужчина, сгребая со стола фолианты. — Обратно нам снова идти через болото, полное скверны?
Мистофель лениво, словно нехотя стекает с дивана, на котором валялся, отдавая мне свои приказы, и снисходительно говорит:
— Обратный путь будет легче, ведь мы уже преодолели топи, значит пространственный провал должен нас узнать и быстро вернуть в исходную точку.
— Отлично, — восклицаю я, радуясь, что не придётся снова холодеть от страха, пробираясь по узкой тропе, среди бесконечной трясины. — Алекс, Лапушка предполагает, что обратно мы перенесёмся, минуя болото.
— Я уже понял по твоему довольному лицу, — задумчиво говорит оборотень. — Жаль, всё-таки, что я не слышу его. Это могло бы оказаться очень полезным, впрочем, не стоит грустить о том, что невозможно. Предлагаю отправиться в путь.
Киваю, соглашаясь. Мистофель первым выходит за дверь, следом за ним широко шагает Алекс. Я же, окинув прощальным взглядом большое светлое помещение, испытываю лёгкое сожаление, что приходится так скоро покидать гостеприимное хранилище. Но обещаю себе, что обязательно ещё вернусь, как только изучу основы магии. Я ведь даже не знаю, что за артефакты собраны на полках, а они могли бы очень пригодиться не только мне, но и окружающим.
* * *
— Что со мной? — слабым голосом, в пустоту, спрашиваю я.
Перед глазами мутная пелена, сознание спутанное, а руки и ноги не поддаются, словно и не принадлежат мне. Моргаю несколько раз, стараясь сфокусировать взгляд на мужчине, который сидит на корточках, повернувшись ко мне спиной. Что происходит? На нас кто-то напал? Помню, что мы довольно быстро вернулись на склон, с которого начинался наш переход к пространственному провалу. Затем, болтая о магии и ритуалах, собрали палатку и планировали уже отправиться в путь, к особняку, когда Алекс предложил выпить чаю. Я сделала лишь несколько глотков… А дальше провал… Где же Лапушка? И оборотень… что с ними случилось? Что за мужчина, склонив голову, что-то перебирает на земле?
— Алекс? — стараюсь позвать громче, но пересохшее горло не даёт мне этого сделать.
Закашливаюсь, чувствуя боль, раздирающую глотку. Мужчина, которого я пыталась рассмотреть, резко поднимается на ноги, оборачиваясь, и стремительно приближается ко мне широкими шагами. Смотрю в его ухмыляющееся лицо и не хочу верить. Как я могла быть такой глупой и недальновидной? Ведь понимала, что слишком странно он себя ведёт, ведь были звоночки, которые могли бы насторожить меня. Но я оставалась слепа, за что и поплатилась, доверившись Алексу.
Несколько раз глубоко вздохнув, стараюсь погасить панику, вызванную осознанием того, что я привязана по рукам и ногам к толстому высокому деревянному столбу, неизвестно откуда появившемуся на месте нашей стоянки. Под моими босыми ступнями сложены ветки, какие-то доски и поленья, обложенные травами. Я даже знаю, что это за травы. Те самые, которые использовали каратели, чтобы развеять силу ведьм.
— Хорошее зелье, правда? — ехидно произносит мужчина. — Всего несколько капель в чай и глубокий продолжительный сон обеспечен. Не только ведьмы смыслят в травах.
— Алекс, почему? — выдавливаю из себя вопрос, стараясь разглядеть в глазах оборотня хотя бы малую толику сожаления.
Но ничего. Глаза холодные и равнодушные, на губах застыла торжествующая ухмылка, вызывающая во мне дрожь ужаса, что прокатывается по позвоночнику ледяной волной.
— Ведьма, как давно я ждал этого момента, — тянет Алекс, подкладывая ещё несколько веток мне под ноги. — Знаешь ли ты, как больно сопротивляться зову крови? Как мучительно изо дня в день существовать рядом с ведьмой и сохранять ей жизнь?
Его лицо искажает судорога, но быстро оно снова становится расслабленным. Мои мысли мечутся загнанным зайцем, не понимаю, что мне делать. Как остановить это безумие?
— Почему ты это делаешь? — спрашиваю дрожащим голосом. — Где мой мистофель?
— О своём питомце не волнуйся, пока он просто усыплён. Если я так и не научусь слышать его… Слишком редкое создание, думаю, что его шкура будет прекрасно смотреться в качестве коврика в моей комнате, — зловеще смеётся Алекс собственной шутке, а затем вкрадчиво продолжает: — А делаю я это по зову собственной души. Потому что я — потомок самого сильного карателя. Основоположенника инквизиторского движения. Мой род десятилетиями боролся с такими как ты, стараясь уничтожить зло, что поселилось в Олленде,
