— Ужасно? — спросила она.
— Тебе идет.
— Я думала, ты стала путницей. Хотя портал внизу больше похож на творение Айрис. Помнишь, она говорила, что хотела бы показать всем родные холмы?
— Да, это она.
— А у тебя, значит, огонь.
— Заметно?
— Искры в глазах. Где ты была?
— У Адалхарда.
Миранда понятливо кивнула и, оглядев меня сверху вниз, сказала:
— Похоже, нас обеих этой ночью конкретно поимели.
Мои губы задрожали от обиды, когда она озвучила то, что я и так понимала, но не хотела признавать. Он поимел меня и ушел. Просто поимел и оставил!
— Ну, тише, — Миранда шагнула ко мне и обняла, и я зарыдала, уткнувшись ей в плечо.
Родерик переспал со мной, как сделал бы с любой, кто оказался бы на моем месте. Он переспал бы с Мирандой, если бы огонь был у нее, и делал бы с ней все то же самое, что и со мной, говорил те же слова, так же целовал и ласкал ее тело. В этом все дело? Я не чувствовала, что значу для него хоть что-то сама по себе. Только в самом конце, когда я уже почти не соображала, мне показалось, что он любил меня, шептал те слова… Наверное, сама себе их придумала.
— Погоди, — встрепенулась я, вытирая слезы. — Что значит — нас обеих? Ты ведь шла оживлять Изергаста. Ты что… Ты с ним?!
— Нет. Нет, что ты! Хотя, знаешь, лучше бы я с ним переспала.
— Что случилось?
— Да я сама толком не знаю, — ответила Миранда. — Но когда на твоей груди рисуют кровью трупа знак бесконечности, то это явно не значит ничего хорошего.
— Кто это сделал?
— Родерик, конечно, — пожала она плечами. — Ты не против, я взяла у тебя эти ватные штуки для гигиены? Как будто мало проблем, у меня еще и начались женские периоды.
Миранда села на кровать и, поморщившись, помассировала себе живот.
— Жила бы я без них и дальше, — пожаловалась она.
— Почему ты вообще согласилась на этот ритуал? — нахмурилась я, садясь рядом с ней.
— Вообще-то я думала, что Родерик меня убьет, — чистосердечно призналась Миранда. — Ну, знаешь, жизнь за жизнь.
Я смотрела на нее и не узнавала. Белые волосы вместо рыжих, оттенок грозовой тучи в темных глазах — это все мелочи.
— Почему ты пошла с ним? — удивилась я. — Сказала бы Джафу, или кому-нибудь еще. Ты ведь не должна была…
— Я пошла, потому что это было очевидным и правильным решением, — ответила Миранда. — После Лабиринта я как будто увидела все ясно и четко, без лишних эмоций. Там погибло тринадцать студентов. Я — ничем не лучше них. И уж точно не лучше тех, кто погиб за Стеной этой ночью. Обычная личинка хаоса. Раньше имела ценность как потенциальный огонь для Адалхарда, но сейчас… Это разумно — пожертвовать мною ради некроманта уровня мастера.
— Что ты такое говоришь! — воскликнула я.
— Правду, — ответила Миранда, невозмутимо глядя на меня. — Поэтому я пошла с Адалхардом и не стала задавать лишних вопросов, чтобы не усложнять ему и без того сложный моральный выбор. Он и так любит погрузиться, огненный Родерик.
— Огненный? — повторила я и, запнувшись, спросила: — Не знаешь, у меня получилось?
— А то, — ухмыльнулась Миранда. — Он помчался вместе с Изергастом и остальным отрядом к Стене, а потом все видели два огненных столба, что взметнулись до самых звезд. И если он спасет патруль, который оказался в осаде, то твоя девственность — не великая цена.
— Ну, спасибо, — сердито сказала я, тем не менее, чувствуя себя лучше.
— По-хорошему, ты бы должна была переспать с кем угодно ради этого, — задумалась она. — Хоть с Крекиным. Но тебе достался Адалхард, в которого ты уже была влюблена. Он сделал тебе больно?
Я помотала головой, чувствуя, что краснею.
Короткая боль прошла очень быстро, сменившись чувством тугой наполненности. Он был во мне, и это казалось таким правильным. Мягкий поцелуй, взгляд глаза в глаза.
— Все, — сказал Родерик. — Больше бояться нечего.
— Все? — переспросила я, и, наверное, в моем голосе прозвучало удивление или легкое разочарование, потому что он хмыкнул и, прикусив мочку моего уха, прошептал:
— Нет, в этом смысле все только начинается…
А потом стал медленно двигаться, и я, выдохнув его имя, вцепилась в широкие плечи…
— Крови много натекло? — деловито спросила Миранда.
— Вроде нет. Даже не знаю.
Может, надо было применить заклинание очищения? Я сбежала и оставила грязные простыни.
— Моя подруга говорила, что после ее брачной ночи вся кровать была в крови, как будто там свинью разделывали, — сказала Миранда. — Может, у Адалхарда маленький?
— Нет, — вспыхнула я. — Нам обязательно говорить об этом?
Родерик зажег свечи, развел огонь в камине, а потом разделся, и я не знала, куда девать глаза.
— Посмотри на меня, — приказал он и потянул одеяло, в которое я вцепилась. — Ну же, Арнелла Алетт, я ведь уже видел тебя голой.
Я разжала пальцы, и он добавил совсем другим тоном:
— Ты очень красивая…
— Ты пришла сама не своя, губы дрожат, в глазах слезы, вот я и пытаюсь выяснить, что не так.
Все было так. Наверное, лучше и быть не могло. А потом, когда я еще пыталась прийти в себя от ошеломляющей волны, что вознесла меня вверх и опрокинула назад, в смятую постель, Родерик откинулся на подушки, поднял руку и расправил пальцы. На его лице ясно отразилось разочарование, и мне отчего-то стало так больно…
— Он заставлял тебя делать что-нибудь отвратительное? — не отставала Миранда. — Просил целовать его там? Ну, ты понимаешь.
Он принес мне воды, и я выпила весь стакан взахлеб. Присев рядом, убрал прядь волос с моего лица, поцеловал щеку, шею, лизнул ключицу и легонько прикусил кожу на плече.
— Давай-ка попробуем по-другому, — прошептал Родерик, спускаясь с поцелуями все ниже.
Он целовал мою грудь, пока я не стала извиваться от страсти, провел языком по животу, вниз…
Ахнув, я попыталась сжать колени, но Родерик развел их ладонями. Щетина уколола кожу, когда он поцеловал мои бедра с внутренней стороны, а потом меня тряхнуло от горячего влажного прикосновения, и его губы, и язык, и руки стали делать такое…
— Нет, — прошептала я. — Наоборот…
— Наоборот — не просил? — нахмурилась Миранда. — Просил не целовать? Или что? Арнелла, ты как вражеский шпион! А может, он усадил тебя сверху и заставил скакать как на коне?
— Откуда ты вообще все это знаешь! — не выдержала я.
— Я ведь собиралась замуж, помнишь? Моя мать из тех дам, что даже спят в перчатках, поэтому за информацией я пошла на кухню. А кухарки рассказали мне гораздо больше, чем хотелось бы. Так что теоретически я подкованная, — Миранда утешительно похлопала меня по руке. — Ты сделала то, что должна была. Теперь успокойся и живи дальше.
Жить дальше? Звучит просто.
— Мне надо в ванную, — сказала я и, поднявшись, ушла.
Заперев за собой дверь, я посмотрела в зеркало. Неудивительно, что Хруш так пялился на меня. Губы припухли, глаза шальные, на голове воронье гнездо. Я стащила платье и бросила его прямо на пол, как тряпку, все равно ему уже не помочь никакими заклинаниями. Потрогала маленький синяк на шее, прикоснулась к губам.
Моя кожа стала чуть смуглее, глаза — ярче, Лабиринт изменил меня и дал огонь. Но мне отчего-то казалось, что ночь с мастером Адалхардом изменила меня куда сильнее.
Когда я вышла из ванной, Миранда все еще была здесь.
— Я надеялась, ты уже ушла, — вырвалось у меня.
— Но я не оправдала твоих ожиданий, как и многих других, — ничуть не обидевшись, ответила она. — Послушай, Арнелла, огонь — очень нестабильная стихия, женщин с наследственностью огня не просто так запечатывают как можно быстрее. В моих бумагах допустили ошибку, только поэтому я радую вас всех своим обществом. Я не хочу, чтобы ты сорвалась из-за того, что Родерику не удалось доставить тебе удовольствие.
— Да все ему удалось! — выпалила я. — Отстань уже, ладно?
