Арчер вздохнул и освободил руки. Почему он продолжал говорить вещи, о которых она не должна знать? Он и так влип по уши. — Он был римским гладиатором, до того как джинн овладел им.
Она покачала головой.
— Боже, только представь, что он мог натворить за две тысячи лет.
— В основном порождение зла, наверно.
— Почему у нас нет такой власти?
Он определенно не собирался объяснять, что они совсем остались одни.
— Зато мы умираем молодыми.
Она сморщила нос.
— Скажи мне все, что тебе известно.
Он не мог. И так уже много о чем проговорился. Ему просто необходимо избегать упоминаний о теории Екко. Как вообще он мог сказать ей что-то, когда сам не понимал, как это происходит, не мог поверить в это? Как связь между ними могла противостоять адскому огню?
Она хотела знать, как лига собирается использовать их совместные усилия, и даже не подозревала, что он стал худшим воином. После смерти Корваса она будет в безопасности, и он обязательно, выяснит, как работает их связь. Если он умрет, то это будет маленькая цена за то, что поможет избавить мир от тьмы.
И, черт возьми, одинокому волку ведь иногда нужен помощник?
Он поманил ее темным шоколадом и гранатом. У нее были миллионы вопросов, и их можно было задать за десертом.
— Нечестно.
— У меня, ха, поясом нет 200 лет, но я понимаю кое-что в еде. — Думая о том, что находиться у него за поясом, она неловко переступила с ноги на ногу. Он оперся на кушетке и протянул ей гранат.
Она смотрела на него и взяла плод и плитку шоколада. Затем, скопировала его бездельничающую позу, но оставила пространство между ними.
Он передал ей пластмассовый контейнер.
— Я тут еще кое-что принес для тебя.
Она посмотрела содержимое.
— Зубная щетка. Чай с жасмином, — она сделала паузу. — Нижнее белье? Мой размер. Ты даже об этом подумал.
— Да. — О, подумал он.
Он запрятал свою жажду, когда понял, что она смотрит не на него, а вдаль, разглядывая белые огоньки на черном небе, но не на него.
— Идет снег?
— Не здесь. Это рай. — И потом он просто не мог совладать собой, наклонился вперед, сокращая расстояние между ними, и поцеловал ее.
Он вдыхал ее жар с ароматом перца чили и сладости ананаса, имеющий вкус шоколада и едкого граната. Он когда-то ничего не мог чувствовать?
Прикосновение все еще вызывало муку, но горячая напряженность, растекающаяся по его телу, причиняла почти боль. Кончики его пальцев требовали ее до боли. Он зарылся руками в ее волосы, обнимая голову, поскольку все еще целовал ее. Поток крови через его вены несся с сумасшедшей скоростью, перенося желание по всему телу.
— Феррис, — ее рука лежала на его груди, что бы немного сдержать его.
Он пробовал немного собрать здравомыслие, и отклонился назад.
Она грызла нижнюю губу.
— Все хорошо?
Он подумал мгновение.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я просто увидела несколько фиолетовых искр в твоих глазах, — она провела рукой по его щеке. — Все, что я вижу сейчас это ты.
— Демон здесь. Я никогда не освобожусь от него, — было бессмысленно это говорить, она и так это прекрасно знала.
— Я тоже, — бормотала она. — Ты не был бы здесь, если бы не он.
Он склонил голову в подтверждении, и прижался к ее руке.
Ее глаза цвета орешника прикрылись.
— Какое оправдание ты будешь использовать, на сей раз? В первый раз, ты спас мне жизнь. Второй раз мы праздновали жизнь после смерти. Что теперь?
— Может осознание ценностей жизни? По крайней мере, на эту ночь?
Он видел вспышку позади ее ресниц. Но не фиолетовая искра, быстрое сияние чего-то еще, но она прошла слишком быстро, он не успел разглядеть. Тогда она большим пальцем погладила его по губе.
Он приподнял ее и положил на спину, и прижался к ней бедрами, что бы ощутить ее под собой. Он наклонился вниз и целовал ее живот, когда ее рубашка поползла вверх. Теплота ее кожи под его ртом напоминала весну, а ему оставалось только окунуться в него.
— Иди ко мне, — прошептала она.
— Через секунду, — минуту, час, жизнь. После того, как им овладел демон, мысль о бессмертии ужасала его. Но теперь….
Ниже его губ он увидел завиток метки ее демона и отклонился назад.
— Феррис?
Он расстегнул молнию на ее джинсах пальцами, пуговицы и стащил их. Черный ревен обвивал ее бледную кожу, вьющаяся дорожка вела его от беспокойных мечтаний о демоне, он встал на колени.
— Все же я обязан демону, — бормотал он.
— Что?
Опять вопросы. Одной рукой он прошелся по ее рубашке и широкой рукой нажал ей на грудь. Его большой палец кружил над соском, а ее дыхание сбилось.
— Я говорил, что побочный эффект бессмертия мощь?
Еще один рывок, и он пробовал ее на вкус.
Ее бедра приподнялись под его требовательным ртом. Ее дыхание стало прерывистым, похожее на заикающееся удушье, проходящее через все тело, его собственное желание накалилось до предела.
Она запустила свои пальцы ему в волосы.
— Теперь иди ко мне.
Если бы не демоническое вмешательство он наверно не мог бы так быстро избавиться от джинс. Она тут же захватила его ногами и прижала к себе.
Он застонал, из-за такого резкого проникновения, горячего и напряженного.
— О Боже.
— Серьезно? — ее глаза искрились. — Тебе действительно хорошо?
Он рычал и входил глубоко в нее, как только можно было. Она выгнула спину, когда он вышел из нее снова, так как ей не хотелось этого. Он подвел ее краю, смакуя каждое движение. Она не отпускала его взгляд.
Он понимал, почему она смотрит на него, почему тогда исчез фералис. Он помнил, как испытывал на себе ее сострадание. Теперь ему все стало понятно, и даже почему он пошел за ней в ад.
До него дошло, почему Екко связал их способ проникновения за Завесу с сексом. Сера в его руках обостряла все его чувства, как будто демон в нем чувствовал все, но это не сравнить с близостью ее улыбки или пристального взгляда ее глаз. В старом документе из отчетов говорилось, что тальян обязательство изменяло мир.
Она коснулась его щеки.
— Не останавливайся.
— Не мечтай об этом.
Если это не жажда, которая открывает Завесу, для отправки демонов в родной мир… Его сердце бешено билось.
Возможно это любовь.
Сера проснулась от сладкого запаха духов. Когда она подняла голову, то увидела Арчера, его лицо казалось совсем молодым во сне. Только на его плече лежали лепестки лилии.
Цветочница, которая обслуживала приют, говорила, что лилии символизируют смерть и воссоединение, именно поэтому они так популярны на похоронах. Сера смотрела на цветок цвета слоновой кости. Если бы она верила в приметы, это могло бы ее встревожить.
